Солнце светит в глаза. Проступает пот. Люси ждет и прислушивается, но не слышит ни звука. Она уже готова повторить заявление, но тут над головой у нее раздается бесплотный голос, как будто Господь – стервозная баба.
– Что вам надо? – спрашивает голос из невидимого громкоговорителя рядом с камерой над дверью.
– Случай незаконного проникновения, мэм, – отвечает Л юси. – Возможно, вам будет интересно узнать, что случилось у соседей.
– Вы же сказали, что работаете в полиции. – Голос звучит недружелюбно, почти обвиняюще, и в нем явно проступает южный акцепт.
– Так и есть. Я работаю в полиции, мэм, и в то же время живу по соседству. Меня зовут Тина. Вы бы подошли к двери, мэм.
Молчание. Затем, секунд через десять, из глубины дома появляется и подплывает к двери фигура, оказывающаяся в приближении женщиной лет сорока с лишним, в теннисном костюме и спортивных тапочках. Чтобы открыть все замки, нужна, кажется, вечность, но соседка все же справляется с этой нелегкой задачей, затем отключает систему сигнализации и открывает наконец двери. Поначалу она вроде бы даже не настроена впускать гостью в дом – стоит на пороге и смотрит на Люси холодными, без намека на симпатию глазами.
– Только давайте побыстрее, – говорит хозяйка. – Не люблю посторонних, и знакомиться с соседями у меня нет ни малейшего желания. Именно потому здесь и живу, что не люблю соседей. Если вы еще сами не догадались, здесь их никто не любит. Не тот район. Люди приезжают сюда отдохнуть и чтобы им не докучали.
– И что не так? – Люси нащупывает подход. Этот тип богатых, поглощенных лишь собой и закрытых для других, ей хорошо знаком, и она прикидывается наивной простушкой. – Что-то с домом или с соседями?
– Что не так? – Откровенную враждебность смягчает только недоумение. – Вы о чем?
– О том, что случилось рядом, в моем доме. Он вернулся, – отвечает Люси таким тоном, будто соседке прекрасно известно, что она имеет в виду. – Скорее всего сегодня утром, но точно сказать трудно, потому что меня не было почти весь вчерашний день и всю ночь. Я только что прилетела в Бока на вертолете. Кто ему нужен, это уже понятно, но я беспокоюсь за вас. Оставлять вас в неведении было бы несправедливо. Вы ведь понимаете, о чем речь?
– О… – Соседка, может быть, и не понимает, но ей есть о чем беспокоиться. – Если вы работаете в полиции, то откуда у вас такой дом? – спрашивает она, стараясь не смотреть в сторону шикарного оранжево-розового особняка в средиземноморском стиле. – И о каком вертолете вы говорите? Неужели у вас еще и вертолет есть?
– Похоже, от вас ничего не скроешь. – Люси обреченно вздыхает. – Вообще-то это долгая история. Это все связано с Голливудом. Понимаете, я совсем недавно переехала сюда из Лос-Анджелеса. Конечно, нужно было оставаться в Беверли-Хиллс. Но этот чертов фильм… Простите за грубость. Обычная история. Заключаешь договор, а потом выясняется, что у них в плане натурные съемки. Думаю, вам не нужно объяснять, что из этого получается.
– Натурные съемки? Здесь? – Глаза соседки округляются. – Хотите сказать, что съемки проходят прямо в вашем доме?
– Вообще-то для такого разговора место не самое лучшее. – Люси опасливо оглядывается. – Не против, если я войду? Только пообещайте, что все останется между нами, девочками. Если пойдут слухи, если кто-то хоть краем уха услышит… можете себе представить.
– Ха! – Соседка тычет в гостью пальцем и широко улыбается. – Я так и подумала, что вы какая-то знаменитость.
– Нет-нет! Пожалуйста! Только не говорите, что меня легко узнать! – в притворном ужасе восклицает Люси, проходя в гостиную, обставленную в минималистском стиле. Здесь все белое. Огромное, во всю стену, окно выходит на вымощенный гранитом внутренний дворик с бассейном. За ним – двадцатисемифутовый быстроходный катер, который, как подозревает Люси, ее самодовольная, кичливая соседка скорее всего не умеет даже заводить. А уж о том, чтобы поставить парус, нечего и говорить. Называется судно «Все решено». Порт приписки – вероятно, островок в Карибском море, где давно не слышали о таком понятии, как подоходный налог.
– Приличный катер, – замечает Люси, кладя на стеклянный столик свой сотовый и опускаясь вслед за соседкой на белый диван, словно подвешенный в воздухе между морем и небом.
– Итальянский. – Хозяйка сдержанно улыбается. Улыбка у нее неприятная.
– Напоминает о Каннах.
– Ах да! Кинофестиваль.
– Не совсем. Вилль-де-Канн, катера, яхты… За старым клубом, если повернуть к Первой набережной возле Посейдона и Амфитрита, всегда можно взять напрокат катер и прокатиться в Марсель. Там такие милые люди. Поль, например, на старом желтом «понтиаке». Довольно странное зрелище для юга Франции. А если пройти дальше и повернуть у Четвертой набережной, попадаешь к маяку. Никогда в жизни не видела столько «мустангов» и «леопардов». Я однажды выходила в море на «зодиаке». Мощная машина, двигатель «сузуки», но все же не такая большая, как эта. Как только у людей времени на все хватает. Ну, может быть, вы и можете себе это позволить. – Люси смотрит на катер. – Конечно, служба шерифа сразу берет на заметку каждого, кто разгонится больше десяти миль в час.
Подобрать к хозяйке ключик нелегко. Мила, но не во вкусе Люси. Судя по всему, очень богата, избалованна, привычна к ботоксу, коллагену, термальным процедурам – всем тем современным магическим средствам, что предлагает современная дерматология. Даже хмуриться себе не позволяет. С другой стороны, с чего бы ей хмуриться? К тому же такому лицу негативная мимика ни к чему – злоба и недоброжелательство проступают на нем сами собой, стараться не надо.
– Как я уже сказала, меня зовут Тина. А вы…
– Кейт. Для друзей я Кейт, – отвечает хозяйка. – Живу здесь седьмой год, и никогда никаких проблем не возникало. Если, конечно, не считать Джеффа. Прожигает жизнь где-то на Каймановых островах. Помимо прочего. Насколько я понимаю, вы хотите сказать, что не имеете к полиции никакого отношения.
– Простите, если ввела вас в заблуждение, но я просто не знала, как еще до вас достучаться.
– Я видела жетон.
– Да, я специально его так держала. Он не настоящий. Но когда готовишься к роли, нужно вживаться в образ. Съемки будут проходить в этом доме, вот режиссер и предложил, чтобы я не только пожила в нем, но и делала все остальное, что полагается спецагенту: носила жетон, водила дорогую машину и все такое.
– Я так и знала! – Кейт снова тычет в нее пальцем. – Спортивные машины. Ах! Это ведь тоже часть вашей роли, верно? – Она устраивается поудобнее в большом белом кресле, вытягивает длинные ноги и кладет на колени подушечку. – И все-таки ваше лицо мне незнакомо.
– Стараюсь.
Кейт предпринимает попытку нахмуриться.
– Но почему я вас не помню? Как ни стараюсь, ничего не получается. Может быть, фамилия подскажет? Тина… а дальше?
– Мангуста. – Люси прикрывается названием своего любимого катера в полной уверенности, что соседка не свяжет ее вымышленную фамилию с недавним упоминанием о Каннах. Мангуста. Звучать должно знакомо, но не очень.
