– Понятно. С такой женой…
– Он никогда о ней ничего дурного не говорит.
– Боится, наверное. Он вообще ее боится. Знаешь,
бросай-ка ты его… Не любовь это… Найдешь другого. Просто надо озираться, а пока
он у тебя вроде как есть, ты и не озираешься.
– Марго, а ты? Ты озираешься?
– Я? Нет. С меня хватит. И я поняла – со мной нельзя
жить. Я слишком властная, слишком авторитарная, мужики этого не любят… Зачем им
это? А ты как раз из тех женщин, на которых любят жениться.
Голос у Марго был измученный и непривычно слабый.
– Ты плохо себя чувствуешь? – всполошилась Аля.
– Да нет… Просто год был ужасный, хочу, чтобы он
поскорее кончился.
– Тебе, вероятно, надо уехать хоть на недельку.
– А я и уеду, второго. На четыре дня полечу в Париж, к
Варьке.
– Вот молодец. А знаешь, Лева мне месяц назад предложил
поехать с ним в Прагу на три дня. Я обрадовалась, стала мечтать, даже купила
себе кое-что, а он вдруг заявил, что никак не сможет лететь, ему врачи
запретили.
– Какие врачи?
– Ну, он якобы пошел выписывать новые очки, а врач
сказал, что у него может быть отслоение сетчатки, и не велел летать в ближайшее
время.
– Уверена, что наврал. Испугался просто. Он же только
на днях прилетел из Швейцарии.
– То-то и оно. Я даже спросила, может, у него что-то
другое отслоилось. Знаешь, как он оскорбился? А еще мне на мобильник странная
эсэмэска пришла…
– Да? Какая? – живо заинтересовалась Марго.
– «Не мылься, сука!» А отправитель не указан.
– Римма Павловна повторяется! – усмехнулась Марго.
– Думаешь, это она? – поразилась Аля.
– Не думаю, а точно знаю! Из-за этого я ее и выгнала из
дому.
– А что ж она тебе писала?
– Все в таком же духе. Я думала, уймется… Я ведь Левке
объяснила… Вот что, Аля, ты эту эсэмэску стерла?
– Конечно.
– Так вот, если еще придет, покажи ее Левке. Скажи, что
тебя уже это замучило.
– Зачем?
– А пусть он ей вмажет.
– Не вмажет… побоится.
– Да, наверное… Господи, что она с ним сделала… Это был
такой прелестный человек… Ну да Бог с ним. Пошли еще поработаем. А ты все-таки
озирайся.
Лев Александрович позвонил Даниилу Аркадьичу.
– О, Левочка! Рад слышать! Как жизнь молодая?
– Разве это жизнь? – тяжело вздохнул Лев
Александрович. – Дань, давай встретимся, выпьем пивка, а лучше водочки,
поговорим по душам… Чего-то оглянулся по сторонам – пустота. Словом не с кем
перемолвиться. А мы, как-никак, понимаем друг дружку.
– Что ж, давай! Завтра у меня часа в четыре будет
время, как смотришь?
– Годится.
– Левочка, а ты точно звонишь не по просьбе Марго?
– Ты смеешься? Марго стала бы меня просить, если бы
вздумала с тобой пообщаться?
– Пожалуй, ты прав. Я все надеюсь, вдруг в ней
проснется что-то человеческое.
– Полегче на поворотах, дружище. Я свою сестру в обиду
не дам.
– Все, проехали. Значит, завтра в четыре. Пообедаем,
выпьем. Рад буду видеть!
– Элико!
– Нуца, погоди, еще пять минут!
– Опять ты смотришь этот маразм! – возмутилась
Нуцико.
– Я же не мешаю тебе смотреть твои политические
программы!
– Ладно, я жду тебя на кухне.
Действительно, через пять минут Эличка явилась на кухню.
– Что тебе приспичило?
– Поговорить надо!
– О чем это?
– О Марго.
– А что с Марго? Случилось что-то? – встревожилась
Эличка.
Нуцико взяла сигарету, щелкнула зажигалкой, глубоко
затянулась.
– Вах, Нуца, ты меня пугаешь!
– Послушай меня…
– Вай мэ!
– Элико, я боюсь за Марго. Мне она не нравится. Она в
последнее время как сжатая пружина, и, по-моему, у нее депрессия.
– Она собирается лететь к Варе в Париж… Отдохнет,
развеется… – испуганно пролепетала Эличка.
– Это не поможет!
– Знаешь, когда Котэ ушел, у меня тоже была депрессия,
но жизнь взяла свое. Я уж не говорю о…
– И не говори. Я понимаю, – кивнула Нуца. Она и
так знала, что Эличка имеет в виду гибель сына.
– Но я живу… И даже радуюсь иногда… Мы вырастили Тошку…
Пригодились…
– Но Марго еще рано растить внуков, тем более что у
Тошки, слава богу, нет намерения в ближайшее время сделать ее бабкой.
– А знаешь, они когда вернулись с Майорки, хотели
завести еще ребеночка, а потом эта история…
– Элико, я хочу с тобой посоветоваться.
– Нуца, ты же всегда была самая умная, зачем тебе мой
совет?
– Тут такая история, что совет просто необходим. У меня
нет стопроцентной уверенности, но я могла бы попробовать помочь Марго…
– Так помоги, если можешь!
– Элико, мне немного страшно…
– Ну, говори уже, в чем дело!
– Слушай!
Даниил Аркадьич и Лев Александрович обрадовались друг другу.
– Привет, старина! – хлопнул Даниила Аркадьича по
плечу Лев Александрович. – Выглядишь классно!
– Ноблесс оближ!
– Это в каком смысле? Какой ноблесс? Холостая жизнь,
что ли?
– Да нет, я же теперь на телевидении работаю. Надо
соответствовать.
– Да? А почему я тебя не видел ни разу?
– Пока я на спутниковом канале. Это, знаешь ли,
прощальный подарок Марго. Она мне швырнула этот контракт в качестве отступного…
Все-таки, Левочка, она стерва! Безжалостная, холодная стерва.
– Никогда не думал, что она холодная, – усмехнулся
Лев Александрович.
– Не о том речь, – поморщился Даниил
Аркадьич. – Ладно, расскажи лучше о себе?
