– Откуда я могу об этом знать?
Мейсон несколько секунд разглядывал его, а потом спросил:
– А откуда я могу об этом знать?
Ирвинг ухмыльнулся.
– Я сегодня немного не в себе.
– Я, предположим, тоже. Вы начнете говорить?
– Я могу сказать вам с полной уверенностью только то, что
факты тут подтасованы… Джефферсон никого не убивал. Я знаю его много лет. Боже
мой, мистер Мейсон, посмотрите на это дело по-другому: существует большая,
пользующаяся прекрасной, вполне заслуженной репутацией, всеми уважаемая компания
в Южной Африке. В этой компании много лет служит Джон Джефферсон. Узнав, что он
попал в беду, правление изъявляет желание выделить необходимую сумму на самого
лучшего адвоката. Поймите, они вовсе не финансируют Джефферсона, чтобы тот мог
нанять себе защитника. Инициатива исходит от самой компании. Они хотят нанять
такого адвоката, который сумеет ему помочь.
– И вы рекомендовали меня?
– Не я. Наверное, я сделал бы то же самое, однако меня
кто-то опередил. Телеграмма уполномочила меня снять с нашего счета две тысячи
долларов и передать их вам, чтобы вы без промедления могли предпринять
необходимые шаги. Если вы примете чек, кто будет вашим клиентом?
– Джон Джефферсон.
– Предположим, Джефферсон начнет склонять вас сделать что-то
такое, что противоречит его интересам. Как вы поступите в этом случае: пойдете
у него на поводу или сделаете так, как выгоднее для него самого?
– Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Джон пытается защитить одну женщину. Он считает ее
удивительной и скорее позволит осудить себя, чем выдаст ее. Мне она кажется
хитрой авантюристкой, которая предаст его в любой момент.
– Кто она такая?
– Если бы я знал, я уже направил бы по ее следу частных
детективов. Мне известно только, что такая женщина существует. Он потерял из-за
нее голову. И он будет ее защищать.
– Она замужем?
– Думаю, нет.
– Ну а что вы знаете про убийство?
– Это связано с контрабандой. Джон Джефферсон продал партию
алмазов Монрою Векстеру через африканскую контору, договорившись, что после
обработки камни поступят в парижское отделение компании, которое и оформит
сделку. Но мы ничего не знали об этой договоренности и просто оставили
бриллианты Векстеру, хотя всегда стараемся предварительно выяснить, с кем
именно имеем дело. Но Векстер провернул дело между двумя конторами так хитро,
что каждая считала, что другая наводила справки. Он действовал так ловко и
изобретательно, что никто ничего не заподозрил и не усомнился в его надежности.
– Каким образом вы узнали, что он занимается контрабандой?
– У него была сообщница, некто Ивонна Мансе, которая
раскололась и во всем призналась.
– Расскажите-ка мне про это поподробнее.
– Разве вы не читали не так давно в газетах про типа,
который покончил с собой, прыгнув в воду с теплохода, совершавшего кругосветное
путешествие?
– Читал. Так этот человек и был Монрой Векстер?
– Совершенно верно.
– Вот почему я подумал, что это имя мне знакомо, как только
его услышал. Но почему теперь заговорили об этом как об убийстве?
– Дело было так. Ивонна Мансе, очень красивая молодая
женщина, совершала кругосветное плавание. Она была королевой круиза. Векстер –
человек типично французской внешности, но с американским именем и паспортом. Я
рассказываю все это с такими подробностями, чтобы вы имели полное представление
о последовательности событий.
– Продолжайте, – сказал Мейсон.
– Если верить тому, что рассказали пассажиры теплохода, в
прошлом у Ивонны и Векстера был долгий и бурный роман, который оборвался из-за
какого-то недоразумения. Тот, кто сочинил этот сценарий, сумел ловко сыграть на
человеческих чувствах.
– Это был лишь сценарий?
– Черт побери, да! Вранье от начала до конца!
– Что же произошло дальше?
– Пассажиры, естественно, были заинтересованы. Они видели,
как Векстер пробирается сквозь толпу, как он обнимает Ивонну Мансе, как она
теряет сознание у него на руках. Прекрасный роман с привкусом скандала. Это
было трогательно, это задело человеческие сердца, ну и, конечно, породило кучу
сплетен и разговоров. Два дня, в течение которых судно оставалось в Неаполе,
Векстер усиленно обхаживал Ивонну, но ему так и не удалось уговорить ее выйти
за него замуж. Он последним сошел с теплохода. Все видели, как он стоял на
пирсе и вытирал белоснежным платком катившиеся слезы.
– Продолжайте. – Мейсон был заинтересован.
– Судно поплыло по Средиземному морю. Следующая остановка
была в Генуе. И Монрой Векстер ожидал его прибытия. Снова объятия и слезы,
снова уговоры, но жестокое сердце красавицы оставалось непреклонным. Затем
наступил кульминационный момент. Когда судно находилось в Гибралтаре, над ним
завис вертолет. С него сбросили веревочную лестницу, и Монрой Векстер спустился
по ней на палубу теплохода. Он спрыгнул возле плавательного бассейна, где
Ивонна Мансе привлекала всеобщее внимание, нежась на солнце в соблазнительном
купальнике.
– Романтично! – оценил Мейсон.
– И весьма умно! – подхватил Ирвинг. – Кто мог остаться
равнодушным и не восхититься настойчивым и воистину рыцарским ухаживанием?..
Пассажиры буквально заставили Ивонну ответить ему согласием, и в тот же вечер
капитан обвенчал их в открытом море. Церемония была потрясающая!
– Могу себе представить!
– Ну и, разумеется, как могли таможенники заподозрить, что у
Векстера, который оказался на судне, не имея при себе даже традиционной пижамы
и зубной щетки, под рубашкой в замшевом поясе спрятаны бриллианты на триста
тысяч долларов? На фоне столь блистательного романа кто мог подумать, что
Ивонна Мансе уже несколько лет была его любовницей и правой рукой во всех
контрабандных аферах?
– Понятно, – кивнул Мейсон.
Ирвинг продолжал:
– Спектакль увлек всех. Он был разыгран как по нотам. В
глазах пассажиров Монрой Векстер, хотя он являлся гражданином США, был
влюбленным французом, сохранившим темперамент и традиции сына Франции. Поэтому
никто не удивился, что, когда Ивонна Мансе три раза протанцевала со смазливым
помощником капитана, Монрой закатил ужасную сцену ревности. Все посчитали
вполне естественным, что он грозился покончить с собой, разразился слезами,
бросился к себе в каюту, а потом, когда Ивонна припугнула его разводом, прыгнул
за борт.
– Да, – кивнул Мейсон, – припоминаю, что газеты расписали на
все лады эту историю.
