— Я не упоминал про ступеньки.
Доктор Марони улыбается, раскуривает трубку и выпускает клуб дыма.
— Так что же все-таки она сказала?
— Спросила, подлинная ли фотография. Я ответил, что определить невозможно, не посмотрев файлы на компьютере отправителя, но все указывает, что подлинная. По крайней мере признаков подделки я не заметил. Таких, например, как отсутствие тени или ошибка в перспективе, неверное освещение или несоответствующие погодные условия.
— Нет, мне снимок тоже не кажется фальшивым. — Доктор Марони рассматривает фотографию на большом экране. За ставнями шумит дождь, и вода плещется о стену. — Хотя я и не большой знаток.
— Она со мной не согласилась. Твердила, что это грубая подделка. Грязный розыгрыш. Я напомнил, что снимок Дрю Мартин был настоящим и оказался далеко не шуткой, что Дрю мертва. Выразил мнение, что и женщина со второй фотографии тоже мертва. Что кто-то выбрал доктора Селф для общения на весьма специфические темы.
— И что она?
— Сказала, что она не виновата.
— Теперь, когда Люси предоставила нам эту информацию, ей, возможно, удастся… — начинает доктор Марони, но Бентон заканчивает за него.
— …узнать, откуда они отправлены. Люси объяснила, что, имея доступ к электронной почте доктора Селф, можно отследить сетевой адрес Сэндмена. Вот и еще одно доказательство ее непричастности. Она могла бы установить сетевой адрес или поручить кому-то сделать это. Могла бы, но не стала. Ей это, наверно, и в голову не пришло. Ниточка тянется к домену в Чарльстоне. К порту.
— Весьма интересно.
— Вас так легко заинтересовать.
— Я вас не понимаю. Что вы хотите этим сказать?
— Люси поговорила с парнем, который обслуживает всю компьютерную сеть в порту. По ее словам, важно то, что сетевой адрес Сэндмена не соответствует ни одному МАС-адресу в порту. Другими словами, он не пользуется для отправки сообщений ни одним из портовых компьютеров. Вывод: скорее всего он и не работает в порту. Люси подсказала несколько возможных сценариев. Например, он бывает в порту время от времени, приходит на круизном или грузовом корабле и во время стоянок подключается к портовой сети. В таком случае он должен работать на судне, которое заходило в чарльстонский порт в те дни, когда отсылались письма. Все письма — в ящике входящих Люси обнаружила двадцать четыре сообщения — отправлены через беспроводную сеть порта. Включая и то, которое доктор Селф только что получила. С фотографией женщины в медной ванне.
— Значит, сейчас он должен быть в Чарльстоне, — говорит доктор Марони. — Надеюсь, вы взяли порт под наблюдение. Возможно, удастся его схватить.
— Нам приходится быть очень осторожными. Привлекать полицию преждевременно — его можно спугнуть.
— В порту наверняка есть информация по всем судам: когда они заходят, сколько стоят. Вы сопоставляли даты заходов с датами отправки писем?
— Да. Наше внимание привлек один круизный пароход. Некоторые даты его захода в порт совпадают с датой отправленной корреспонденции, но есть и несовпадения. Вот почему я лично думаю, что он находится в Чарльстоне, может быть, даже живет там, а к портовой сети подключается незаконно или же просто паркуется где-то поблизости.
— Такие сложности не для меня. Я живу в очень старом мире.
Доктор Марони снова раскуривает трубку — этот процесс доставляет ему особое удовольствие.
— Примерно то же самое, что разъезжать со сканером и засекать людей с сотовыми телефонами, — объясняет Бентон.
— Полагаю, вины доктора Селф в этом тоже нет. — Доктор Марони вздыхает. — Убийца посылает письма из Чарльстона с прошлой осени, и она могла бы сказать об этом кому-нибудь.
— Могла бы сказать вам, Пауло, когда направляла к вам Сэндмена.
— А ей известно об этом чарльстонском следе?
— Я рассказал ей. Надеялся, это подтолкнет ее вспомнить что-то или поделиться иной информацией, которая могла бы помочь нам.
— И что же она сказала, когда вы сообщили, что все это время Сэндмен слал ей письма из Чарльстона?
— Сказала, что своей вины не видит. А потом села в лимузин и укатила в аэропорт, где ее ждал частный самолет.
ГЛАВА 16
Аплодисменты, музыка и голос доктора Селф. Ее веб-сайт.
Скарпетта читает фальшивое признание Люси, ее выдуманный рассказ о посещении клиники Маклина, сканировании и о том, каково это — жить с опухолью мозга. И чем дальше читает, тем больше мрачнеет, хотя Люси знает — тетя умеет скрывать чувства.
— Теперь уже ничего не поделаешь. Что сделано, то сделано, — говорит Люси, сканируя отпечатки пальцев в цифровую систему обработки изображений. — Даже я не могу ничего изменить. Остается только одно: принять все как есть. По крайней мере мне больше не надо бояться, что это выйдет наружу.
— Вот как?
— На мой взгляд, иметь физический недостаток куда хуже, чем совершить нечто такое, за что можно попасть под суд. Так что, может быть, оно и к лучшему, что люди наконец все узнали. Правда приносит облегчение. Лучше ничего не скрывать, согласна? И когда люди узнают то, что раньше утаивалось, случается странное. Ты как будто получаешь нежданные подарки. Те, кто вроде бы не питал к тебе симпатий, протягивают руку помощи. С тобой снова говорят голоса из прошлого. А другие голоса умолкают. Кто-то уходит из твоей жизни…
— Кого ты имеешь в виду?
— Скажем так: большим сюрпризом это не стало.
— В любом случае доктор Селф не имела права так поступать, — говорит Скарпетта.
— Ох, послушала бы ты себя.
Скарпетта не отвечает.
— Ты, наверное, хочешь сказать, что и сама отчасти виновата. Знаешь, не будь я племянницей знаменитой Кей Скарпетты, никто бы это и читать не стал. У тебя есть убийственное свойство считать себя виноватой во всем и пытаться это все исправить.
— Не могу больше. — Скарпетта закрывает страницу.
— Должна признаться, этот твой недостаток причиняет мне немало неудобств.
— Нужно найти хорошего адвоката, специализирующегося на делах по диффамации и клевете в Интернете. Сфера эта настолько не отрегулирована, что ее можно сравнить с обществом, в котором не существует законов.
— Придется доказать, что я ничего такого не писала. Построить на основе этого претензию. Не фокусировать внимание на мне, потому что ты не хочешь привлекать к себе внимание. Я не трогала тебя все утро, но больше не могу.
Скарпетта начинает убирать вещи со стола.
— Я сижу и слушаю, как ты спокойно, словно ни в чем ни бывало, разговариваешь по телефону с Бентоном. С доктором Марони. Как ты можешь? Как можешь делать все это и не кипеть от возмущения?
Скарпетта пускает воду в металлическую раковину. Тщательно, словно проводила вскрытие, а не работала в безупречно чистой лаборатории, где всего лишь занималась фотографированием, моет руки. Люси видит синяки на ее запястьях. Как ни старайся, спрятать их невозможно.
