Здравствуйте, товарищ Сталин!
— Здравствуйте, товарищ Ягода.
— Товарищ Сталин, операция по уничтожению врагов народа Зиновьева, Каменева, Смирнова и всей их шайки успешно завершена.
— Поздравляю вас, товарищ Ягода. Прошу срочно представить списки особо отличившихся следователей и всех, кто был причастен к распутыванию этого змеиного клубка. Не забывайте исполнителей приговора и их подручных. Эти люди ставят последнюю точку в каждом деле. О них надо проявлять особую заботу. Всех участников этого большого дела мы наградим орденами, высокими должностями и званиями, денежными премиями, квартирами, путевками на курорты и в санатории.
— Завтра списки будут представлены.
— А что вы, товарищ Ягода, хотели бы получить в награду за блистательно проведенную операцию?
— Мне, товарищ Сталин, ничего не надо. Я борюсь с врагами народа. В этом мое счастье. Это моя награда. На очереди бывший кандидат в члены Политбюро Сокольников и бывший член ЦК Радек. Доберемся до Бухарина, Рыкова, Крестинского, Раковского.
— Хорошо, товарищ Ягода, очень хорошо.
— Товарищ Сталин, что делать с Пятаковым?
— В чем проблема?
— В том проблема, что член Центрального Комитета, первый зам наркома тяжелой промышленности Пятаков перестарался. Во время подготовки суда над Зиновьевым, Каменевым, Смирновым и другими Пятаков публично требовал для них высшей меры уголовного наказания, объявил, что готов лично их всех расстрелять.
— Очень правильно поступил!
— Да, но…
— Что «но»?
— Подсудимые Зиновьев, Каменев и Смирнов обиделись на Пятакова и объявили, что и Пятаков, и его жена тоже являются участниками их банды. Месяц назад жену Пятакова мы арестовали. Она призналась во всем.
— А что сам Пятаков?
— Пятаков объявил, что готов лично расстрелять собственную жену вместе с остальными врагами.
Отмерил товарищ Сталин двадцать шагов по кабинету. Развернулся, раскурил трубку. Долго молчал. Вернулся на свое место.
— Готов стрелять врагов. Но враги его опознали как своего. Арестуйте его, товарищ Ягода, добейтесь признания вины и выведите подсудимым на следующем процессе. Где он сейчас?
— Отдыхает в Ялте, в санатории Совета Народных Комиссаров.
— Но жена в тюрьме. Как же он?
— Мы к нему приставили девушку для услуг.
— Хорошо. Пусть отдыхает. Когда вернется?
— 23 сентября.
— Арестуете в вагоне в момент прибытия поезда в Москву. Блокируете коридор носильщиками. Всех выпустите из вагона, а его ототрете. Когда вагон опустеет, предъявите ордер.
— Понял. Разрешите лично появиться из соседнего купе?
Рассмеялся товарищ Сталин беззвучным смехом: разрешаю!
Шутки Сталин любил. Шутки подчиненных ценил. Сам был великим шутником. Шутка-малютка, а заряжает на час!
— Возвращаемся к вопросу о вашей награде. Так что бы вы хотели?
— Товарищ Сталин, повторяю: мне ничего не надо.
— А что если мы с товарищами посоветуемся да и сделаем вас членом Политбюро?
— Большая честь, товарищ Сталин. Вряд ли я достоин.
— Вы достойны. Готовьтесь. Сначала для порядка — кандидатом в члены Политбюро, а через полгодика — полным членом!
— Можно по личному вопросу, товарищ Сталин?
— Можно.
— Товарищ Сталин, у меня много врагов. Меня боятся, многие горят желанием мне подгадить. Против меня плетут интриги, распускают сплетни, устраивают провокации…
— Товарищ Ягода, это не личное дело. Это вопрос огромной государственной важности. Вы делаете дело, которое не по силам никому другому. Мы вас в обиду не дадим. Сплетням не поверим. Клевету отметем. Клеветников расстреляем. Идите и спокойно работайте. Желаю успехов.
2
Змееед на связь вышел: товарищ Холованов, забери из Китай-города. Только не один я, двое нас.
Это просто. Не на мотоциклетке самому ехать, а позвонить кому следует, машину выслать.
Привез Змееед с собой шпаненка какого-то. Представил: Людмила Павловна, для своих — Люська.
Есть свободная каюта и для Люськи. Только одежды нет женской. Да ей, стриженой, и ни к чему. Лучше пока — под мальчика. Вот тельняга. Великовата, правда, будет немного. Вот бушлат. Рукава подвернуть. И штанины тоже. Вот и молодцом. Теперь к столу. Угощай, капитан.
Четверо за столом: Дракон, Сей Сеич, Змееед и Люська-Сыроежка.
Угощение простое: дюжина бутылок пива в бадье со льдом, хлеба черного краюха, воблы сушеной связка, огурцов и помидоров миска железная, колбасы непрогрызаемой палка полуметровая. Такой палкой хоть гвозди в стенку вбивать, хоть разгонять демонстрации. Даром что все у нас теперь согласные.
На завтра суп будет с фасолью и картошка жареная. А сегодня извиняйте — сухой паек. Гостей не ждали.
Переглянулись гости: вроде и так сойдет. И вдруг вспомнили все, что не ели сегодня ничего. Навалились. Колбасу сгрызли до самой веревочки. Ну и пива немного отведали.
Теперь к делу.
— Что у тебя, Змееед?
— Да вот портфельчик какой-то Людмил Пална нашла. Может быть, интересно будет. Тут что-то про добычу какого-то металла на Колыме. Какого именно, не сказано. Не знаю, что уж там за металл такой добывают.
— Посмотрим. А где нашла?
— Да так, в мусоре валялся.
— Ладно. Открывай.
Змееед замками щелкнул, содержимое на стол вывалил: бумаги, бумаги, бумаги. В бумагах — цифры, цифры, цифры. Если портфель с Колымы, с Дальстроя, то цифры могут означать расходы, затраты, добычу. Если посидеть, подумать, помозговать, можно и разобраться. Разберемся.
— Что у тебя, Людмила Павловна?
— Пока ничего.
— А потом?
— А потом посмотрим.
3
Ходынское поле — это совсем недалеко от Кремля. На Ходынке — Центральный аэродром Москвы. Как следует из названия, Центральный аэродром — почти в центре столицы нашей великой Родины и всего мирового пролетариата. Вокруг — авиационные заводы и конструкторские бюро.
Сегодня на Ходынке — не только самолеты, но и планеры, танки, пушки, бронеавтомобили, пулеметы, парашюты, инженерные машины, морские орудия, мины, торпеды, средства связи и сигнализации, приборы управления огнем, образцы формы одежды для жарких районов и для Заполярья, бетонобойные снаряды, маскировочные сети, оптика, переправочные средства, аэростаты заграждения, зенитные прожекторы, артиллерийские тягачи, огнеметы и прочее и прочее. Сегодня показ новейшей боевой техники. Показ Сталину.
Показывают не только то, что есть, но и то, что будет.
