Книга Обстоятельства гибели, страница 19. Автор книги Патрисия Корнуэлл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Обстоятельства гибели»

Cтраница 19

А дальше — еще проще. Немного воды в топливный бак, срыв пламени и самовыключение двигателя. Или можно добавить чего-то — дорожной пыли, масла или воды — в гидравлическую жидкость, и система управления выйдет из строя, как случается и с автомобилем, но только на вертолете все немного серьезнее, потому что под тобой две тысячи футов пустоты. Если же требуется устроить настоящий переполох, подсыпь чего-нибудь в гидравлическую жидкость и топливо, и тогда тебе гарантированы и отказ двигателя, и одновременный выход из строя гидравлики. Все это Люси описывала с жуткими подробностями, пока мы летели, отключив от связи Марино. Совсем плохо, объясняла она, если такое случится в темноте, когда вынужденная посадка становится очень нелегким делом. В таком случае пилоту остается только надеяться на то, что под ним нет ни деревьев, ни линии электропередачи, ни каких-либо других препятствий.

Больше всего, конечно, Люси боится взрывного устройства. Она просто одержима взрывчатыми веществами вообще и тем, как эти вещества используются и кто их использует против нас, включая правительство Соединенных Штатов, которое применит все, что потребуется, если это будет отвечать его интересам. Вот так я сидела и слушала, все глубже погружаясь в депрессию, пока моя племянница распиналась о том, как «элементарно» заложить бомбу, сунув ее под багаж или коврик сзади, чтобы взрывом уничтожило расположенный под задними сиденьями главный топливный бак. И вот тогда вертолет превращается в настоящий крематорий, закончила Люси, повернув ход моих мыслей к тому солдату в бронемашине и его несчастной матери, обвинявшей меня по телефону. На протяжении всего полета каждое описываемое племянницей несчастье отзывалось в моем воображении соответствующей ассоциацией, вызывало яркие примеры из моих прошлых дел. Я знаю, как люди умирают. Знаю, что случится со мной, если я умру.

Люси выключает дроссель, и, как только лопасти останавливаются, дверца автомобиля Бентона открывается. Свет внутри гаснет. Темно и в двух других внедорожниках. У полицейских и федеральных агентов, даже бывших, свои причуды. Они никогда не садятся спиной к дверце. Не любят пристегиваться ремнями безопасности. И предпочитают не включать внутреннее освещение в машине. Их приучили избегать засад и всего того, что может воспрепятствовать быстрому отступлению. Они стараются по возможности не становиться освещенными мишенями. И они всегда начеку, всегда настороженны, хотя и не так бдительны, как Люси в последние несколько часов.

Бентон подходит к посадочной площадке и ждет, сунув руки в карманы черного замшевого пальто, которое я подарила ему много лет назад на Рождество. Ветер треплет его седые волосы. Высокий и подтянутый, он стоит неподвижно на фоне разыгравшейся снежной ночи. Черты лица в неверных движениях тени и света кажутся особенно резкими. Каждый раз, когда мы встречаемся после долгого расставания, я смотрю на него, словно на незнакомца, и каждый раз меня влечет к нему с той же силой, что и тогда, в Вирджинии, когда я только-только получила должность и стала первой женщиной в Америке, возглавившей Службу судебно-медицинской экспертизы. А он в это время уже был легендой в ФБР, звездным профайлером и начальником того, что называлось тогда отделом поведенческих структур в Квантико. Он вошел в конференц-зал, и я вдруг разнервничалась и почувствовала себя очень неуверенно, хотя это и не имело никакого отношения к серийным убийствам, расследованием которых мы тогда занимались.

— Знаешь этого парня? — спрашивает Бентон, когда мы обнимаемся при встрече. Он легко касается губами моих губ, я ловлю лесной аромат лосьона и на мгновение прижимаюсь щекой к мягкой коже пальто.

Я смотрю на мужчину, только что вышедшего из седана, темно-синего или черного «бентли» с глухо ворчащим могучим двигателем. Высокий, грузный, с отвисшим подбородком и редеющими волосами, которые нещадно треплет ветер. На нем длинное пальто с высоко поднятым воротником, руки в перчатках. Вежливо остановившись в сторонке, он напоминает невозмутимого шофера лимузина. Похоже, его больше интересует Бентон.

— Должно быть, ждет кого-то еще, — говорю я.

Незнакомец смотрит на вертолет и снова на Бентона.

— Или что-то перепутал.

— Я могу вам помочь? — Бентон подходит к нему.

— Я ищу доктора Скарпетту.

— И зачем вы ищете доктора Скарпетту? — Тон у Бентона дружелюбный, но твердый, и раскрывать карты он не торопится.

— Меня послали сюда с передачей и инструкциями, согласно которым доктор Скарпетта должен быть на вертолетной площадке. Вы ведь состоите на службе? Может быть, в Министерстве национальной безопасности? Я вижу FLIR, прожектор, специальное оборудование. Все самое современное. Какая у него скорость?

— Я могу быть вам полезен?

— Мне нужно передать кое-что лично доктору Скарпетте. Это вы? Меня проинструктировали, и я должен попросить у вас удостоверение личности. — Шофер наблюдает, как Люси и Марино выгружают мои вещи из пассажирского и багажного отделений. Я его не интересую, пока он удостоил меня лишь беглым взглядом. Для него я жена высокого симпатичного мужчины с седыми волосами. Незнакомец думает, что доктор Скарпетта — это Бентон и вертолет принадлежит ему.

— Давайте поторопимся, а то вот-вот разыграется пурга, — предлагает Бентон и направляется к «бентли». Шоферу не остается ничего иного, как следовать за ним. — Я слышал, метеорологи обещают от шести до восьми дюймов, но похоже, выпадет больше. Ну и зима. А вы откуда? Не здешний, так ведь? Откуда-то с юга. Думаю, из Теннесси.

— Неужели заметно? Я ведь здесь уже двадцать семь лет. Придется еще поработать, чтобы говорить, как янки. Я из Нашвилла. Служил на Шестьдесят шестой авиабазе и уезжать не планировал. Я не пилот, но управляю аппаратом хорошо. — Шофер открывает дверцу и заглядывает внутрь. — Вы сами летаете? Я в вертолете даже не сидел ни разу. Сразу понял, что машина не армейская. Но если вы из ЦРУ, то, конечно, ничего мне не расскажете.

Я стою там, где оставил меня Бентон, и жду. Понимаю, что идти за ним к «бентли» нельзя, но и садиться в машину не хочу. Кто этот человек? О какой передаче он говорил? Как узнал, что доктор Скарпетта будет в Ханскоме, то ли прилетит на вертолете, то ли приедет встречать? И время…

Первым на ум приходит Джек Филдинг. Он мог знать и маршрут, и время прибытия. Я проверяю айфон. Анна и Олли ответили на мои сообщения и уже ждут нас в ЦСЭ. А вот от Филдинга ничего нет. Что с ним такое? Похоже, что-то серьезное. А может быть, привычная для него безответственность, безразличие, психологическая неустойчивость. Надеюсь, у него все в порядке, он не болен и не ругается с женой. Я вижу, как Бентон кладет что-то в карман пальто и направляется к внедорожнику. Это его сигнал мне — садись и не задавай вопросов. Он спокоен, не напряжен и с шофером разговаривал вполне дружелюбно, но в разговоре, похоже, проявилось что-то, что ему не понравилось.

— В чем дело? — спрашиваю я, захлопнув дверь. Марино открывает багажник и начинает загружать мои вещи.

Бентон включает обогрев, но не отвечает. Марино подходит к моей дверце и стучит пальцем по стеклу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация