Бергер стоит в дверном проеме и что-то пристально рассматривает. Подхожу к ней, желая выяснить, что привлекло ее внимание.
— Отклонюсь от темы. Должна признаться, я еще таких кухонь не видела, — поясняет она.
Кухня — это душа моего дома. Медные кастрюли и сковородки начищены до блеска и висят на крючках по обе стороны огромной плиты, разместившейся в самом центре комнаты и включающей в себя два гриля, мойку с горячей водой, две плитки с газовыми конфорками. А кроме того, угольную жаровню и непомерную горелку для огромных суповых кастрюль. Обожаю супы готовить. Приборы из нержавейки плюс низкотемпературный холодильник и заморозка. Вдоль стен рядами висят полочки для специй, и еще здесь стоит разделочный стол размером с двуспальную кровать. Пол у меня из чистого дуба, без покрытия, а в углу вертикальный охладитель для вин. У окна, из которого открывается вид на каменистый изгиб реки Джеймс, маленький столик.
— Профессионально оборудовано, ничего не скажешь, — бормочет Бергер, прохаживаясь по кухне, которая, должна признать, наполняет меня гордостью. — Сюда приходят работать и создавать предметы искусства. Я слышала, вы замечательно готовите.
— Обожаю кашеварить, — признаюсь я. — Здорово отвлекает.
— Откуда у вас деньги? — откровенно интересуется гостья.
— Я разумно с ними обращаюсь, — холодно отвечаю я: не в моем вкусе вести разговоры на тему финансов. — Мне многие годы везло с вложениями. Редкостная удача.
— Вы предприимчивая и ловкая женщина, — говорит Бергер.
— Стараюсь. Бентон оставил мне квартиру на Хилтон-Хед. — Умолкаю. — Я ее продала, не могла там одна жить. — Снова пауза. — Выручила шестьсот тысяч с гаком.
— Понятно. А это что? — Она показывает на бутербродницу «Милано» для итальянских сандвичей.
Объясняю.
— Знаете что, давайте, когда вся эта неразбериха закончится, я к вам приду хорошенько наесться, — говорит Бергер довольно бесцеремонно. — Ходят слухи, вы специалистка по итальянской кухне.
— Да. В основном итальянское я и готовлю. — Слухи тут ни при чем. Бергер знает меня лучше, чем я сама.
— Думаете, Шандонне мог сюда зайти и промыть под краном глаза? — вдруг спрашивает она.
— Понятия не имею. Знаю только, что выбежала из дома, упала, а когда подняла взгляд, увидела, что он, качаясь, вывалился из дверей. Спустился по ступенькам, не прекращая кричать, рухнул на землю и начал втирать в лицо снег.
— Пытался промыть глаза. Формалин — довольно маслянистая субстанция, правда? От нее тяжело избавиться.
— Да, так запросто не прополощешь, — отвечаю. — Нужно много теплой воды.
— И вы не предложили ему помощи? Даже не попытались?
Смотрю на Бергер.
— А вы сами-то как бы поступили? — Я закипаю от злости. — Я что, должна доктора из себя изображать, после того как этот подонок пытался мне мозги вышибить?
— Вам зададут этот вопрос, — как ни в чем не бывало отвечает Бергер. — Если честно, нет. Я бы не стала ему помогать, но это между нами. Итак, он перед вашим домом.
— Да, еще забыла сказать, что нажала кнопку тревоги, когда выбегала, — вспоминаю я.
— Вы схватили формалин. Взяли со стола пистолет. Нажали кнопку тревоги. Вы замечательно сохраняли присутствие духа, вам не кажется? — комментирует она. — Ладно, итак вы с Шандонне во дворе перед домом. Подъезжает ваша племянница, приставляет ему пистолет к голове, и вы уговариваете Люси не расстреливать мерзавца. Тут появляются бойцы из управления. Конец рассказа. Все, точка.
— Ах, если бы...
— Так, обрубочный молоток, — переключается Бергер. — Вы наведались в магазин скобяных товаров и искали там инструмент, который мог бы оставить раны, подобные обнаруженным на теле Брэй. Таким образом вы выяснили, что собой представляло орудие убийства. Так?
— Я могу развить эту тему гораздо дальше, — отвечаю я. — Мне было известно, что жертве наносили удары предметом, имеющим две разные поверхности. Одна довольно заостренная, другая — прямоугольная. На отдельных участках черепа четко запечатлелась форма орудия, которым били; более того, на матрасе остался отпечаток какого-то окровавленного инструмента. Скорее всего орудия убийства. Похоже было на киркомотыгу или молоток, только какой-то необычный. Я походила, поспрашивала...
— И конечно же, когда Шандонне заявился к вам, у него с собой был обрубочный молоток — скорее всего в пальто. — Она бесстрастно рассуждает, придерживаясь фактов.
— Да.
— Значит, в вашем доме одновременно находилось два обрубочных молотка. Тот, что вы купили в магазине, когда Брэй уже была убита, и второй, который он принес с собой.
— Да.
Я поражена: она только что указала на простую истину, которая дотоле не приходила мне в голову.
— Боже правый, — пробормотала я. — А ведь верно. Я же купила молоток после того, как погибла Брэй, а не до. — От всего, что происходило в последнее время, я потеряла способность ясно мыслить. — О чем я думала? Там же на чеке должна быть проставлена... — И тут я дара речи лишилась. Вспомнила: в магазине я платила наличными. Пять долларов, что-то около того. Чека у меня нет, точно.
Сижу, а в лице — ни кровинки. Бергер всю дорогу знала то, о чем я совершенно позабыла: я купила молоток уже после того, как Брэй до смерти забили, купила днем позже. Однако доказать этого не могу. Если только продавец в магазине скобяных товаров, который отпускал молоток, не предъявит контрольную ленту и не поклянется, что инструмент забрала именно я.
— И теперь один из них пропал. Молоток, который вы приобрели, бесследно исчез, — говорит Бергер.
Я уже ничего не соображаю. Отвечаю, что не в курсе находок полицейских.
— Так ведь обыск производился в вашем присутствии. Разве вы не находились в собственном доме, когда там работала полиция? — спрашивает собеседница.
— Я показывала им, что они хотели увидеть. Отвечала на вопросы. Я была дома в субботу и вечером сразу же уехала; не скажу, что наблюдала за всеми их действиями и видела, кто что взял. К тому же, когда я уехала, там еще не закончили. Говоря по правде, я даже не знаю, долго ли они пробыли в моем доме и сколько раз туда наведывались. — Объясняю, а саму злость берет, и Бергер это заметила. — Господи, да не было у меня обрубочного молотка, когда убили Брэй. Я запуталась, потому что купила его в тот день, когда обнаружили тело, а не когда она умерла. Ее убили за ночь до того, а нашли на следующее утро. — Я уже начала повторяться.
— Для чего конкретно используют обрубочный молоток? — теперь интересуется прокурор. — И кстати, вынуждена вам напомнить, что, когда бы вы ни сделали свое приобретение, Кей, остается одна маленькая загвоздка: у вас в доме нашли только один молоток, и на нем кровь Брэй.
— Этот инструмент используют в строительстве. Сейчас многие камень полюбили. И плитку кладут.
