Этот довод – вроде айсберга в океане. А ледоколом, как считает народная мудрость, айсберг не перешибёшь. Напоровшись на такой довод, нужно срочно спасательные шлюпки на воду спускать. И спорить больше не хочется. О чём спорить, если всё давно и без меня было понятно и известно?
Если трезво рассудить, то возразить мне нечего. Правильно! Так оно и было. Все факты на поверхности лежали, были давно всем известны. Но я себя никогда открывателем и не объявлял. Всё, о чём пишу, каждый день хрустело под нашими каблуками. Всё, о чём пишу, было известно миллионам. Я просто назвал вещи своими именами. Сделал то, что мог сделать любой. Маршалы, генералы и адмиралы, премьеры, президенты и их храбрые советники, академики и доктора, пионеры и пенсионеры не решились говорить. А я решился.
В том и заслуга.
В том и открытие.
Но критики не унимались. Вот один из ранних случаев использования этого довода: «Книга недели – это «Ледокол» Виктора Суворова… Скажу о главном ощущении: сенсации нет. Книга опоздала! Доказывать умным людям в России, что коммунизм «виноватее», чем фашизм, – смешно. Да, Сталин готовился к захватнической, а не к оборонительной войне. Из-за этого пролились реки народной крови. Да, официальная советская история врёт. Но это именно «сенсация», а не новая идея. А действительно новых идей в осмыслении XX века как раз сегодня очень не хватает» («Огонёк». 1993. № 9).
Вот так. Смешная у меня книжка получилась. Умным людям и без «Ледокола» давно всё было ясно. Умным бы людям XX век переосмыслить, где-нибудь новых идей почерпнуть. Да вот досада: негде. Всё – скука да серость. Ничего нового для пытливого ума и горячего сердца.
Так заявил «Огонёк».
И понеслось.
2
Выступает Лазарь Лазарев: «Имперские аппетиты Сталина были ненасытны. Запретных средств, нравственных и политических ограничений для него не существовало. Всё, что плохо лежало, он готов был прибрать к рукам. Сталинская военная доктрина по внутренней своей сути была наступательной, агрессивной. Всё это ныне общеизвестно. <…> Ни один из аргументов В. Суворова, хочу подчеркнуть – ни один, – фактами не подтверждается, а опровергается» («Новая газета», 29 октября 1993 г.).
Это образец логики серьёзного историка. Если Лазарь Лазарев говорит о том, что военная доктрина Сталина была агрессивной, то это общеизвестный факт. Но если я говорю о том же, то это подлая фальсификация.
А вот передовая статья «Красной звезды» 20 марта 1996 года: «Прячась на Темзе от отечественного правосудия, Резун скопил и пополняет богатую коллекцию доказательств, что Красная Армия готовилась к войне наступательной, к войне на территории противника. Но этого никто никогда и не отрицал. «Секрет» этот раскрывали даже песни того предгрозового времени».
Чудесно. Но если всё, о чём я пишу, всем давно известная истина, зачем на меня Тузика с цепи спускать?
В каждой разгромной статье – здравая мысль: мы это и без тебя знали! И тут же: всё это выдумал Геббельс! И британская разведка!
Выступает полковник Мороз Виталий Иванович: «То, что Советский Союз, наша армия готовились к войне наступательной, – аксиома. На этом ведь Резун-Суворов в своих книгах и спекулирует. <…> Мы собирались наступать, громить агрессора на его же территории, причём малой кровью, выстраивали в соответствии с таким видением будущей войны весь процесс обучения и воспитания войск, а действительность сложилась совершенно иной» («Красная звезда», 28 марта 2000 г.).
Красная Армия готовилась к наступлению, но действительность сложилась совершенно иной. Красной Армии пришлось обороняться, но об обороне она и не помышляла. Если такие откровения вписаны в официальную историю, в маршальские мемуары или в изданную Министерством обороны книгу для юношества, значит, это аксиома и всем давно известный факт. Но стоит мне то же самое повторить, как тут же объявляют, что всё это паскудные спекуляции Джеймса Бонда и гнусные выдумки Геббельса.
Первым про Геббельса вспомнил всё тот же советник Президента России генерал-полковник Д. Волкогонов. И тут же решительно изрёк, что ничего нового «Ледокол» не содержит: «Не является ни секретом, ни открытием В. Суворова, что система, возникшая после октября 1917 года, ставила своей стратегической целью осуществление мировой пролетарской революции… ЦК РКП с помощью Коминтерна рассылал по миру огромные суммы для создания компартий и инициирования революционных выступлений. Теперь это документально подтверждено… Мышление советских лидеров до недавних пор оставалось Коминтерновским… Сталин, я уверен в этом, постоянно думал не только об угрозе с Запада, но и прикидывал свои наступательные варианты» («Известия», 16 января 1993 г.).
Проще говоря, всё, о чём пишу, не выдумка, а избитые истины, известные как Волкогонову, так и всем умным людям. И генерал с запоздалой храбростью просто и ясно излагает сталинские планы сокрушения Европы.
Браво, генерал!
Но из генеральского заявления неумолимо следует, что и Геббельс не врал и ничего нового не открывал. Геббельс изрёк нечто очевидное и само собой разумеющееся. Он сказал то, что в нашей стране знали все, включая тех самых генералов с академиками, президентов с их мудрейшими советниками и пионеров с пенсионерами. Выходит, Геббельс не лгал, а всего лишь поведал миру то, что всем было известно до него и без него.
Я никак одно с другим совместить не могу:
– или давайте признаем, что нет никаких всем известных фактов, а есть идеологические диверсии вражеских разведок и брехня Геббельса;
– или давайте признаем, что есть всем известные неоспоримые факты, но тогда зачем к неоспоримым фактам приплетать, пристёгивать, присобачивать Геббельса и Джеймса Бонда?
3
Генерал-майор Ю. Солнышков уверенно поддержал генерал-полковника Волкогонова: «Обращаясь к Виктору Суворову, хочу отметить: многое из того, что он пишет, мы знаем» («Независимая газета», 31 декабря 1993 г.).
А чуть раньше генерал Солнышков разразился целым трактатом. Прошу прощение за обильное цитирование. Это только кое-что из немалой статьи на целый разворот.
«Нарком обороны маршал С. Тимошенко в заключительной речи, когда ставил задачи всем родам войск, о необходимости подготовки к отражению внезапного нападения противника не говорил. А вот слова о безудержном стремлении вперёд «с целью что бы то ни стало выполнить поставленные задачи» произнёс. <…> Как мы помним, в январе 1941 года в Генеральном штабе были проведены две стратегические игры на картах. По условиям игр первыми нападали «западные». Однако варианты отражения этого нападения не рассматривались. Почему участникам не предлагалось действовать в ситуации, которая может сложиться в начальный период войны? Вывод один – Сталину это было не нужно. Видимо, он не собирался готовить армию и страну к внезапному нападению фашистов… В директиве Наркома обороны от 5 мая 1941 года руководству Киевского особого военного округа предлагалось «быть готовым по указанию Главного командования нанести стремительные удары для разгрома противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата выгодных рубежей». <…> Да, с востока на запад были передислоцированы четыре армии, а из запаса призвано около 800 тысяч человек. Но готовились они к наступлению, а не к обороне. Вот в чём главная беда. <…> Что же касается нашей подготовки к наступлению, то доказывать это вряд ли надо…» («Россия», 23 – 29 июня 1993 г.).
