Почему молчали наши гениальные полководцы? Почему Жуков в своих мемуарах на много страниц расписывал переговоры делегаций СССР, Великобритании и Франции, к которым он лично никакого отношения не имел, но ни слова не сказал о том, что германское правительство, совершив нападение, чем-то свои действия обосновывало? Ведь к началу войны Жуков был начальником Генерального штаба и ему — кому же еще? – надо было после войны давать отповедь брехунам, если в меморандуме германского правительства содержалось вранье.
И современные российские генералы притихли. Вас, граждане генералы, ваших отцов и дедов обвинили в преступлении, а вы молчите. 10 лет молчите, 20, 30, 50, 70…
Удивляет и другое: если война великая, справедливая, освободительная, то зачем хитрить? Зачем искажать правду, скрывать и прятать документы? И почему великая война окутана, опутана, оплетена ложью? Почему наши правители извращали и продолжают извращать историю войны с первого ее мгновенья, прямо с 4.00 утра 22 июня? Почему наши правители, описывая начало войны, заврались так, что превзошли самого Геббельса?
На все эти вопросы может быть только один ответ: на обвинения германского правительства, изложенные в меморандуме, товарищу Сталину и другим кремлевским товарищам возразить было нечего ни ранним утром 22 июня, ни 10 лет спустя, ни 20, ни полвека…
Было бы что сказать в ответ, давно сказали бы.
Но крыть было нечем. Потому вместо возражений товарищ Сталин заявил, что Советский Союз ни в чем не виноват, обвинений ему никто не предъявлял, никакого меморандума он от германского правительства не получал. Тут же была введена в оборот ходовая формула «вероломно без объявления…» И десятилетиями повторялось: без объявления, без объявления, без объявления… И тут же недобрым словом крыли выдумки Геббельса.
Хотя вспоминать следует вовсе не Геббельса, а Риббентропа.
3
В Нюрнберге Риббентропу был вынесен и приведен в исполнение смертный приговор.
Более всего на признании его вины настаивал советский обвинитель Вышинский Андрей Януарьевич. Однако на самом деле Вышинский был главным защитником Риббентропа.
Позиция Вышинского, т.е. официальная позиция Советского Союза, сводилась к тому, что Риббентроп ни в чем не виноват, что его надо повесить…
Так и случилось. Все обвинения с Риббентропа сняли, и его повесили.
Формально он был признан виновным в том, что прямо и непосредственно участвовал в развязывании агрессивной войны.
И никто не спросил: какой войны? Второй мировой?
Да ничего подобного: Риббентроп всего лишь подписал в Кремле пакт о ненападении между Германией и Советским Союзом.
Но, возражают, пакт этот предусматривал раздел Польши. В результате этого раздела и разразилась Вторая мировая война!
Правильно.
Но ведь не один же Риббентроп пакт подписывал. Сначала подписал товарищ Молотов, затем — герр Риббентроп. А потом в сентябре на карте раздела Польши товарищ Сталин на радостях чиркнул подпись в 58 сантиметров.
Если Риббентроп подписал пакт, официально — о ненападении, а фактически — о разделе Польши, то его, конечно, надо было осудить на смерть. Но тогда и товарища Молотова следовало бы на веревочке прицепить рядом. А между ними, справедливости ради, товарища Сталина. Пакт в Кремле подписывали. А кто хозяин Кремля? Не Риббентроп же.
Так вот, чтобы не попасть в компанию Риббентропа, ни Сталин, ни Молотов, ни Вышинский, ни сговорчивые западные союзники Риббентропу обвинений в подписании Московского пакта не предъявили.
Так что к разделу Польши и всему, что за этим последовало, Риббентроп официально не причастен.
Мы с вами сейчас знаем, что пакт Молотова-Риббентропа имел две стороны:
– открытый для всех невинный пакт о ненападении;
– секретные дополнительные протоколы о разделе Европы Советский Союз категорически отрицал тайный сговор с Гитлером: не было сговора! Не было дополнительных протоколов! Об этом заявляли все — от Молотова до Горбачева включительно.
После крушения коммунизма на короткое время официальная кремлевская пропаганда признала, что сговор был. Но вскоре все вернулось на круги своя: «23 августа 1939 года с Германией был подписан Пакт о ненападении — такой же, как имели с ней Польша, Дания и ряд других стран» («Красная звезда», 21-27 марта 2007г.).
Именно такой же позиции придерживался и Андрей Ягуарьевич Вышинский: то был самый что ни на есть обыкновенный пакт о ненападении! Европу мы с Гитлером не делили. Никаких тайных договоренностей не было.
Согласимся с товарищем Вышинским и «Красной звездой», но тогда требуются объяснения: в чем же вина Риббентропа?
4
А в чем вина Риббентропа перед Великобританией и Францией? Им Риббентроп войну не объявлял. Перед Лондоном и Парижем чист. Все обстояло как раз наоборот: Великобритания и Франция объявили войну Германии. Если объявление войны — преступление, то в петлях Нюрнберга должны были качаться французские и британские лидеры.
Тогда говорят, что в 1941 году Риббентроп от имени германского правительства объявил войну Советскому Союзу. Вот в этом-то и заключалась его вина. Вот за это его следовало подвергнуть позорной и мучительной смерти!
Так-то оно так. Да только никто Риббентропу в Нюрнберге и такого обвинения не предъявил. Наоборот, товарищ Вышинский с упоением врал, что война не была объявлена. Проще говоря, он и тут выгораживал Риббентропа.
Вот вам гримасы нюрнбергского «правосудия».
Генерал-майор, а впоследствии генерал-фельдмаршал Паулюс лично готовил план нападения на Советский Союз. Об этом было известно. Этого никто не скрывал. Это явная и неоспоримая вина. Свою петлю Паулюс честно заслужил. Советские прокуроры выдвинули еще и выдуманное обвинение: якобы в соответствии с планами Паулюса в нарушение всех международных норм, правил и обычаев нападение на Советский Союз было совершено без объявления войны. За такие вещи главного планировщика и подавно надо было приговорить к высшей мере наказания. Но Паулюса даже не судили.
А имперский министр иностранных дел Германии И. фон Риббентроп от имени германского правительства объявил войну Советскому Союзу. Но советская сторона это всячески отрицала. Война, по советской версии, не была объявлена.
Выходило, что Риббентроп и его министерство вообще никакого, даже формального, отношения к нападению не имели. Но Риббентропа по настоянию советских прокуроров повесили.
Так где же железная сталинская логика?
5
Не волнуйтесь. Логика Сталина не подвела и в Нюрнберге: если предъявить Риббентропу обвинение в объявлении войны Советскому Союзу, тогда пришлось бы представить меморандум германского правительства, который Риббентроп вручил Деканозову в 4.00 22 июня 1941 года.
