– Значит, – подвел я черту, – связку ключей вполне могла заполучить и мисс Браун, и сам Гродецкий!
– Яков Андреевич, – удивилась Грушенька, – вы подозреваете гувернантку в убийстве?! – ее огромные глаза сделались круглыми.
– Не знаю, – ответил я, – но все возможно. Мисс Браун вполне может быть как-то связана с убийцей! – добавил я. – Но я надеюсь, Грушенька, что этот разговор останется между нами.
– Конечно! – закивала она.
– Надо бы мальчика поподробнее расспросить, – произнес я задумчиво, – где он ключи нашел…
– Я этим займусь! – пообещал Кинрю. – Саша мне доверяет, поэтому не станет от меня ничего скрывать!
– Грушенька, – обратился я к ключнице, – я очень тебя прошу, расскажи обо всем, что тебе известно, Никите Дмитриевичу!
– Хорошо, – пообещала она.
– Сысоев сейчас занят расчисткой дорог, – сказал Кинрю, – но, думаю, он будет только рад помочь нам. Кто-кто, а Никита Дмитриевич ни на секунду не поверил в то, что вы с Мирой в этом замешаны!
– Приятно слышать, – заметил я.
Когда дверь за Кинрю и Грушей закрылась, Мира обернулась ко мне.
– Яков Андреевич, – спросила она, – вы думаете, нам и правда удастся выкарабкаться из этой истории?
– Думаю, что да, – ответил я. – Мне приходилось попадать в передряги и пострашнее. Да и тебе, моя милая, насколько я знаю, мужества-то не занимать. Так что прорвемся! – браво пообещал я ей.
Мира положила красивую голову мне на плечо.
– Яков Андреевич, – сказала она, – но в этом доме должно случиться убийство…
– Оставь эти глупости, – отмахнулся я. Но мне самому стало не по себе, потому как обычно пророчества моей предсказательницы сбывались!
Не прошло и часа, как дверь Мириной комнаты снова оказалась открытой. Я подумал, что Лаврентий Филиппович Медведев, если бы только узнал, сколько раз за сегодняшний день его обвели вокруг пальца, с горя бы застрелился.
– Никита Дмитриевич! – обрадовался я.
– Я не мог не прийти вам на помощь, – улыбнулся Сысоев.
Следом за ним вошли Грушенька и Золотой дракон.
– Кстати, – добавил Никита Дмитриевич, – я должен вам еще кое-что рассказать…
– Что-то случилось? – встревожилась Мира.
– Я бы так не сказал, – пожал плечами Сысоев. – Но я случайно подслушал один разговор!
– Какой? – насторожился я.
– Мери-Энн говорила с каким-то мужчиной, и мне показалось, что это был голос Гродецкого… – ответил он.
– Ну, рассказывайте скорее! – воскликнула Мира.
– Около двух часов назад, – начал Сысоев, – перед тем, как Мери-Энн повела детей в столовую, я проходил мимо ее комнаты. Мисс Браун с кем-то определенно ссорилась!
– С Гродецким? – осведомился я.
– Кажется, да, – кивнул Сысоев, – но я не до конца в этом уверен.
– О чем они говорили? – спросила Мира.
– Кажется, речь шла о жемчужине, – ответил Никита Дмитриевич.
– О жемчужине? – не поверил я. Это было бы для нас слишком большой удачей!
– Да, – подтвердил Сысоев, – мужчина обвинял Мери-Энн, что она разыграла спектакль с ее исчезновением так мастерски, что он ей даже поверил. Якобы мисс Браун так всполошилась, обнаружив, что драгоценность пропала, что выбежала на лестницу, оставив открытой дверь…
– Припоминаю, – заметил я. – Однажды дверь в ее комнату и впрямь оказалась открытой. Это было как раз тогда, когда неизвестный ударил меня по голове!
– Вот-вот, – согласился Никита Дмитриевич, – мужчина, кажется, и об этом упоминал… Потом он сказал, что англичанка спрятала жемчужину за корсажем своего платья, чем и поставила под удар все дело. Мужской голос обвинял мисс Браун и в том, что из-за нее может рухнуть весь их тщательно разработанный план! Но Мери-Энн продолжала упорствовать и отказывалась ему отдать жемчужину…
– Так вот, значит, почему, жемчужину не подбросили мне вместе с платком! – заключила Мира. – Как жаль, – вздохнула моя индианка, – что вы не можете сказать нам наверняка, с кем разговаривала мисс Браун!
– Да, – кивнул Никита Дмитриевич, – жаль! Но я не видел этого господина. К тому же они говорили очень тихо, хотя и на высоких тонах! И потом я не мог рисковать…
– Вы поставили в известность Медведева? – осведомился я.
– Пока еще нет, – ответил Сысоев, – но собираюсь это сделать незамедлительно! Он должен допросить англичанку! И выяснить, наконец, что происходит в имении!
– Вы правы, – ответил я. – А то что-то Лаврентий Филиппович замучился гоняться за призраками!
– Груша! – обратился я к ключнице. – Вы подтвердите квартальному все то, что нам здесь рассказывали? – осведомился я. – В том числе и то, что теряли ключи перед тем, как княгиня получила то злополучное анонимное письмо?
– Да, – вздохнула она. Я чувствовал, что ей совсем не хотелось и дальше участвовать в этом деле.
– Кстати, – спросил я Кинрю, – ты расспросил маленького Сашу?
– Конечно, – подтвердил Золотой дракон, – он сказал мне, что нашел ключи в комнате своей гувернантки…
Не успел японец договорить, как в коридоре послышались шаги и громкие голоса. Я различил даже бас Лаврентия Филипповича Медведева и его шаркающую, тяжелую походку.
– Кажется, мы попались, – усмехнулся Никита Дмитриевич.
– Похоже на то, – согласился я.
Мой Золотой дракон встал в какую-то одному ему известную боевую стойку. Сысоев опасливо покосился в его сторону, но промолчал.
– Что здесь происходит? – воскликнул квартальный, которого как обычно, с недавних пор, сопровождал Гродецкий. – Что это за сборище? – осведомился он.
– Это не сборище, – поправил его Никита Дмитриевич, – а…
– Впрочем, это не важно, – не слишком вежливо прервал его Медведев. Хорошими манерами Лаврентий Филиппович особенно-то никогда и не отличался. – У меня для вас, господа, сногсшибательная новость! – добавил он.
Мира присела на канапе, ничего хорошего она от Лаврентия Филипповича не ожидала.
– Что случилось? – дрожащим голосом осведомилась индианка.
– Мисс Браун мертва, – немного помедлив ответил Медведев.
– Я так и думала! – всплеснула руками Мира. – Я знала, что одним убийством в этом доме не ограничится!
– Да, но мы-то будучи взаперти никак не могли этого сделать! – воскликнул я.
– Что-то я не заметил, что вы – взаперти! – буркнул Лаврентий Филиппович. – Я из этого лакея продажного всю душу вытрясу! – воскликнул он.
– Я могу поручиться за Якова Андреевича и за Миру, – уверенно произнес управляющий. – Они ни разу не покидали этой комнаты!
