14
Люси лежала в общей палате, и сначала я прошла мимо, даже не узнав племянницу в таком виде — слипшиеся в сосульки, багрово-красные от крови волосы, вокруг глаз синяки. Она вытянулась на кровати и из-за лекарств находилась в полузабытьи. Я подошла к ней и взяла за руку.
— Люси?
Она чуть приоткрыла глаза.
— Привет, — вяло произнесла она.
— Как ты себя чувствуешь?
— Да ничего. Прости, тетя Кей. На чем ты добралась?
— Взяла машину напрокат.
— Какую?
— «Линкольн».
— И по-любому с подушками безопасности по обеим сторонам. — Она слабо улыбнулась.
— Люси, что с тобой произошло?
— Я помню только ресторан. А потом уже сразу приемный покой, и мне накладывают швы на голову.
— У тебя сотрясение мозга.
— Говорят, вроде бы я стукнулась головой о крышу, когда машина перевернулась. Мне так стыдно из-за твоего «бенца». — Ее глаза наполнились слезами.
— Только не переживай. Он того не стоит. Ты хоть что-нибудь помнишь о самой аварии?
Покачав головой, она потянулась за салфеткой.
— А об ужине, о том, как заезжала в оружейный магазин?
— Откуда ты знаешь? А, ну да. — Веки у нее тяжелели, и она едва не отключилась. — В ресторан я приехала в четыре.
— Ты с кем-то там встречалась?
— С другом. В семь отправилась сюда.
— Ты много выпила, — сказала я.
— Я как-то не заметила, что перебрала. Понятия не имею, почему я съехала с дороги, но, думаю, что-то случилось.
— Что ты имеешь в виду?
— Сама не знаю. Не могу вспомнить, но что-то такое было.
— А оружейный магазин? Ты помнишь, как заходила туда?
— Я не помню только, как уезжала.
— Люси, ты купила полуавтоматический пистолет тридцать восьмого калибра. Это ты помнишь?
— Я знаю, что за ним я туда и ездила.
— То есть ты не совсем трезвой поехала в оружейный магазин? Можешь объяснить, о чем ты вообще думала?
— Я не хотела оставаться у тебя дома одна, без защиты. Пит мне посоветовал этот пистолет.
— Марино? — изумленно спросила я.
— Да. Я ему на днях звонила. Он сказал, что мне нужен «зиг» и что покупать лучше всего в том магазине в Ганновере.
— Марино ведь сейчас в Северной Каролине, — заметила я.
— Ну и что? Я набрала ему на пейджер, и он мне перезвонил.
— У меня ведь есть дома оружие. Почему ты меня не спросила?
— Хотела свой собственный, я уже достаточно взрослая. — Глаза Люси закрылись сами собой.
Перед уходом я разыскала на этаже ее лечащего врача, совсем юнца. Он говорил со мной так, будто я была взволнованной тетушкой или мамашей, которая не отличает почек от печени. Я молча и не меняя выражения лица выслушала его отрывистые объяснения о том, что сотрясение — это, грубо говоря, повреждение мозга в результате сильного удара. Когда проходивший мимо студент, которого я как-то консультировала, поздоровался со мной, назвав мою фамилию, мой собеседник вспыхнул и сконфуженно умолк.
Из клиники я отправилась на работу, где не появлялась уже больше недели. На столе у меня царил сущий кошмар, я даже не думала, что все будет настолько ужасно. Следующие несколько часов я провела, разбирая накопившиеся бумаги и одновременно пытаясь связаться с полицейским, занимавшимся аварией Люси. Я оставила ему сообщение, а потом перезвонила Глории Лавинг.
— Удалось что-нибудь узнать? — спросила я.
— Надо же, мы разговариваем уже второй раз за неделю. Неужели нас снова отделяет только одна улица?
— Да. — Я не смогла удержаться от улыбки.
— Пока ничего, Кей, — сказала она. — Никаких записей о Мэри-Джо Стайнер, умершей в Калифорнии в результате СВДС. Сейчас пытаемся проверить несколько других кодов. А ты не можешь узнать дату и место смерти?
— Попробую уточнить, — пообещала я.
Я хотела набрать номер Денизы Стайнер, но кончилось все тем, что я просто сидела и смотрела на телефон. Когда я уже почти решилась, мне перезвонил Рид, тот самый сотрудник полиции штата, который был мне нужен.
— Не могли бы вы переслать мне по факсу отчет о происшествии? — попросила я.
— Вообще-то все это добро вам надо искать в ганноверском отделении.
— Насколько я поняла, авария произошла на Девяносто пятой, — заметила я. Федеральные автотрассы на всем их протяжении относятся к юрисдикции штатов.
— Сразу после меня подкатил Синклер и согласился подсобить немного. Я, как определил по номерам владельца, решил, что надо получше проверить информацию.
Странно, но до сих пор мне и в голову не приходило, что это обстоятельство может вызвать среди полицейских переполох.
— Подскажите, пожалуйста, имя Синклера, — обратилась я к нему.
— Вроде инициалы у него Э. Д.
Мне повезло — Эндрю Д. Синклер, которому я тут же позвонила, оказался на рабочем месте. Он сообщил мне, что Люси, управляя автомобилем на высокой скорости, стала участницей дорожного происшествия, не повлекшего повреждения иных транспортных средств. Происшествие имело место на южном отрезке Девяносто пятой автомагистрали непосредственно у северной границы округа Генрико.
— Насколько высокой была скорость?
— Семьдесят миль в час.
— А тормозной путь вы измеряли?
— Да, следы покрышек тянулись на тридцать два фута от места, где она начала экстренное торможение, и до съезда на обочину.
— Но почему она резко затормозила?
— Мэм, она ехала с превышением, да еще и под мухой. Возможно, просто отключилась на секунду, очнулась, а прямо перед ней чей-то бампер.
— На скорости семьдесят миль в час тормозной путь был бы раз в десять длиннее. Я не понимаю, как вы получили такое значение.
— На том отрезке ограничение в шестьдесят пять, — только и смог промямлить он.
— Каким было содержание алкоголя в крови?
— Один и два.
— Будьте добры, вышлите мне ваш отчет и схему происшествия. По возможности скорее. И подскажите, куда отбуксировали мою машину.
— Она здесь, в Ганновере, на «Тексако» по Первому шоссе. Восстановлению не подлежит. Вы продиктуйте номер факса, и я вам прямо сейчас все отправлю.
В течение часа все документы были у меня. Синклер, как я поняла из расшифровки кодов, посчитал, что Люси под влиянием выпитого уснула за рулем, а когда пришла в себя, резко нажала педаль тормоза. Машина потеряла управление и пошла юзом. Когда ее вынесло на обочину, Люси попыталась выйти из заноса, сделав крутой поворот. В результате автомобиль вылетел обратно на дорогу, кубарем прокатился через обе полосы и врезался в дерево.
