Так и вышло у Жукова в районе Ельни.
Стратег пытался окружить группировку противника, но 8 сентября германские войска нанесли контрудар, который свел на нет все усилия и жертвы Резервного фронта. Дело оборачивалось окружением и поражением.
В то же время на 600 километров севернее, в районе Ленинграда, бои стихали. Мемуаристу Жукову в своих воспоминаниях надо было скорее оказаться именно там, в Ленинграде, пока не рассеялся дым сражений, пока фронт не замер и не заматерел, пока бои окончательно не стихли. И Жуков объявил, что якобы 8 сентября его вызвал Сталин и приказал принять под командование Ленинградский фронт. Если верить первому изданию мемуаров Жукова, то 9 сентября он уже прилетел в Ленинград...
Неудобство было в том, что в момент, когда появилось первое издание мемуаров, свидетелей событий еще было много. И посыпались письма: неужто в момент, когда Резервный фронт попал в беду, командующий фронтом генерал армии Жуков, бросив войска, рванул в Москву, а оттуда в Ленинград? Резервный фронт оказался на грани разгрома по вине своего великого командующего. Это он вел победоносные полки по костям к новым свершениям. И вот привел к последней черте, а сам сбежал? Кто же расхлебывал?
Гений военного искусства спорить не стал. Но второе издание было дополнено рассказом о «молодом, недостаточно опытном командире дивизии», который ни по имени, ни даже по званию не назван. В те лихие времена командиром дивизии мог быть и генерал, и полковник, и подполковник, а то и майор. Номер дивизии тоже не назван, потому не представляется возможным этого молодого и недостаточно опытного вычислить. Но во всем виноват именно он, некто смутный, расплывчатый, без имени и звания. Вот он, прохвост, и ошибся. «Этой ошибкой немедленно воспользовался противник. Танковой контратакой он смял боевые порядки дивизии... Сейчас трудно сказать, какая сторона имела больше потерь. Контратака гитлеровцев была отбита, но и нам пришлось на этом участке остановить наступление. Такова была расплата за необдуманные действия командира этой дивизии. Почти до самого вечера 9 сентября пришлось мне вместе с командиром находиться на его наблюдательном пункте, исправляя допущенную оплошность. Днем неожиданно пришла телефонограмма Б.М. Шапошникова: к 20 часам того же дня меня вызывал в Ставку Верховный» (Воспоминания и размышления. М., 1975. Т. 1. С. 376).
Итак, в первом издании Жуков 9 сентября уже героически оборонял Ленинград, отбивая яростные атаки противника. А во втором издании он в этот день в районе Ельни исправлял глупейшие ошибки молодого неопытного командира неопределенной дивизии.
В первом издании (с. 306) Жуков признал, что «завершить окружение противника и взять в плен ельнинскую группировку нам не удалось». (Это авторский прием, достойный подражания. Когда победа, Жуков пишет: мне удалось. А когда позорное поражение, тогда: нам не удалось...)
Гений военного искусства объяснил причину провала под Ельней: у него было мало танков. Объяснение удивительное. Если нет денег в кармане, не заказывай обед в «Метрополе». Если нет танков в достатке, не кидайся проводить грандиозную операцию на окружение. Жуков бахвалится, что это он настоял на проведении операции в районе Ельни. Зачем же настаивал, если знал, что нет сил для такого дела?
Во втором издании гений военного искусства был вынужден вспомнить и о потерях. Правда, ему «трудно сказать, какая сторона имела больше потерь». Он так и не решил, кто же больше пострадал от Ельнинской операции, какой стороне она пошла во вред. Но спасибо и на этом. В остальных своих операциях Жуков вообще о своих потерях не вспоминает. А тут признал: иногда они бывали и у нас.
— 5 -
Но вот сражение позади, и Жуков спешит по вызову Сталина. В первом издании, как мы помним, поздно вечером стратег вошел в приемную рабочего кабинета Сталина. Дежурный секретарь передал, что Сталина тут нет, он ждет Жукова в своей кремлевской квартире...
Во втором издании Жуков был вызван к Сталину не 8-го, а 9 сентября. Но изменилась не только дата. "В Кремль въезжали в полной темноте. Вдруг резкий свет карманного фонарика ударил мне в лицо. Машина остановилась. В подошедшем военном я узнал начальника управления охраны генерала Власика. Поздоровались.
— Верховный Главнокомандующий приказал встретить и проводить вас к нему на квартиру".
Чему верить?
Если, как написано в первом издании, Жуков пошел в рабочий кабинет Сталина, значит, у Боровицких ворот его Власик не встречал и приказ Сталина не передавал.
Если же, как написано во втором издании, прямо у ворот Жукова встретил Власик и по приказу Сталина проводил прямо на квартиру вождя, значит, Жуков в рабочий кабинет не ходил.
Как ни крути, одна из этих сцен выдумана, если не обе.
Можно, конечно, предположить, что имело место и то и другое: у Боровицких ворот Жукова встретил начальник охраны Сталина Власик, передал приказ следовать не в рабочий кабинет, а прямо на квартиру, но Жуков не послушал, пошел в рабочий кабинет, и там, в приемной, дежурный секретарь еще раз объяснил стратегу: да нет его тут, он в своей квартире ждет...
Но стоит ли обращать внимание на мелочи? Не все ли равно, у Боровицких ворот начальник охраны передал Жукову приказ идти на квартиру вождя или это сообщил дежурный секретарь в приемной кремлевского кабинета?
На мелочи внимания обращать не стоило бы. Но дьявол — в мелочах. Из мелочей состоит все. В том числе и мемуары величайшего стратега. И в этих мелочах он постоянно и подозрительно путается. Мемуары написаны и многократно переписаны безобразно и безграмотно. И возникает ужасная догадка, которой не хочется верить: а что, если он и воевал так же безалаберно, как писал свои мемуары? А что, если к выполнению своих служебных обязанностей он относился так же халатно и безответственно, как и к своим былинам о войне?
Кстати, еще мелочь. Жуков называет «генерала» Власика «начальником управления охраны». К сведению любознательных: Николай Сидорович Власик во время войны генеральского звания не имел. Он стал генералом 12 июля 1945 года. А в сентябре 1941 года имел звание комиссара государственной безопасности 3 ранга. Разница уже в том, что генералы ходили в штанах с лампасами, а комиссарам ГБ таких штанов не полагалось. И был Власик в тот момент начальником 1-го отдела НКВД. Начальником управления он стал 12 мая 1943 года.
— 6 -
И вот наконец Жуков — в сталинской квартире. Кроме хозяина, «за столом сидели А.С. Щербаков, В.М. Молотов, Г.М. Маленков и другие члены Политбюро».
Так сказано в первом издании. Во втором издании из этого списка выпал Маленков. В последующих более правдивых изданиях Маленкова за сталинский стол вернули.
Сталин (если верить мемуарам) якобы похвалил Жукова за успех операции под Ельней... Хотя четырьмя страницами раньше сам Жуков признал, что «завершить окружение противника и взять в плен ельнинскую группировку нам не удалось». Выходит, Сталин хвалил Жукова за то, что тот не сумел операцию провести. За провал.
Тут же Сталин якобы произнес: «Вы были тогда правы (имелся в виду мой доклад 29 июля)» (Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 310).
