Книга Ферма трупов, страница 74. Автор книги Патрисия Корнуэлл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ферма трупов»

Cтраница 74

— Надо же, какие чудеса — до того случая они у тебя особо новенькими не были.

Он рассмеялся от неожиданности — видимо, я не казалась сейчас склонной к юмору.

— У меня появилась еще кое-какая информация по нашей клейкой ленте, — сказал он. — Мы решили проверить, не работал ли кто-нибудь из местных на «Шаффорд Миллс» в то время, когда ее изготовили.

— Отличная мысль, — кивнула я.

— Был там такой начальник цеха — Роб Келси. Он жил тогда в Хикори, но пять лет назад вышел на пенсию и переселился в Блэк-Маунтин.

— Он все еще живет тут?

— К сожалению, он умер.

«Черт!» — подумала я.

— И что о нем известно?

— Белый, умер в возрасте шестидесяти восьми лет от инфаркта. В Блэк-Маунтин жил его сын, из-за чего он, видимо, сюда и переехал. Сын все еще здесь.

— А адрес его есть?

— Узнаем. — Он пристально посмотрел на меня.

— Как его зовут?

— Так же, как отца. Сейчас сразу за поворотом будет дом Стайнеров. Смотри, какая в озере вода черная — как смола.

— Да, правда. Эмили ни за что бы не пошла там ночью. Ты же сам это понимаешь. А рассказ Крида — только лишнее тому подтверждение.

— Я и не спорю. Я и сам бы не решился выбрать такую дорогу.

— Бентон, ее машины не видно.

— Возможно, ее нет дома.

— Смотри-ка, автомобиль Марино на месте.

— Это еще не значит, что они дома.

— Но и не исключает обратного.

Уэсли промолчал.

Я чувствовала, что Дениза там, внутри, за освещенными окнами. Не знаю почему, не знаю как, но я ощущала ее присутствие, и она тоже наверняка ощущала мое, хотя, возможно, и не осознавала этого.

— Как ты думаешь, что там происходит? — спросила я.

— Ну а сама-то ты как считаешь? — ответил он тоном, не оставлявшим сомнений в том, что он имел в виду.

— Ну, знаешь! Легче легкого сразу решить про двух людей, что они занимаются сексом.

— Легко решить, потому что легко сделать.

Его слова задели меня: мне бы хотелось от него более глубокого взгляда на вещи.

— От тебя я такого не ожидала.

— Зато ожидать такого от них вполне закономерно. Вот что я имел в виду.

Слова Уэсли меня не убедили.

— Кей, мы ведь не о наших отношениях сейчас говорим, — добавил он.

— У меня и в мыслях не было сравнивать.

Однако он знал, что я говорю неправду. Теперь я понимала ясно как никогда, почему заводить служебные романы неразумно.

— Надо возвращаться. Пока мы больше ничего не можем сделать, — сказал он.

— Но как же мы выясним насчет ее машины?

— Займемся этим утром. Кое-что мы уже узнали — сейчас никакой машины со следами аварии у дома нет.


На следующий день, в воскресенье, меня разбудил колокольный звон, и я пыталась понять, доносится ли он из маленькой церквушки, на кладбище которой лежала Эмили. Бросив взгляд на свои наручные часы, я решила, что вряд ли — они показывали начало десятого, а служба начиналась только в одиннадцать. Хотя вообще-то я не очень разбиралась в особенностях пресвитерианского богослужения.

Уэсли спал на той стороне кровати, которую я обычно занимала сама. Пожалуй, это было единственным, что мешало нам в постели. Мы оба привыкли выбирать половину, удаленную от двери или окна, через которые кто-нибудь мог проникнуть внутрь. Можно подумать, несколько футов матраса оказались бы решающим преимуществом и позволили бы вовремя дотянуться до оружия. Пистолет Бентона и мой револьвер лежали на наших прикроватных столиках, и скорее всего, заберись сейчас кто-нибудь в номер, мы с Уэсли попросту перестреляли бы друг друга.

Шторы горели, словно абажур на яркой лампе, — на улице сияло солнце. Я заказала в номер кофе и спросила портье о своей машине. Тот заверил меня, что она уже в пути. Чтобы не отвлекаться на обнаженные плечи и руки Уэсли, покоившиеся поверх скомканного покрывала, я села за стол спиной к кровати, достала привезенную им распечатку, несколько монет и лупу и приступила к работе. На первый взгляд казалось, что Уэсли прав и в лаборатории на этом размытом пятне всего лишь увеличили число оттенков серого. И все же чем больше я вглядывалась в эту отметину, оставленную каким-то окислившимся предметом на ягодице девочки, тем яснее на пятне проступали какие-то контуры.

Наиболее темная область изображения, имевшего форму неправильного круга, была смешена от центра в сторону. Сказать, в какую именно, я не могла — непонятно, где здесь верх, а где низ. Контур области напоминал силуэт утки или какой-то другой птицы — полукружие головы и выступ, похожий на большой клюв. Но это не мог быть орел с реверса двадцатипятицентовой монеты — рисунок заполнял добрую четверть всего изображения. Сзади в шее «птицы» имелась небольшая выемка.

Взяв со стола четвертак, который я использовала для сравнения, я задумчиво покрутила его в пальцах. Я смотрела, как он поворачивается то одной стороной, то другой, и вдруг поняла. Решение оказалось таким простым и очевидным, что у меня дух перехватило. Предмет, начавший окисляться под мертвым телом девочки, действительно был монетой в двадцать пять центов, но лежавшей лицевой стороной вверх. Изображение на отметине оказалось не уткой, а отчеканенным профилем Джорджа Вашингтона. За птичью голову и клюв я приняла гордое чело и темя первого президента и завиток его напудренного парика. Монету при этом следовало расположить так, чтобы Вашингтон смотрел влево, а его аристократический нос указывал вниз, на мои колени.

Где же лежало тело Эмили? Четвертак в общем-то мог случайно оказаться на полу практически любого помещения. Однако на теле обнаружили также частицы краски и «флоридской пробки». Где можно найти и то и другое? В подвале, разумеется, — в подвале, который ранее использовали для чего-то, подразумевавшего применение этих материалов, а также других видов древесины вроде ореха и красного дерева.

Скорее всего какое-нибудь хобби, но какое? Чистка и полировка драгоценных камней? Нет, вряд ли. Починка наручных часов? Тоже непохоже. Вдруг я вспомнила наполнявшее дом Стайнеров тиканье множества часов, и мое сердце забилось быстрее. Покойный муж Денизы мог в свободное время ремонтировать старые ходики и прочий антиквариат. Подвал вполне подошел бы в качестве мастерской, а «флоридская пробка» понадобилась бы как держатель для мелких деталей.

Спавший Уэсли глубоко и размеренно дышал. Вот он почесал щеку, как будто сгоняя невидимое насекомое, и натянул простыню на голову. Я достала телефонную книгу и поискала того человека, отец которого работал на «Шаффорд Миллс». В книге оказалось два человека с такой фамилией — Роберт Келси-младший и Роберт Келси-третий, сын предыдущего. Я набрала номер.

— Алло! — ответил женский голос.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация