– Каким образом?
– По всей вероятности, секретарша мистера Мейсона ожидала
прихода машинистки из какого-то агентства, и, когда я в замешательстве
остановилась в приемной конторы, она приняла меня за эту машинистку. Она даже
спросила меня, так ли это, и когда я кивнула в ответ, усадила за работу.
Голос Гамильтона Бергера стал особенно вкрадчивым:
– Значит, днем четырнадцатого вы работали в конторе Перри
Мейсона?
– Да, я там работала, но очень недолго.
– А что было потом?
– Когда все успокоилось, я удрала.
– Когда это было?
– Понимаете, я перепечатывала какой-то документ и страшно
боялась, что, когда я закончу эту работу, мистер Мейсон позвонит в агентство
узнать, сколько мне нужно заплатить. Я не знала, что делать, и была просто в
отчаянии. Поэтому, как только мне показалось, что наступил благоприятный
момент, я покинула контору, добежала до лифта и спустилась вниз.
– Вы упоминали, что вам что-то сунули в руку в офисе
обвиняемого? Что это было? Вы проверяли?
– Да.
– Что?
– Бриллианты. Два бриллианта.
– Когда вы это выяснили?
– После того как я уже какое-то время поработала. Тогда я
просто опустила то, что мне дали, в сумочку и получила возможность заглянуть в
нее только в конторе мистера Мейсона. Оказалось, что это два крошечных пакетика
из папиросной бумаги. Внутри были бриллианты. Я пришла в ужас. Тут только я
поняла, что все это было подстроено и что, если эти двое заявят, что из их
конторы были похищены бриллианты, я окажусь в безвыходном положении. Как я
смогу защититься? Кто мне поверит? Мне оставалось только одно: как можно скорее
избавиться от них. Даже человеку, мало знакомому с законами, должно быть ясно,
что я попала в ловко расставленные сети.
– Что же вы сделали?
– Я прикрепила бриллианты снизу к крышке стола, за которым
печатала в конторе мистера Мейсона.
– Как вам удалось прикрепить их?
– С помощью жевательной резинки.
– Сколько же у вас было этой резинки?
– Много. К счастью, у меня в сумочке оказалось двенадцать
пластинок, пришлось их все по очереди жевать, но в итоге у меня получился
порядочный кусок. Я запихнула в него камни, а потом прилепила его к крышке
стола.
– Где сейчас эти камни?
– Наверное, на прежнем месте.
– Ваша честь, – обратился к судье Гамильтон Бергер, – с
разрешения суда я попросил бы направить в контору Перри Мейсона кого-нибудь из
полицейских офицеров, поручив ему осмотреть описываемое свидетельницей место и
доставить в суд комок жевательной резинки со спрятанными в нем бриллиантами.
Судья Хартли вопросительно посмотрел на Перри Мейсона. Тот
улыбнулся:
– Лично я, ваша честь, не имею никаких возражений.
– Прекрасно, – сообщил свое решение судья, – в таком случае
прошу направить кого-нибудь из сотрудников суда за этими камнями и принести их
сюда.
– Нельзя ли за ними послать немедленно, ваша честь, – сказал
прокурор, – до того… до того, как с ними что-либо случится.
– Что с ними может случиться? – спросил судья.
– Теперь, когда моя свидетельница дала свои показания… я бы
очень не хотел, чтобы вещественные доказательства исчезли.
– Я тоже, – громко заявил Перри Мейсон, – поэтому я
присоединяюсь к просьбе прокурора. Я предлагаю, чтобы кто-нибудь из помощников
прокурора дал соответствующие указания офицеру.
– Можете ли вы описать стол, за которым работала
свидетельница? – спросил Бергер.
– Этот стол отнесли в библиотеку. Его там нетрудно будет
найти.
– Прекрасно, – согласился судья. – Поручаю вам, окружной
прокурор, организовать поиски бриллиантов.
Дав необходимые указания своему помощнику, Гамильтон Бергер
подошел к столу судебного секретаря и взял в руки нож, который был предъявлен
для опознания Джили.
– Показываю вам нож с восьмидюймовым лезвием. С одной
стороны рукоятки выгравировано имя «Джон», с другой – инициалы «М.М.». Скажите,
свидетельница, – обратился он к Мэй Иордан, – вам знаком этот нож?
– Да. Этот кинжал я послала обвиняемому по его
южноафриканскому адресу в подарок к Рождеству в прошлом году. Написала тогда,
что он может пустить его в ход, чтобы защитить… мою честь.
Она расплакалась.
– Благодарю, у меня больше нет вопросов, – вежливо сказал
Бергер. – Можете приступить к допросу, мэтр.
Мейсон терпеливо дождался, пока она вытрет глаза и посмотрит
на него.
– Насколько мне известно, вы исключительно грамотная и
квалифицированная машинистка?
– Я стараюсь…
– И вы работали в моей конторе в интересующий нас день?
– Да.
– Вы разбираетесь в драгоценных камнях?
– Не особенно.
– Но вы смогли бы отличить настоящий камень от поддельного?
– Не надо быть экспертом, чтобы понять, что у меня в руках
были великолепные бриллианты чистой воды. Я увидела это с первого взгляда.
– Вы купили эти камни у моего подзащитного?
– То есть как это купила?
– Заплатили вы ему за них? Вы за них как-то рассчитались?
– Нет, конечно, – возмутилась она.
– Заплатили ли вы за них мистеру Ирвингу?
– Нет!
– В таком случае вы знали, что эти камни вам не принадлежат?
– Мне их дали!
– Значит, вы считаете их своими?
– Я была уверена, что попалась в ловушку. Я не сомневалась,
что эти люди обвинят меня в том, что я забралась к ним в контору и украла
бриллианты. Чьим словам поверили бы скорее, моим или их? Ведь я понимала, что
они не могли дать мне два таких камня только за то, чтобы я не рассказывала про
нашу переписку.
– Вы говорите, что они дали их вам. Вы получили их от
Джефферсона или от Ирвинга?
– От мистера Ирвинга.
Мейсон с минуту внимательно изучал ее.
– Вы начали переписываться с моим подзащитным, когда он находился
в Африке?
– Да.
– И вы писали ему любовные письма?
– Эти письма не были любовными.
