– "Loup-garou" означает "оборотень", – сообщила я.
– Что?
– Это человек, обращающийся в волка.
– Черт побери, как я ненавижу такие вещи!..
– Не знала, что ты с ними сталкивался.
– Помнишь фильм с Лоном Чейни, у которого вырастает мех на лице, когда восходит полная луна? Он испугал меня до смерти. Раньше Рокки нравилось смотреть "Театр ужасов", помнишь эту передачу?
Рокки был единственным ребенком Марино, и мне никогда не доводилось с ним встречаться. Я положила тесто в миску и накрыла теплым влажным полотенцем.
– Он тебе звонит? – осторожно спросила я. – Поздравляет с Рождеством? Вы с ним видитесь? – Марино нервно стряхнул пепел. – Ты хоть знаешь, где он живет?
– Да, – ответил он. – Да, черт возьми.
– Ты ведешь себя так, словно не любишь его.
– Может, и не люблю.
Я обследовала полку с выпивкой в поисках бутылки хорошего красного вина. Марино сделал затяжку и шумно выдохнул дым. Ему больше не хотелось говорить о Рокки.
– Как-нибудь ты мне о нем расскажешь, – заявила я, выливая томатную пасту в банку.
– Ты и так знаешь о нем столько, сколько следует.
– Ты же любишь его, Марино.
– Ая говорю, что не люблю. И вообще жалею, что он родился.
Он смотрел в окно на задний двор, медленно погружающийся в темноту. В этот момент мне показалось, что я совсем не знаю Марино. В моей кухне сидел незнакомый человек в полицейской форме, сына которого я никогда не видела. Марино избегал моего взгляда и не поблагодарил, когда я поставила перед ним чашку кофе.
– Хочешь орешков или чего-нибудь еще? – предложила я.
– Нет, – ответил он. – Думаю перейти на диету.
– Диета не поможет, если о ней только и думать. Доказано врачами.
– Наденешь ожерелье из чеснока, когда будешь вскрывать нашего мертвого оборотня? Знаешь, если он тебя укусит, ты тоже станешь оборотнем. Это похоже на СПИД.
– Не имеет ничего общего, и вообще советую выбросить из головы этот СПИД.
– Думаешь, он сам написал это?
– Нельзя предполагать, что надпись на коробке связана с трупом.
– "Счастливого пути, оборотень". Да, такое все время пишут на коробках с фотооборудованием. Особенно если рядом с ними лежат трупы.
– Давай вернемся к Брей и твоему новому гардеробу, как ты выразился. Рассказывай сначала. Что ты сделал, чтобы обратить на себя ее внимание?
– Все началось недели две назад, после того как ее сюда перевели. Помнишь повесившегося парня, который был помешан на эротике?
– Помню.
– Ни с того ни сего появляется Брей и начинает командовать всеми, будто она детектив. Принимается листать порножурналы, с которыми парень баловался, прежде чем надеть кожаную маску и вздернуть себя. Начинает задавать вопросы жене.
– Здорово, – сказала я.
– Поэтому я ее прошу уйти, говорю, что она мешает и все портит, а на следующий день она вызывает меня в свой кабинет. Я подумал, она задаст мне взбучку, так как я ее выгнал, но Брей не обмолвилась об этом ни словом. Вместо этого она начинает спрашивать, что я думаю о детективном отделе.
Он отпил кофе, положил еще две ложки сахара и размешал.
– Но дело в том, что Брей интересовало совершенно другое, – продолжил он. – Я понял, ей что-то нужно. Она не возглавляла следственное управление, но тогда какого черта говорила со мной о детективном отделе?
Я налила себе вина.
– И чего же хотела Брей? – спросила я.
– Она и тобой интересовалась. Задала мне кучу вопросов о тебе, сказала, знает, что мы долго были "напарниками", как она выразилась.
Я проверила тесто и соус.
– Она выуживала всю подноготную. Например, что думают о тебе рядовые полицейские.
– И как ты ответил?
– Объяснил, что ты врач, юрист и индейский вождь в одном лице, что у тебя коэффициент умственного развития больше, чем моя зарплата, что все копы в тебя влюблены, включая женщин. И о чем же еще Брей меня спрашивала? Дай подумать.
– Этого, наверное, достаточно.
– Она интересовалась Бентоном, тем, что с ним случилось, и как его смерть повлияла на твою работу.
Во мне начал закипать гнев.
– Спросила про Люси. Почему она ушла из ФБР, и не послужило ли причиной ухода ее поведение.
– Считай, что эта женщина нажила себе еще одного врага, – вставила я.
– Я сказал, что НАСА пригласило Люси в отряд астронавтов, – продолжал Марино. – Но когда та узнала о программе подготовки, то решила, что ей больше нравится пилотировать вертолеты, и поэтому пошла в БАТ. Брей хотела, чтобы я предупредил ее, когда Люси появится в городе, так как она планировала встретиться с ней и предложить работу. Я заметил, что это все равно что просить тяжелоатлета стать балериной. Конец истории. Брей не узнала от меня ничего, кроме того, что я не являюсь твоим секретарем на общественных началах. Через неделю меня назначили начальником смены патрульных.
Я достала сигарету и почувствовала себя наркоманкой. Молчаливые и расстроенные, мы сидели на кухне и курили, стряхивая пепел в одну пепельницу. Я старалась подавить в себе ненависть.
– По-моему, Брей просто завидует тебе, док, – наконец сказал Марино. – Она, крупная шишка, попадает сюда из столичного округа и только и слышит разговоры о великом докторе Скарпетте. И похоже, собирается задешево позабавиться, испортив нам жизнь. Тогда эта сучка почувствует себя большой начальницей.
Он раздавил окурок в пепельнице.
– Впервые с тех пор, как ты приехала, мы не работаем вместе, – проговорил Марино, и в этот момент второй раз за вечер раздался звонок входной двери. – Кто это может быть? – спросил он. – Ты кого-то пригласила и не сказала мне?
Я встала и взглянула на экран монитора, висевший на стене кухни. Широко открытыми глазами, не веря самой себе, я смотрела на изображение, передаваемое видеокамерой.
– Наверное, мне это снится, – произнесла я.
Глава 7
Люси и Джо казались привидениями, которые невозможно было представить здесь во плоти. Обе всего восемь часов назад ездили по улицам Майами. А теперь очутились в моих объятиях.
– Не знаю, что и говорить, – успела я сказать раз пять до того, как они занесли дорожные сумки в прихожую.
– Что, черт возьми, происходит? – заорал Марино, перехватывая нас в гостиной. – И что, по-твоему, ты здесь делаешь? – требовательным тоном осведомился он у Люси, словно она была в чем-то виновата.
