— Сопровождалось ли убийство ограблением? — спросила я.
— Не похоже. Сначала, просматривая дела, я подумал, что девчонки употребляли наркотики и пошли купить их с каким-нибудь типом, может быть, согласились встретиться с ним на вечеринке в мотеле или обменять наличные на кокаин. Но ни деньги, ни украшения не пропали. Не смог я отыскать ничего такого, за что с ними могли бы рассчитаться.
— Из доклада токсиколога видно, что, кроме алкоголя, в крови Джилл Харрингтон был обнаружен либриум. Вам что-нибудь известно относительно этого?
Он на мгновение задумался.
— Либриум? Нет. Не знаю.
Я ничего больше не спросила и поблагодарила его. Либриум — терапевтический препарат, применяемый как успокаивающее средство для снятия напряжения и состояния тревоги. У Джилл могла болеть спина от растяжений, полученных при занятиях спортом, или же психосоматические явления, например, спазмы кишечника. Предстояло найти лечившего ее врача. Я позвонила одному из медицинских экспертов в Вильямсбурге и попросила его направить мне факсом лист из «Желтого справочника», в котором перечислены все фармацевты, практикующие в регионе. Затем я позвонила Марино.
— У тебя есть друзья в полиции Вашингтона? Кто-нибудь, кому ты можешь доверять? — спросила я.
— Есть пара парней. Зачем они тебе?
— Мне важно поговорить с Эбби Торнбулл. Но, полагаю, не совсем удобно звонить ей.
— Конечно, если не хочешь, чтобы наверняка узнали о твоем звонке.
— Правильно.
— Если тебя интересует мое мнение, — добавил он, — не стоит с ней беседовать.
— Я тебя понимаю. Но я не передумаю, Марино. Мог бы ты связаться с одним из своих друзей, направить его к ней домой и попросить ее связаться со мной?
— Думаю, ты совершаешь ошибку. Но ладно. Устрою.
— Просто попроси его передать, что я хочу поговорить с ней. Хочу, чтобы она немедленно связалась со мной.
Я дала Марино ее адрес.
К этому времени по факсу пришли нужные мне копии из «Желтого справочника», которые принесла Роза. Оставшуюся часть дня я обзванивала аптеки, в которых Джилл могла приобретать лекарства в Вильямсбурге. Наконец нашла одного аптекаря, в архивных записях которого значилось ее имя.
— Она была вашим постоянным клиентом? — спросила я аптекаря.
— Конечно. Элизабет Мотт — тоже. Они обе жили неподалеку отсюда, в жилом комплексе около дороги. Приятные молодые девушки, никогда не забуду.
— Они жили вместе?
— Подождите, — молчание. — Не похоже. Различные адреса и номера телефонов, хотя в том же жилом комплексе. В Старом городе, около двух миль отсюда. Это неплохое место, там живет много молодежи, студентов колледжа «Вильям и Мэри».
Он рассказал мне историю болезни Джилл. На протяжении трех лет Джилл приносила рецепты на различные антибиотики, лекарства от кашля, другие препараты, назначаемые при обычных простудах, респираторных заболеваниях, воспалениях мочевого тракта, которыми болеют все люди. Примерно за месяц до смерти она приходила в аптеку с рецептом на сеприн, который она, видимо, не принимала, потому что в момент смерти триметроп-рим и сульфаметоксазол не были обнаружены в крови.
— Вы когда-нибудь отпускали ей либриум? — спросила я.
Я ждала, пока он просмотрит свои материалы.
— Нет, мадам. В записях не указано. Возможно, его прописывали Элизабет, подумала я.
— А ее подруге Элизабет Мотт? — продолжала я спрашивать. — Обращалась ли она с рецептами на либриум?
— Нет.
— Есть ли другая аптека, которой могли пользоваться эти девушки?
— Боюсь, не смогу вам помочь, просто не знаю.
Он дал мне имена владельцев других аптек, располагавшихся поблизости. В большинство из них я уже звонила, а звонки в другие аптеки подтвердили, что ни одна из девушек не обращалась к ним с рецептом на либриум. Сам либриум не играл в деле существенной роли, но вопрос, кто и почему его прописал, сильно меня беспокоил.
Глава 12
В то время, когда было совершено убийство Элизабет Мотт и Джилл Харрингтон, Эбби Торнбулл являлась репортером раздела уголовной хроники в Ричмонде. Я могла спорить, что Эбби не только помнила эти дела, но, возможно, знала о них больше капитана Монтаны.
На следующее утро она позвонила по телефону-автомату и оставила номер, где, как она сказала Розе, будет ждать моего звонка в течение пятнадцати минут. Эбби настаивала, чтобы я позвонила из «безопасного места».
— Все в порядке? — тихо спросила Роза, пока я снимала хирургические перчатки.
— Одному Богу известно, — ответила я, расстегивая халат.
Ближайшее известное мне «безопасное место» находилось на углу кафетерия, в моем доме. Задыхаясь и боясь не уложиться в отведенный Эбби срок, я бросилась к телефонному автомату, набрала номер, переданный мне секретаршей.
— В чем дело? — сразу же спросила Эбби. — Какой-то полицейский из службы порядка метро пришел ко мне в квартиру и сказал, что ты послала его ко мне.
— Верно, — успокоила ее я, — исходя из того, что ты мне рассказывала, мне не хотелось звонить тебе на квартиру. У тебя все в порядке?
— Ради этого ты мне и звонила? — В ее голосе звучало разочарование.
— Одна из причин. Мне нужно поговорить. Последовало продолжительное молчание.
— В субботу я буду в Вильямсбурге, — сказала Эбби. — Давай пообедаем у Трелиса в семь.
Я не стала спрашивать, что она собиралась делать в Вильямсбурге. Я не была уверена, что мне это интересно. Однако, когда я припарковала машину в субботу на Торговой площади, я обнаружила, что мое внимание ослабевало с каждым шагом. Было трудно заниматься расследованием убийства и других антигуманных действий, потягивая горячий яблочный сидр на холодном зимнем воздухе в одном из моих самых любимых мест Америки.
Было мало туристов, но какой-то народ все-таки толпился, прогуливался вдоль отреставрированных магазинов, катался в запряженных лошадьми экипажах, на козлах которых восседали кучера, облаченные в ливреи, бриджи и шляпы-треуголки. Мы с Марком не раз мечтали провести уик-энд в Вильямсбурге. Собирались снять комнату в одном из домов девятнадцатого века, расположенных в историческом районе, погулять по булыжным мостовым при свете газовых фонарей, пообедать в одной из таверн и выпить вина, прежде чем заснуть в объятиях.
Конечно же, эти мечты не стали реальностью, история наших отношений состоит преимущественно из мечтаний и намерений, а не из воспоминаний. Будет ли она когда-нибудь иной? Недавно, позвонив по телефону, он обещал, что все изменится. Но он и раньше давал подобные обещания, так же как и я. Он по-прежнему торчал в Денвере, а я здесь.
В ювелирном магазине я купила серебряный брелок в форме ананаса и изящную серебряную цепочку. Люси, хотя и с опозданием, на День святого Валентина все же получит подарок от своей рассеянной тетки. Совершив набег на фармацевтический магазин, я купила четыре куска мыла для себя, крем для бритья в подарок Филдингу и Марино и ароматическую смесь из сухих лепестков для Берты и Розы. Без пяти семь я вошла в ресторан Трелиса и стала искать взглядом Эбби. Когда она приехала через полчаса, я уже сидела за столом и с нетерпением ждала ее.
