Опыт боев показал, что мы далеко не всегда умело строили оборону. Оборонительные позиции зачастую плохо оборудовались в инженерном отношении. Подчас даже на первой позиции не имелось системы траншей. Боевой порядок оборонявшихся чаще всего состоял из одного эшелона и небольшого резерва, что снижало стойкость войск. Во многих случаях люди были плохо подготовлены к противотанковой обороне, существовала известная танкобоязнь…
Вместе с тем думалось: «Не всегда же мы будем обороняться. Отступление — дело вынужденное…
К тому же оборона никогда не считалась и не считается главным видом боевых действий… Значит, нужно готовить войска к наступательным боям… Поделился я с командирами. Пришли к единому мнению: главные усилия при обучении направлять на тщательную отработку вопросов тактики наступательных действий».
Главная задача государства и его армии осенью 1941 года — остановить врага хотя бы у стен Москвы, и всем ясно, что к обороне Красная Армия не готова. Но ее и не готовят. Не готова к обороне — ну и ничего! Все равно будем готовиться к наступлению! Только к наступлению!
Если даже после германского вторжения, когда германская армия угрожает самому существованию коммунистического режима, генерал Калинин продолжает учить войска только наступлению, к чему же он их готовил до германского вторжения?
Второй стратегический эшелон в результате германской превентивной акции пришлось использовать не по прямому назначению, а для обороны. Но у нас достаточно документов для того, чтобы установить первоначальное предназначение Второго стратегического эшелона, и роль, которая отводилась ему в советских планах войны. Тут, как и в Первом эшелоне, каждая армия имела свою неповторимую индивидуальность, свое лицо, свой характер. Большинство армий выдвигались налегке, представляя собой как бы мощный каркас, который после прибытия и тайного развертывания в лесах западных районов страны предстояло дополнить, достроить. Стандартный состав армий Второго стратегического эшелона: два стрелковых корпуса по три стрелковые дивизии в каждом. Это не ударная, а обычная армия сокращенного состава.
По прибытии в западные районы каждая армия немедленно приступала к отмобилизованию и дополнению своих дивизий и корпусов. Отсутствие механизированных корпусов с огромным количеством танков в составе большинства армий Второго стратегического эшелона вполне логично. Во-первых, такие корпуса создавались в основном в западных районах страны. В случае необходимости их не надо перебрасывать на запад из далеких уральских и сибирских провинций: проще прибывающие оттуда облегченные армии дополнить такими корпусами уже в западных районах страны. Еще лучший вариант: использовать подавляющее большинство механизированных корпусов в первом внезапном ударе, чтобы он получился необычайно мощным, после этого ввести в бой Второй стратегический эшелон и передать его облегченным армиям все танки, которые уцелеют после первых операций.
Но среди армий Второго стратегического эшелона были и исключения, 16-я армия была явно ударной. В ее составе был полностью укомплектованный механизированный корпус, который имел более 1000 танков, кроме того, вместе с этой армией на запад выдвигалась отдельная 57-я танковая дивизия (полковник В. А. Мишулин), которая находилась в оперативном подчинении командующего 16-й армией. Всего с учетом этой дивизии в 16-й армии было более 1200 танков, а при полном укомплектовании эта цифра должна была превзойти 1340. Еще более мощной была 19-я армия, тайно перебрасываемая с Северного Кавказа. В ее составе было четыре корпуса, включая один механизированный (26-й). Есть достаточно сведений о том, что 25-й механизированный корпус (генерал-майор С. М. Кривошеин) тоже предназначался 19-й армии. Это была явно сверхударная армия. Даже ее стрелковые корпуса имели необычную организацию и возглавлялись командирами очень высокого ранга. Например, 34-й стрелковый корпус (генерал-лейтенант Р. П. Хмельницкий) имел в своем составе четыре стрелковые и одну горнострелковую дивизии и несколько тяжелых артиллерийских полков. Присутствие горнострелковых дивизий в армии не случайно, 19-я армия, самая мощная армия Второго стратегического эшелона, тайно развертывалась НЕ ПРОТИВ ГЕРМАНИИ.
В этом проявляется весь советский замысел: самая мощная армия Первого стратегического эшелона — против Румынии, самая мощная армия Второго стратегического эшелона — прямо за ее спиной, тоже против Румынии.
Платные друзья Советского Союза пустили в ход легенду о том, что Второй стратегический эшелон предназначался для «контрударов». Если так, то самый мощный «контрудар» готовился по румынским нефтяным полям.
Вторая по мощи во Втором стратегическом эшелоне 16-я армия развертывалась рядом. Она могла тоже использоваться против — Румынии, но более вероятно — против Венгрии на стыке 26-й (ударной) и 12-й (горной ударной) армий, отрезая источники нефти от потребителя.
Но Гитлер своим вторжением все это развертывание нарушил, и 16-ю и 19-ю армии срочно пришлось перебрасывать под Смоленск, отсрочив на несколько лет «освобождение» Румынии и Венгрии.
Командующий 16-й армией генерал-лейтенант М. Ф. Лукин не говорит, на каких территориях планировалось использовать 16-ю армию, которой он командовал в тот момент. Но в любом случае это не советские территории: «Мы собирались воевать на территории противника» (ВИЖ, 1979, N 7, с. 43). На той же странице Маршал Советского Союза А. М. Василевский подчеркивает, что Лукину надо верить: «в его словах много суровой правды». Василевский — сам выдающийся мастер воевать на «территориях противника». Это он в 1945 году нанес внезапный удар по японским войскам в Маньчжурии, продемонстрировав высший класс того, как надо наносить внезапный предательский удар в спину противнику, занятому войной на других фронтах.
Сразу после раздела Польши осенью 1939 года огромное количество советских войск из мест постоянной дислокации были переброшены на новые границы. Но новые территории не были приспособлены для дислокации большого количества войск, особенно современных войск с большим количеством боевой техники.
Официальная История второй мировой войны (Т. 4, с. 27): «Войска западных приграничных округов испытывали большие трудности. Все приходилось строить и оборудовать заново: … базы и пункты снабжения, аэродромы, дорожную сеть, узлы и линии связи…»
Официальная История Белорусского военного округа (Краснознаменный Белорусский военный округ. С. 84): «Перемещение соединений и частей округа в западные области Белоруссии вызывало немалые трудности… Личный состав 3-й, 10-й, 4-й армий… занимался ремонтом и строительством казарм, складов, лагерей, оборудованием полигонов, стрельбищ, танкодромов. Войска испытывали огромное напряжение».
Генерал-полковник Л. М. Сандалов: «Перемещение сюда войск округа связано с огромными трудностями. Казарменный фонд был ничтожно мал… Для войск, не обеспеченных казарменными помещениями, строились землянки» (На Московском направлении. С. 41).
Но войска все прибывали. Генерал Сандалов говорит, что для размещения войск в 1939–1940 годах использовались склады, бараки, любые помещения. «В Бресте скопилось огромное количество войск… В нижних этажах казарм устраивались четырехъярусные нары» (там же).
