—Конечно.
Однако прежде, чем лечь рядом с сыном, Стелла включила свет в ванной комнате и взглянула на Гэвина, борясь с желанием выдернуть его из кровати и перенести в свою. В конце концов оставив обе двери широко распахнутыми, она вернулась к себе, не выключая свет, скользнула в кровать, крепко обняла сына и не отпускала, пока он не заснул.
Утром Люк выглядел и чувствовал себя прекрасно и за завтраком радостно рассказывал Дэвиду, как его вырвало ночью и как он пил имбирную газировку.
Стелла подумывала оставить его дома, но температуры у него не было и, судя по аппетиту, никаких проблем с животом тоже.
—Он совершенно здоров, — заметил Дэвид, когда мальчики побежали за школьными рюкзаками. — А вот вы, похоже, глаз не сомкнули.
Дэвид налил ей еще чашку кофе.
—Вы правы. Но не только из-за Люка. Освободившись от лишнего и попив воды, он спокойно заснул. Но сначала кое-что рассказал, и мне стало не до сна.
Дэвид оперся локтями на стойку и подался вперед.
—Откройтесь знающему человеку.
—Он сказал... — Стелла оглянулась, прислушалась, не возвращаются ли мальчики. — Он сказал, что по ночам в их комнату приходит тетя с желтыми волосами и поет им.
—Хм-м. — Дэвид взял тряпку и начал протирать рабочую поверхность.
—Не хмыкайте с этой вашей глупой улыбочкой.
—Эй! Должен вам сообщить, что это моя довольная улыбочка. Ничего глупого в ней нет.
—Простите, Дэвид.
—Прощаю, Стелла. — Он сурово нахмурился. — Роз ведь вам говорила, что у нас живет привидение?
—Упоминала. Но есть одна ма-аленькая проблемка. Привидений не бывает.
—А что тогда? Какая-то блондинка каждую ночь прокрадывается в дом, идет в комнату мальчиков и поет песню? Это более правдоподобно?
—Я не знаю, что это. Я и сама слышала, как кто-то поет, и я чувствовала... — Она нервно задергала ремешок часов. — И все равно говорить о привидении просто смешно. Но что-то происходит с моими мальчиками.
—Люк ее боится?
—Нет. Наверное, мне пение просто почудилось... А Люку всего шесть лет. Он может вообразить что угодно.
—А Гэвина вы спрашивали?
—Нет. Люк сказал, что они оба ее видели, но...
—Я тоже ее видел.
—Ой, бросьте!
Дэвид сполоснул тряпку, отжал ее и положил на край раковины сушиться.
—Несколько раз в детстве, когда ночевал здесь. В первый раз перетрусил до смерти, но привидение не делало ничего плохого. Просто было. Если не верите, спросите Харпера. Он часто ее видел.
—Ладно. Так кто это вымышленное привидение? — Стелла предупреждающе вскинула руку, услышав на лестнице топот детских ног. — Позже.
Стелла старалась не думать ни о словах Люка, ни о словах Дэвида и время от времени, увлекшись работой, на самом деле забывала о привидении. А потом все вспыхивало с новой силой и крутилось в голове, как та призрачная колыбельная.
К середине дня, оставив Хейли возиться с луковицами, а Руби за прилавком, Стелла прихватила планшет и отправилась в прививочное помещение.
Почему бы не убить двух зайцев одним выстрелом?
Сегодня в теплице звучала музыка Рахманинова. Или Моцарта? А впрочем, неважно, в чьем воображении родились эти чувственные переливы скрипок и флейт.
Пробравшись между стеллажами с привитыми растениями, инструментами, почвенными добавками и смесями, Стелла нашла Харпера в дальнем конце за рабочим столом, уставленным горшками, несколькими материнскими кактусами и подносом с субстратом. Разумеется, здесь были и прищепки, и аптечные резинки, и рафия, и склянка с денатурированным спиртом.
—Что вы прививаете на Рождественский кактус?
Харпер не ответил — он аккуратно отрезал ножом побег привоя, а Стелла, следя за ним, отметила, какие у него красивые руки и длинные пальцы, как у музыканта или художника.
—Верхушечный клин? Сложно, но, пожалуй, для этого вида с плоскими стеблями самое лучшее. Гибрид или стандартный сорт?
Преодолевая плотную ткань сосудистого пучка, Харпер молча сделал вертикальный надрез.
—Я просто интересуюсь, потому что... — Стелла коснулась его плеча.
Он дернулся, приглушенно вскрикнул, и, отшатнувшись, она наткнулась на стоящий сзади стол.
—Черт! — Харпер выронил нож и сунул порезанный палец в рот. — Черт! — повторил он, зализывая порез, и здоровой рукой вырвал из ушей миниатюрные наушники.
—Извините! Ради бога, извините! Вы сильно порезались? Дайте взглянуть.
—Просто царапина. — Харпер вынул палец изо рта и рассеянно вытер его о грязные джинсы. — Не так смертельно, как сердечный приступ, который вы спровоцировали.
—Я хочу посмотреть. — Стелла схватила его за руку. — Вы внесли в ранку грязь.
Харпер проследил за ее взглядом, остановившимся на склянке со спиртом, и выдернул руку.
—Даже не думайте!
—Ну хотя бы промойте! И я искренне сожалею. Я не заметила наушники и думала, что вы меня слышите.
—Да ладно. Ничего страшного. Классическая музыка звучит для растений, а у меня, если я слишком долго слушаю классику, немеют уши.
—Правда? — Стелла подобрала наушники, поднесла один к уху. — «Металлика»?
—Да. Моя классика. — Харпер настороженно покосился на ее планшет. — А в чем дело?
—Скоро торжественное весеннее открытие. Я хотела посмотреть ваши заготовки и узнать, что вы хотели бы переместить в школку.
—А, ну... — он огляделся. — Много чего. Наверное. У меня в компьютере записано.
—Еще лучше. Можете сделать мне копию? На диске было бы отлично.
—Да, конечно. Подождите. — Он развернул вращающийся табурет к компьютеру.
—Не обязательно прямо сейчас. Когда у вас будет свободное время.
—Если не сейчас, я могу забыть.
Харпер с завидной ловкостью застучал по клавиатуре грязными пальцами и быстро нашел нужный файл. Достал диск, сунул его в щель дисковода.
—Послушайте, я бы не хотел, чтобы вы что-то переносили, когда меня здесь нет.
—Договорились.
—Как... э... Хейли справляется?
—Я просто не нарадуюсь на нее.
—Правда? — Харпер дотянулся до банки колы и сделал глоток. — Она ведь не поднимает тяжести, не работает с ядовитыми химикатами, верно?
—Ни в коем случае. Сейчас она возится с луковицами.
—Держите. — Харпер протянул диск.
—Спасибо. Вы облегчили мою жизнь. Знаете, я никогда не прививала Рождественский кактус. — Она прикрепила конвертик с диском к планшету. — Можно посмотреть?
