— Берилл особенная. — Пи-Джей посмотрел на меня. — Особенная. Я таких никогда не встречал. И уже не встречу. Надо было только пробиться сквозь стену, узнать ее получше. Да, умница, — повторил он задумчиво, глядя на облупленный потолок. — Мне нравилось ее слушать. Бывало, такое скажет… — Он щелкнул пальцами. — Я бы десять лет голову ломал, а все равно бы не придумал. У меня сестра вроде нее. Преподает английский в школе. В Денвере. А вот я со словами не дружу. До того как стать барменом, я много чего перепробовал. И на стройке работал, и кирпичи клал, и плотником… Даже горшки одно время лепил. Пока чуть ноги с голоду не протянул. Сюда приехал из-за Уолта. А встретились мы с ним в Миссисипи. Поверите, на автобусной станции. Разговорились так, что не заметили, как прикатили в Луизиану. Поболтались там, а через пару месяцев перебрались сюда. Так-то вот. — Он вздохнул. — Десять лет минуло. А у меня, кроме этой дыры, и нет ничего.
— Вам еще жить да жить, Пи-Джей.
— Точно. — Он снова вздохнул, отвернулся и закрыл глаза.
— А где сейчас Уолт?
— В Лодердейле. Пока.
— Мне очень жаль.
— Такое случается. Что тут скажешь?
Мы помолчали. Я решила, что пора рискнуть.
— Берилл писала здесь книгу.
— Верно. Писала. Если не болталась с нами, то обязательно корпела над этой чертовой книгой.
— Книга пропала.
Пи-Джей промолчал.
— Тот якобы частный детектив, о котором вы упоминали, и некоторые другие люди весьма заинтересованы в ней. Впрочем, это вы уже знаете. Думаю, что знаете.
Он по-прежнему молчал.
— У вас нет веских причин доверять мне, но я надеюсь, что вы меня выслушаете. Мне необходимо найти рукопись. Ту рукопись, над которой работала Берилл, пока жила здесь. В Ричмонд она ее с собой из Ки-Уэста не привезла. Вы можете мне помочь?
Пи-Джей открыл наконец глаза.
— При всем уважении к вам, доктор Скарпетта, с какой стати я должен вам помогать? С какой стати должен нарушать обещание?
— Так вы обещали Берилл, что никому ничего не скажете?
— Не важно, что я обещал. И я задал вопрос первым.
Я глубоко вздохнула и подалась вперед. Под ногами лежал грязный золотисто-желтый ковер.
— У меня нет убедительной причины просить вас нарушить обещание.
— Чепуха. Не будь причины, вы бы меня не расспрашивали.
— Берилл рассказывала вам о нем?
— Вы имеете в виду того психа, который ее преследовал?
— Да.
— Рассказывала. — Он вдруг поднялся. — Не знаю, как вы, но я бы выпил пива.
— Пожалуйста. — Я решила не отказываться от предложенного угощения, даже вопреки протестам здравого смысла — голова еще кружилась после рома.
Возвратившись из кухни, он вручил мне холодную, запотевшую бутылку «Короны», в широком горлышке которой покачивался клинышек лайма. Вкус был изумительный.
Пи-Джей снова устроился в кресле.
— Стро, то есть Берилл… теперь я, наверное, могу называть ее так… Так вот, Берилл была чертовски напугана. Мне и самому, когда я все это услышал, стало не по себе. Хотя и не скажу, что это так уж меня удивило. Я предложил ей остаться здесь. Просто так, бесплатно. Понимаю, звучит странно, но для нас с Уолтом она стала вроде как сестрой. И тот гад, он все испоганил.
В его голосе прозвучала такая злость, что я даже поежилась.
— То есть?
— Ушел Уолт. Ушел, когда все это услышал. Не знаю… он изменился, Уолт. Не скажу, что только из-за ее рассказа, были и другие причины. Понимаете, проблем у нас и раньше хватало. Но тогда… он как-то сразу отдалился, перестал разговаривать. А однажды утром ушел. Просто взял и ушел.
— Когда это случилось? — спросила я. — После того, как в ресторане побывала полиция, да?
Он кивнул.
— Мне он тоже все испоганил, — тихо сказала я.
— Вам? Как это? Я понимаю, что у вас из-за него проблемы, но лично вас они же не касаются?
— Кошмар Берилл стал моим кошмаром. Я живу в нем, Пи-Джей. — Не сводя с меня глаз, он приложился к бутылке. — И я тоже убегаю, как и Берилл. По той же причине. От него.
— Черт, у меня мозги от этого пухнут. — Пи-Джей покачал головой. — В чем дело? О чем вы толкуете?
— Видели фотографию на первой странице сегодняшней «Геральд»? Снимок сгоревшей в Ричмонде полицейской машины?
— Ну да, — озадаченно произнес он. — Вроде как видел.
— Так вот, машина сгорела перед моим домом. Мы с детективом разговаривали на кухне, когда ее подожгли. И это уже не первый случай. Понимаете, он взялся за меня.
— Кто, черт возьми?
Я ответила, хотя и подозревала, что он и без того все понял.
— Тот, кто убил Берилл. Тот, кто убил потом ее наставника, Кэри Харпера. Она ведь о нем упоминала, не так ли?
— И не раз. Черт! Поверить не могу…
— Пожалуйста, Пи-Джей, помогите мне.
— Чем помочь? — Он так разволновался, что вскочил и прошелся по комнате. — Но почему этот скот преследует вас?
— Он психопат. Есть такое понятие — бредовая ревность. Мания. У него параноидная шизофрения. Он ненавидит всех, кто был так или иначе связан с Берилл. Не знаю почему. Но я должна выяснить, кто он такой. Должна его найти.
— Так я же, черт возьми, тоже не знаю, кто он такой и где прячется. А знал бы, так нашел бы сам и башку ему открутил к чертям собачьим!
— Мне нужна рукопись.
— Рукопись-то тут при чем? — вскипел он.
И тогда я все ему рассказала. О Кэри Харпере и медальоне. О телефонных звонках и волокнах. Об автобиографической книге, которую писала Берилл и в исчезновении которой обвинили меня. Я выложила ему все, и чем больше рассказывала, тем сильнее сжималась от страха моя душа. Никогда я еще не обсуждала детали дела с человеком, который не имел к нему ни малейшего отношения, не был ни следователем, ни прокурором. Дослушав меня, Пи-Джей молча вышел из комнаты, а когда вернулся, в руках у него был армейский рюкзак.
— Здесь. — Он бросил рюкзак мне на колени и негромко добавил: — Прости, Берилл, я бы никогда ее не отдал. Прости.
Откинув брезентовый клапан, я осторожно вытащила пакет примерно с тысячью страниц напечатанного текста и с нацарапанными от руки пометками. Там же лежали четыре компьютерных дискеты, перехваченные широкой резиновой лентой.
— Берилл сказала, чтобы мы, если с ней что-то случится, никому ее не отдавали. Мы обещали.
— Спасибо, Питер. Да благословит вас Бог, — сказала я и, помолчав, задала последний вопрос: — Берилл упоминала кого-нибудь, чье имя начинается с буквы «М»? — Он взял со столика пиво, но пить не стал. — Вы знаете, кто это?
