— Простите, вы мне в суматохе так и не были представлены, но я знаю, что вас зовут Елена Сергеевна. Так вот, Машенька, Елена Сергеевна, если только я смогу доказать свои имущественные права, я обещаю отдать половину наследства двоюродной сестре — это будет справедливо. Хотя, раз завещание поддельное, нужно сделать все, чтобы его аннулировать.
— Мишенька! Если нам удастся аннулировать завещание, состряпанное лже-Мишелем, и разыскать настоящее, подписанное бабушкой, я тоже половину состояния передам тебе. Наверняка бабушка так и поступила бы, если бы знала все о тебе, — тут же заявила Маруся. — Только у нас есть еще долги перед родней и старыми слугами. Бабушка собиралась оставить им небольшие суммы, а этот наглый Мишель захапал все себе до последней копейки. Но в любом случае, даже если мы с тобой проиграем, у меня есть свой угол — бабушка успела подарить мне имение на юге. Я наладила там хозяйство, и имение теперь приносит кое-какой доход. Мы с тобой поедем туда, и ты больше не будешь нуждаться…
— Машенька, я не хочу жить из милости у состоятельной кузины, я буду много работать в твоем имении, я возьму на себя все трудные хозяйственные вопросы…
Мне сразу стало ясно, что красавица Маруся и чудовище Хорватов — близкие родственники. Они так и старались перещеголять друг друга в наследственном благородстве.
— Ну вот что, господа, теперь, когда мы все выяснили, не отправиться ли нам домой? Уже вечереет. Как распоряжаться в имении, вы еще успеете обсудить. Я вам советую детально разобраться в приоритетах и выделить главное. А самая главная задача, согласитесь, — отобрать у самозванца то, что принадлежит ему не по праву. Не отвлекайтесь на несущественные планы!
Глава 12
Вульгарные цветы. — Дурная привычка пребывать в ненужных иллюзиях. — «Вас трудно оторвать от низменной прозы!» — Фаня и Соня. — Тайный кукловод и его марионетки. — Почетная вдова Московской губернии. — Можно ли отринуть все искусственное?
Мы все вместе отправились на Арбат. Дверь нам открыла горничная Шура, которая, увидев лицо Михаила, непроизвольно ахнула и отшатнулась. Мне стало бесконечно жаль несчастного изуродованного человека, которому, вероятно, часто, может быть, ежедневно приходится переживать такие сцены.
— Держи себя в руках, Шура, — строго сказала я перепуганной девушке. — Это родственник Марии Антоновны, господин Хорватов. Теперь он часто будет бывать в моем доме. Прими у гостя шляпу!
Шурочка покраснела и попыталась сделать книксен.
На столике в прихожей стояла циклопических размеров корзина с огромными вульгарными розами, похожими на ярко-красные кочанчики капусты.
— Что это, Шура? — поинтересовалась я у горничной, замершей в растерянности у стены со шляпой Михаила в руках. Данный головной убор давно пора было определить на вешалку.
Шура снова произвела некий взбрык коленками, изображая книксен. Сегодня девушке явно отказала ее обычная грация.
— Корзину с розами из цветочного магазина доставили, Елена Сергеевна.
— Я ничего не заказывала в цветочном!
— Это презент, велено вам передать. Там карточка есть, но я не смотрела, чтобы вы не сердились за любопытство.
Капустообразные розы были присланы Мишелем, вернее, лже-Мишелем, как стало теперь очевидно. Карточка содержала краткое и довольно безграмотное послание, в котором трижды повторялось выражение «наш роман».
Маруся и подлинный Михаил уставились на меня с любопытством. Мне осталось только пожать плечами.
— Почему твой мнимый кузен считает, что у нас роман? Я довольно недвусмысленно ему отказала…
— Насколько я его знаю, — заметила моя подруга, — он вряд ли осознал, что получил отказ, до него все так медленно доходит. А по поводу романа… У него есть дурная привычка пребывать в ненужных иллюзиях. Каждый раз, как любое существо женского пола моложе семидесяти пяти лет спрашивает у Мишеля, который час, или заговаривает с ним о погоде, он решает, что у них роман, и хвастается этим на каждом углу. А ты хочешь, чтобы он не говорил о романе с женщиной, которой отважился сделать предложение?
— Шура, — я вновь подозвала горничную. — Будь добра на будущее, смотри на все карточки, поступающие в мой дом вместе с дурацкими презентами, за любопытство я обещаю тебя не ругать, и в случае обнаружения карточки господина Хорватова…
Я оглянулась на Михаила и сочла нужным дополнить:
— Того Хорватова, неприятного, ты меня поняла? Так вот, от того Хорватова ничего не принимать ни под каким видом — ни цветов, ни конфет, ни бриллиантовых колье, ни кульков с пряниками! Ты меня поняла?
— Да. Слушаюсь!
На этот раз книксен у Шуры получился уже вполне сносно.
Я приказала накрывать стол к ужину — после всех приключений нам не помешало бы подкрепиться, а разговор можно продолжить и за столом.
Пейзаж «Остоженка» кисти Щербинина, так галантно преподнесенный мне в подарок автором, уже успел обрести свое место в моем доме, украсив столовую. Заметив картину, Михаил улыбнулся, отчего дрогнули все бугорки и язвы на его изуродованном лице.
— Ба, а господин с мольбертом, пытавшийся меня преследовать, завершил-таки свой этюд? Талантливая работа.
— Еще бы, это ведь сам Щербинин.
— Неужели тот самый известный Щербинин? Модный художник? Кто бы мог подумать? Он показался мне таким олухом со своим мольбертом, когда гнался за мной на извозчике, выбрав для этой цели самого неповоротливого ваньку с сонной лошадкой.
Маруся почему-то покраснела, слушая кузена, и я даже, кажется, догадалась почему.
Когда мы уже собирались сесть к столу и приступить к еде, в комнату вошла Шура и объявила:
— К вам господин Десницын. Прикажете принять?
Ну как же не ко времени черт принес нашего загробного пиита! Теперь, когда его связь с лже-Михаилом не вызывает сомнений, особенно нежелательно посвящать его в наши тайны.
Кстати, вот дело для вновь обретенного Марусиного кузена — разобраться со всеми тайнами поэта Десницына. Михаил — человек взрослый, опытный, поднаторевший в слежке (как долго он изводил нас с Марусей своими преследованиями!), из разговора на английском языке он сумеет извлечь нечто большее, чем слово «money», не зря же он жил в Англии — короче говоря, сменив на посту братьев Здравомысловых, он принесет больше пользы. Схватив Михаила за рукав, я увлекла его в смежную комнату.
— Пожалуйста, побудьте здесь! Я распоряжусь, чтобы вам потихоньку подали ужин сюда.
— Да, я понимаю, я не хочу пугать ваших гостей! Я и сам чувствовал бы себя неловко за столом, понимая, что моя внешность…
— Господи, Миша, о чем вы? Прекратите! Нам просто нужна ваша помощь! Сейчас в столовую пригласят человека, который каким-то образом связан с лже-Хорватовым, мы еще не во всем разобрались. Вам предстоит за ними последить! Пока попробуйте потихоньку понаблюдать за нашим гостем через щель в портьерах, только так, чтобы он вас не заметил, еще не время для вашего явления народу. Присмотритесь, может быть, вы его уже видели и что-нибудь о нем знаете? Я пойду приглашу его и оставлю ужинать.
