А если стрелковые и танковые корпуса пошли вперед, а погода не позволяет авиации работать, как было в первый день Сталинградской стратегической наступательной операции, значит, все средства фронта — танкистам, пехоте и артиллерии.
Ничего подобного в гитлеровской армии не было. Если в данный момент в каком-то месте у летчиков горючего в избытке, а танкистам его не хватает (или, наоборот, у танкистов избыток, у летчиков недостаток), то не существовало никакого механизма, который позволял бы об этом знать, а тем более эти излишки получить: сухопутные войска воюют под одним командованием, авиация — под другим.
И все же главное в другом.
В Красной Армии взаимодействие разных видов вооруженных сил осуществлялось ПРИКАЗОМ. Пример. 15-16 июля 1944 года войска 1-го Украинского фронта прорвали оборону противника в районе Тернополя. Образовалась брешь в немецкой обороне, так называемый Колтовский коридор — шириной 4-6 километров и длиной 18 километров. Это «чистый» прорыв, но слишком узкий и длинный. Коридор насквозь простреливается германской артиллерией с двух сторон. Расширить коридор не удается. Командующий 1-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза И. с. Конев принимает решение ввести в прорыв 3-ю гвардейскую танковую армию. Номер смертельный — танковая армия на одном маршруте под перекрестным артиллерийским огнем с двух сторон. Для обеспечения ввода танковой армии в прорыв командующий фронтом дополнительно бросает в сражение два танковых корпуса, крупные силы артиллерии и поднимает в небо 2-ю воздушную армию. Воздушной армии приказ: обеспечить полное господство в воздухе в районе прорыва и подавить фланговые группировки противника. 16 июля в небе над Колтовским коридором одновременно работали шесть советских авиационных корпусов и три отдельных авиационных дивизий. Главный принцип стратегии — концентрация. Концентрация мощи против слабости. Вот она — концентрация.
3-я гвардейская танковая армия прошла через коридор и вырвалась на оперативный простор, и тогда Маршал Советского Союза Конев принимает решение вводить через Колтовский коридор еще одну танковую армию, 4-ю. Две танковые армии, одна за другой, по одному маршруту… Такого история войн не знала. Риск чрезвычайный. Но и результат соответствующий. Этот маневр стал возможен только потому, что командование было сосредоточено в одних руках. Один человек все решает. И несет полную ответственность за свои решения.
Речь, однако, не о нем. Речь о германской армии.
Организационная единица сухопутных войск — группа армий, авиации — воздушный флот. Воздушные флоты взаимодействовали с группами армий, поддерживали их. Повторяю: взаимодействовали и поддерживали. Группы армий подчинялись Гитлеру, а воздушные флоты — Герингу. Воздушный флот поддерживал группу армий, но не входил в ее состав. Командующий группой армий не имел никакой власти над воздушным флотом, который действовал в данном районе. Он не мог ПРИКАЗАТЬ. Он только мог ДОГОВОРИТЬСЯ.
Тот же пример. Прорыв двух советских танковых армий через Колтовский коридор. Коневу противостояла германская группа армий «Северная Украина». Ее поддерживал 4-й воздушный флот. Задача Конева — вывести две танковые армии на оперативный простор. Он ПРИКАЗЫВАЕТ командующему 2-й воздушной армией прорыв обеспечить. Тот отвечает «Есть!» и действует.
Коневу противостоит генерал-полковник И. Гарпе, командующий группой армий «Северная Украина». Его задача прямо противоположна: не позволить советским танковым армиям вырваться из Колтовского коридора. Он должен их остановить. Единственная возможность: поднять в воздух 4-й воздушный флот. Но власти над воздушным флотом у него нет. Он может ПРОСИТЬ, УГОВАРИВАТЬ, может ДОГОВОРИТЬСЯ. Но не может ПРИКАЗАТЬ.
Командующий 4-м воздушным флотом имеет полное право командующего группой армий попросту послать. Отношения между командующим группой армий и командующим воздушным флотом — это отношения посторонних людей на улице. На просьбу о помощи можно ответить, а можно и не ответить.
Если командующий воздушным флотом не захочет выполнить ПРОСЬБУ командующего группой армий «Северная Украина» (что и случилось), тогда действует следующая цепь: генерал-полковник И. Гарпе должен звонить Гитлеру и объяснять ситуацию. Гитлер должен приказать Герингу. Тогда Геринг своей властью отдает приказ 4-му воздушному флоту действовать. Пока командующий группой армий «Северная Украина» из Львова звонил Гитлеру в «Волчье логово» (а он приказал себя не тревожить), пока Гитлер связался с Герингом (а тот был не в себе), пока приказ Геринга возвращался во Львов к командующему 4-м воздушным флотом… Львов был окружен и взят.
Теперь события развиваются в обратном порядке. Самолеты 4-го воздушного флота поднялись в воздух и улетели. Но воздушный флот имеет огромные запасы и столь же огромные наземные тыловые подразделения. Они беззащитны. Их надо спасать. Командующий 4-м воздушным флотом обращается к командующему группой армий «Северная Украина»: спасай, соседушка! А тот ему вежливо: дозвонись до Геринга, пусть он разбудит Гитлера, Гитлер мне прикажет, и я тебе непременно помогу!
Так как в Красной Армии воздушные армии были составной частью фронтов, командующий фронтом при отступлении был обязан спасать тыловые части авиации — это ЕГО авиация. Собственная. Он ею командовал и он за нее отвечал. А в германской армии командующие группами армий воздушными флотами не командовали и за них не отвечали: спасайтесь, ребятки, сами.
В германской армии сухопутные, авиационные и флотские командиры, а также командиры войск СС должны были между собой СГОВАРИВАТЬСЯ. Как на базаре. Это не военный подход. И такая армия победить не могла.
— 5 -
В Красной Армии над всеми фронтами и флотами — Ставка Верховного Главнокомандующего (СВГК). Это сам Сталин и группа выдающихся (это действительно так) полководцев, с которыми Сталин держит совет и которых может поспать туда, где в данный момент решается судьба войны. Ничего равного этому органу у Гитлера не было. Рядом с ним не было талантливых полководцев, если не считать адъютантов и секретарш. Теоретически только они могли подсказать Гитлеру гениальное решение, и только они могли его поправить. На практике этого не делал никто.
Рабочим органом сталинской Ставки являлся Генеральный штаб, который собирал и анализировал все сведения, готовил решения для Ставки ВГК и после их утверждения контролировал исполнение.
Небольшой нюанс — в Красной Армии существовал командующий ВВС, который имел свой штаб. Однако его положение и круг ответственности были четко определены. Командующий ВВС, его управление и штаб занимались подготовкой кадров, формированием и укомплектованием авиационных соединений. Обобщением боевого опыта и еще множеством самых разнообразных задач и вопросов, кроме одного — они не занимались планированием боевых действий. Все боевое планирование шло по прямой и четкой линии: Ставка ВГК и Генеральный штаб передают приказы командующим фронтам и их штабам.
А у Гитлера — три главнокомандующих видами вооруженных сил и три разных Генеральных штаба. «Было явной ошибкой ставить во главе каждого вида вооруженных сил командующего. Деление вооруженных сил на составные части (сухопутные войска, военно-морские и военно-воздушные силы) является целесообразным лишь с точки зрения организации боевой подготовки, оснащения их вооружением и техническими средствами и т.д. И не вызывается необходимостью их раздельного оперативного использования» (Б. Мюллер-Гиллебранд. т. 1. с. 129). И вот результат: в Норвегии находятся соединения германской авиации, флота и сухопутных войск. Всем им, работающим вместе и выполняющим в принципе единую боевую задачу, поступают из Берлина разные указания из трех разных Генеральных штабов. А войскам СС, находящимся там же, поступают приказы из того же Берлина, но только совсем из другого штаба.
