* * *
Пейдж вошла в палату и улыбнулась медсестре, сидевшей у отцовской постели.
— Почему бы вам не сделать перерыв? Я побуду здесь некоторое время.
Пейдж подошла к кровати, когда медсестра вышла из палаты. Она протянула руку и коснулась руки отца. Он не пошевелился. Его дыхание не изменилось. Веки не дрогнули.
Он никогда не отличался глубоким сном, но сейчас он пребывал в каком-то другом мире.
— Папа, — прошептала она. — Это я, Пейдж. — Что сказать такое, чтобы вернуть его в этот мир? — Очень скоро день рождения Элизабет. Мы должны пойти на кладбище. Это традиция, мы не можем ее нарушить. Ты сам знаешь. — Она не хотела напомнить ему, что он забывал о ее дне рождения много раз, не говоря уже о других важных событиях в ее жизни. Сейчас не время для обид и обвинений.
Его кожа такая холодная. Она подтянула одеяло повыше, подоткнула по бокам.
— Ты мне нужен, папа. И маме тоже, хотя она никогда не признается. — Она помолчала. — Твои секреты раскрыты. Жасмин Чен приходила к тебе вчера вечером. Она сказала, что любит тебя. Интересно, как ты относишься к ней? И как к своей дочери Алисе? Что ты вообще думаешь о том, что совершилось в твоей жизни?
— Мне тоже хотелось бы это знать, — раздался женский голос у нее за спиной.
Пейдж обернулась. Девушка в дверях казалась очень знакомой. Она немного похожа на Жасмин, и немного… на ее отца.
— Кто вы? — спросила она дрогнувшим голосом, хотя уже догадалась.
— Я Алиса Чен. — Она бросила на Пейдж жесткий, злой взгляд. — Должно быть, я ваша сестра.
11
Сестра? Нет.
Ее сестра — Элизабет, ее единственная сестра. Не эта миниатюрная азиатская девушка. Красивая, экзотичная, разгневанная. В ее карих глазах полыхала ярость, когда она смотрела на Дэвида. Пейдж инстинктивно подошла поближе к кровати, словно хотела защитить отца.
— Мы совсем не похожи, — сказала Алиса, стоя по другую сторону кровати и глядя на Дэвида Хатуэя. — Нет. Ну, может, немножко, нос.
И овал лица, и веснушки на носу такие, как у него. У Элизабет они были, у Пейдж нет. Ее встревожило появление Алисы.
— Не могу поверить, что он мой отец. — Алиса взглянула на Пейдж. — Ты давно знаешь обо мне?
— Со вчерашнего вечера. Я узнала, что мой отец платил за твою учебу в колледже. Когда я увидела твою мать, она не отрицала это и не подтвердила. Ничего не сказала.
— Моя мать умеет не говорить ни «да», ни «нет».
Пейдж уловила горечь в голосе Алисы и заметила еще кое-что в ее лице: страх.
— Когда ты узнала, что он твой отец? — спросила Пейдж.
— Сегодня утром. Мать всегда отказывалась говорить об отце. Но теперь она испугалась, что ты скажешь мне правду, и поспешила опередить тебя. — Алиса смотрела на мужчину, неподвижно лежавшего в постели. — Он ни разу не пришел ко мне, ни разу не написал. Никогда и ничего. Он давал матери немного денег, я знаю.
— Совсем немного.
— Да, не так уж много. Мы никогда не жили в достатке.
Пейдж чувствовала себя виноватой, будто она должна извиниться за то, что отец не поддерживал свою внебрачную дочь. Но это не ее вина. И, честно говоря, не вина Алисы. Мужчина, который лежал на кровати между ними, он один виноват.
Алиса помолчала, потом пробормотала:
— Мне надо идти.
Пейдж испытала облегчение. Лучше бы Алиса вообще не приходила. Но, когда девушка повернулась к двери, остановила ее:
— Подожди. Нам надо поговорить.
— О чем? — настороженно спросила Алиса.
Пейдж не знала, с чего начать. Было столько вопросов.
— Обо всем. О твоей матери и моем отце. О нас.
— Стоит ли? — Алиса пожала плечами. — Да, мы оказались сводными сестрами, но это не означает, что у нас должны возникнуть какие-то отношения. Я сомневаюсь, что у нас есть что-то общее.
— У нас общий отец.
— У тебя было все. У меня ничего. Я не собираюсь тебя полюбить. Я даже не уверена, что хочу тебя знать, — сказала Алиса.
Резкие слова больно ударили Пейдж, но они выражали и ее собственные мысли. Разве она познакомилась бы с Алисой, не случись беда? Ее мать не допустила бы этого. Дед пришел бы в исступленную ярость. А отец… Ее взгляд устремился к отцу. А он? Собирался ли он когда-то познакомить их? Конечно, нет. Это означало бы признаться в обмане, в собственной неверности. Он не мог. Он не мог поставить под угрозу многолетний брак. А что это значит? Только то, что Дэвид никогда не любил Жасмин, и она не могла ему дать ничего такого, что он уже имел? Вот, кажется, наиболее вероятный ответ. Приключение есть приключение. Брак — навсегда, или предполагается, что так.
— Я тоже в этом не уверена, — сказала наконец Пейдж. — Но я также сомневаюсь, что у нас есть выбор. Что-то происходит между твоей матерью и нашим отцом — даже сейчас. Он пошел к ней за несколько часов до нападения.
— Полицейские уже говорили с моей матерью. Она рассказала им все, что знала.
— Ты что-то знаешь о драконе?
— Моя мать просто одержима драконом. Он копия того, что показал ей твой отец. Больше ничего не знаю.
— Может быть, вместе мы выясним, почему дракон настолько важен для наших родителей, — предложила Пейдж. — Ведь странно, что твоя мать нарисовала его. Она же не видела его раньше.
— Моей матери достаточно собственного воображения. Она очень хороший художник и необыкновенный человек. Она не заслужила… чтобы он… — добавила Алиса, бросив сердитый взгляд на неподвижного Дэвида.
— Ни ты, ни я не знаем об их отношениях. Но твоя мать, возможно, последней видела его целым и невредимым. Что очень важно.
— Да ты о чем? Ты думаешь, она на него напала?! — возмутилась Алиса.
— Нет, но при расследовании к ней наверняка еще не раз обратятся. Моя семья очень известна в городе. Мэр, начальник полиции — все они хотят как можно скорее поймать преступника. Пресса пишет об этой истории каждый день. Как только журналисты узнают о твоей матери, они примчатся к ней. Она окажется как под микроскопом. Ей начнут задавать неприятные вопросы, совсем не такие, какие задавала я. Репортеры примутся копаться в ее прошлом, откуда она родом, как познакомилась с моим отцом. Они могут узнать и о тебе.
— Это угроза? — ощетинилась Алиса.
— Я просто указываю на реальность ситуации. Мне нужна твоя помощь. Мой отец получил травму в Китайском квартале. Бьюсь об заклад, местные жители скорее поговорят с тобой, чем со мной. Ты можешь ненавидеть отца, но я уверена, ты любишь свою мать. Мы обе хотим защитить каждый свою семью.
Алиса ответила коротко:
— Я подумаю об этом.
