– Яков Андреевич, – официальным тоном обратился ко мне Медведев, – я вынужден задержать вас до приезда полиции!
– Лаврентий Филиппович, я надеюсь, вы понимаете, что это абсурд, – проговорил я устало. – Вы знаете, чем это может обернуться для вас?
– Вы мне угрожаете? – широкие скулы квартального надзирателя задергались.
– Нет, – спокойно сказал я в ответ. – Всего лишь предупреждаю!
– И тем не менее, – проговорил Лаврентий Филиппович, – я вынужден запереть вас здесь с вашей индианкой!
– Как знаете! – пожал я плечами и отвернулся к окну, занавешенному тяжелыми бархатными драпри.
– Скоро вы перезапираете всех в этом доме! – воскликнула Мира, к которой вернулось ее самообладание.
– Не уверен, – усмехнулся Гродецкий, играя в руках своим «кухенрейтором».
– Вы бы лучше, милочка, помолчали! – цикнула на Миру княгиня.
В этот момент в комнату индианку вошел сам отец Макарий.
– Это дело должно быть улажено миром, – заметил он. – Лаврентий Филиппович, – обратился священник к Медведеву, – я уповаю на то, что вы не допустите самосуда! – он покосился на Гродецкого. Было заметно, что польский аристократ ему очень не нравится.
– Разумеется, нет, – раздраженно проговорил Медведев. – Я только прошу вас, батюшка, не мешать моему расследованию! – добавил он важно.
– Уж будьте покойны, – ответил он, – не помешаю!
Священник отодвинул краешек драпри и удивленно проговорил:
– Метель, кажется, немного утихла…
Все бросились к окну. За ним сгущались сумерки, темное небо усыпали звезды. Снег еще падал влажными хлопьями, но уже почти не вьюжило.
– Должно быть, дороги скоро расчистят, – тихо промолвила Мира.
– И прямиком на съезжую! – хмыкнул Гродецкий.
– Не смейте! – шикнул я на него.
– Ну-ну, – процедил Станислав и вышел из комнаты.
Как я жалел, что не мог связаться с моей Боженой и навести у нее справки относительно этого весьма подозрительного господина, или напрямую переговорить с Иваном Сергеевичем Кутузовым и выяснить у него все начистоту.
– Лаврентий Филиппович, – спросил я Медведева, – вы случайно не встречали Кинрю?
– Он любезничает с мисс Браун, – соблаговолил ответить квартальный.
– Я рассчитаю эту гувернантку! – воскликнула Ольга Павловна. – Она совсем не занимается детьми! – возмущенно проговорила княгиня. – А ведь они, как и все мы, по-прежнему находятся в опасности, – резюмировала она.
– Уже в безопасности, – самоуверенно заявил Лаврентий Филиппович.
– Вашими бы устами… – тяжело вздохнула вдова.
– Кольцов! – окликнул меня Медведев. – В ваших же интересах во всем сознаться!
– Могу ли я переговорить с вами наедине? – спросил я Лаврентия Филипповича.
Мира удивленно подняла соболиные брови.
– Конечно, – опасливо произнес Медведев. Я заключил, что он все еще боится меня.
Мы зашли с ним за Мирину китайскую ширму.
– Неужели вы не понимаете, что кто-то устроил этот спектакль, чтобы намеренно опорочить меня? – шепнул я ему.
– Когда все выяснится, вам может крупно непоздоровиться, – добавил я. – Ранее вы вели себя гораздо умнее.
– Это все, что вы хотели сказать? – холодно осведомился Медведев.
Я согласно кивнул в ответ.
– Яков Андреевич, мне кажется, что вы держите меня за круглого идиота! Я прекрасно понял, что это все ваши орденские дела. Вы намеренно обстроили убийство князя как жертвоприношение, чтобы свалить это все на индийских брахманов, зная, по всей видимости, от Титова, что они тоже будут в имении. Вот тут-то вам и пригодились Мирины книги! – добавил он торжествующе.
– Но меня изумляет ваша наивность! – воскликнул Лаврентий Филиппович. – По-моему, Кутузов, которому было известно о том, что вы собираетесь совершить, специально вызвал сюда меня, чтобы я задержал вас. Судя по всему, орден «Золотого скипетра» стал заинтересован в вашем немедленном устранении, – Медведев развел руками. – Но это ваши дела! Мое дело – найти и задержать убийцу!
– Вы сильно ошибаетесь! – не слишком уверенно ответил я.
Должен признать, что слова Медведева смутили меня. В них была какая-то доля смысла, если не считать того, что князя Титова я, разумеется, не убивал. Но мне так и не удалось уловить ту мысль, которая крутилась у меня в голове, и одним махом разрубить этот гордиев узел.
– Время покажет, – развел руками Медведев. – Однако я почти уверен, что дело это именно ваших рук, дражайший Яков Андреевич! Я всегда знал, Кольцов, что вы способны на все! К вашей организации принадлежат вообще исключительно опасные люди! – подвел он черту.
– Вы заблуждаетесь, – возразил я Медведеву. – Не судите, да не судимы будете, – посоветовал я ему.
– Я знал, – задумчиво проговорил Лаврентий Филиппович, – что рано или поздно поймаю вас за руку!
– Как же вы могли сотрудничать с нами с такими мыслями в голове? – изумился я.
– Я просто делал свою работу, – проговорив это, Медведев вышел из нашего укрытия за Мириной ширмой, попросил отца Макария увести вдову, вышел сам и запер Мирину дверь на ключ.
V
– Ну вот мы и в западне, – сказал я Мире, усаживаясь на стул.
– Этого и следовало ожидать, – вздохнула моя индианка.
– Да, – согласился я. – Надо было проявлять большую осторожность!
– Но как платок мог оказаться в моих вещах?! – воскликнула Мира. – Ума не приложу! Я всгда очень тщательно запирала дверь своей комнаты на ключ, – обескураженно проговорила она. – Не могла же улику, – индианка с трудом выговорила это слово, – подбросить Грушенька!
– Грушенька? – Я задумался. Ключи от всех комнат действительно были только у Медведева, да у нее… Но Лаврентия Филипповича я как-то в роли злоумышленника не представлял. У меня только создалось впечатление, что у Медведева в последнее время стало плохо с мозгами! Но в одном я был уверен наверняка: подбрасывать улику Лаврентий Филиппович не будет! Да и Грушенька, если играла, то выходило это у нее очень естественно, не хуже, чем у какой-нибудь французской актрисы!
– Нет, пожалуй, не похоже, – ответил я.
– Ну, не умеют же они сквозь стены ходить! – развела руками изумленная индианка.
– Надо попробовать найти разумное объяснение, – сказал я в ответ. – Экономка могла и позабыть ключи где-нибудь, а ими в это время убийцы-то и воспользовались… – высказал я свое предположение.
– Да, – согласилась индианка, – вы, Яков Андреевич, как всегда, рассуждаете разумно.
– Я заметил, – вдруг вспомнилось мне, – что когда ты гадала Грушеньке, ты что-то ей не договорила… Мира, что ты увидела в раскладе? – спросил я заинтересованно.
