Книга Беру свои слова обратно, страница 40. Автор книги Виктор Суворов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Беру свои слова обратно»

Cтраница 40

Именно на этом в свое время свернул шею Робеспьер. Своих соратников он гнал на гильотину по одному и группами, а трусливое большинство народных избранников отвечало воплями восторга. Каждый дрожал за свою шкуру и, когда выяснялось, что на сегодня пронесло, ликовал и визжал от счастья. И вот однажды Робеспьер объявил: я выявил в нашем кругу еще несколько врагов народа, которым давно пора отрезать головы, завтра мы так и сделаем, но пока имен не называю.

Естественно, что каждый такое замечание принял на свой счет. Потому во все пока еще не отрезанные головы одновременно пришла на первый взгляд парадоксальная мысль: а почему бы Робеспьеру голову не отрезать? Так и порешили.

Жуков пошел по той же тропе: вот этих я выгоняю, но и остальные тоже виноваты, имен не называю, вы сами, товарищи, их знаете, но так уж и быть — на сегодня прощаю, пусть пока числятся руководителями, а там посмотрим.

Жуков не понял, что с этого момента все присутствовавшие на пленуме ЦК КПСС (а было их 265 закаленных в подковерных схватках бойцов) стали его kсмертельными врагами, а бурные аплодисменты — стадное проявление страха. Но именно этот страх сбил их в злобную стаю, именно страх объединил их всех в стремлении от Жукова избавиться.

Жуков возомнил себя хозяином. В своем кругу, даже в семье, он не скрывал, что следующим будет Хрущев. И современные жрецы культа Жукова не скрывают: он намеревался довести до конца линию ХХ съезда КПСС, т.е. разоблачить всех преступников. Но преступниками были все вожди партии — от Центрального Комитета до самых низов и окраин.

Довести до конца линию ХХ съезда означало только одно: Жуков намеревался сменить весь руководящий слой, ибо все руководители были выбраны Сталиным, все были повязаны с его властью кровавой круговой порукой.

Кроме, понятно, великого стратега, который, как он заявлял, никаких преступлений при Сталине не совершил.


— 4 -

Там же на пленуме ЦК КПСС Жукову было брошено обвинение: сам такой! Если порыться в архивах, то под преступными приказами можно найти и твою подпись! На это стратег гордо ответил: «Ройтесь! Моей подписи вы там не найдете!» А дочкам своим, глядя в глаза, великий полководец твердо отвечал, что к репрессиям отношения не имел. Никогда!

И защитники Жукова воспряли: вот он у нас какой чистенький! Просто святой!

Возразим: если преступник отрицает вину, то из этого вовсе не следует, что он чист. Тем более что обвинение ему бросили без доказательств.

«Моей подписи не найдете!» — орал Жуков в июне 1957 года, а в 1953 году сверг Берию за то, что тот хотел прекратить строительство социализма в Восточной Германии. Рецепт Жукова: давить народ танками, пока не поймут преимуществ социалистического способа производства. Он ужасно хотел разоблачить преступления предыдущего вождя: у Сталина был плохой социализм, а у меня будет хороший! Социалистический эксперимент буду продолжать любой ценой и никого из клетки не выпущу!

25 февраля 1956 года в Москве закрылся ХХ съезд КПСС, который якобы осудил культ личности Сталина, а уже 9 марта Жуков отдал приказ о расстреле мирной демонстрации в Тбилиси. В ноябре того же 1956 года стратег подписал приказ любой ценой поставить Венгрию на колени. Заодно — и Польшу.

Если бы осмелился выступить кто-то еще, то их тоже давил бы танками.

Свой первый орден великий спаситель Отечества получил за карательные экспедиции. Убивать русских мужиков — это он не относил к разряду репрессий. Если не считать пенсионных побрякушек, то свои последние награды на боевом посту — четвертый орден Ленина и четвертую Золотую Звезду Героя — Жуков получил 1 декабря 1956 года. Официально — к юбилею, а на самом деле за то, что за четыре недели до этого утопил в крови Венгрию. Это тоже к разряду репрессий он не относил.

Обратим внимание и на мелкую деталь: на пленуме ЦК КПСС «кристально честный военачальник уличил душегубов на основе подобранных ему материалов» (Н. Яковлев. Маршал Жуков. М., 1995. С. 278). Особо обращаю внимание на слова: подобранных ему материалов.

Суть вот в чем: Жуков вовсе не утверждал, что преступных документов не подписывал. На пленуме соратникам по Центральному Комитету он сказал нечто другое: опоздали, ребятки! В 1953 году я сверг Берию, с тем чтобы во главе компетентных органов поставить друга своего Ваню Серова. Так вот он времени зря не терял, на каждого из вас завел папочки и за три года собрал в них бумаги с вашими подписями. И теперь мы с Ваней будем разоблачать всех, кто нам не угоден. А все, что я подписывал, и все, что сам Ваня подписывал, уже сгорело. Так что ройтесь, не найдете!

Но нашли.


Мы несколько забежали вперед. Хронологически мы еще в июне 1941 года. А в 1957 год заглянули только затем, чтобы показать: отменить собственные приказы, которые не позволяли армии защищать страну и народ, у Жукова не было полномочий. Дать приказ танкам ударить по агрессору — нет полномочий, а повернуть танки против соседних народов и верховного руководства страны — так это пожалуйста.

Глава 14
С опорой на документы

Умиляет, что, мечтая об «объективной истории», вооруженные «документами», руководители исторических «центров» и «академий» высасывают «факты» из жуковских мемуаров и «Краткой истории Великой Отечественной войны».

Владимир Бешанов. Десять сталинских ударов.

Минск, 2003. С. 753.


— 1 -

Великий римский историк Корнелий Тацит высмеял любимый прием фальсификаторов военной истории: подвигами прикрывать позор и преступления. Вместо того чтобы правдиво описывать ход войны, фальсификаторы описывают отдельные героические свершения. И не в том, что эти подвиги приукрашены или просто выдуманы, а в том беда, что описаниями действительных или вымышленных подвигов они заслоняют, затемняют и подменяют настоящую историю. Лукавый царедворец, который сочиняет угодную власти версию, в случае, когда факты нельзя извратить, просто их упускает. Он умалчивает о причинах войны, силах сторон, состоянии и положении войск, о замыслах и планах полководцев, о потерях, о результатах сражений и войн. Вместо этого: подвиги, подвиги, подвиги.

Все, что высмеивал Тацит, через две тысячи лет нашло полное и всеобъемлющее воплощение в истории войны, которую некоторые по злому умыслу или по простоте душевной называют «великой» и даже «отечественной». С первого дня войны и вот уже больше 60 лет нам рассказывают про героизм, героизм и еще раз про героизм, но историю войны так и не удосужились написать. Та история войны, которую писали при Сталине, считалась пристойной только в его присутствии. Стоило Сталину уйти, и тут же ее забыли. Причем забыли подозрительно быстро. Об этом варианте истории просто перестали вспоминать. Вроде никогда и не было такого варианта.

При Хрущеве те же придворные охальники деборины-минцы-тельпуховские сочинили новую, на этот раз объективную и правдивую историю войны. Но и она правдивой и объективной была только до того момента, пока «нашего дорогого Никиту Сергеевича» не скинули. И тут же обнаружилось, что вторая версия войны лжива и необъективна. Чистый срам. И чем скорее ее забудем, тем лучше для нашего самочувствия.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация