— Уберите ее отсюда, — крикнул Райли. — Звоните 911!
Он попытался вывести Ан-Мей из комнаты, но она оказалась на удивление сильной для столь хрупкой немолодой женщины. Пейдж хотела взять ее за руку, но та увернулась. Жасмин вошла в комнату и попросила мать выйти. Ан-Мей не двигалась с места. Она посмотрела на Жасмин с безумным блеском в глазах.
— Проклятие! Оно наконец сбылось. Сегодня вечером мы все умрем здесь.
— Мы не умрем, — сказал Райли. Он сорвал занавески и топтал их на полу, пока они не превратились в обугленные тлеющие тряпки.
Ан-Мей с ненавистью посмотрела на Уоллеса:
— Это ты во всем виноват. Ты все это сделал. Ты обещал много золота и процветания. Но ты проклял всех нас.
— Я принес вам удачу. Я привез твоего мужа в эту страну. Он ничто без меня. Потом он меня предал.
Глаза Уоллеса внезапно вспыхнули, Пейдж проследила за его взглядом и увидела на столе дракона. Вместо алтаря он стоял в окружении оплывающих свечей, одна из которых упала набок, освещая мокрые и почерневшие шторы. Дракон смотрел на них насмешливо, словно удивляясь, почему ему пришлось так долго их ждать. Его нефритовые глаза светились сквозь дым, бросая цветные отсветы на древнюю бронзу.
— О Господи, — прошептала Пейдж.
— Он все время был у вас, — изумленно сказала Жасмин. — Я видела его здесь раньше. Вы молились перед алтарем. Я подошла к вам и спросила о нем. А вы заперли меня в шкаф. Вы закрыли дверь на замок. Было темно. Я слышала грохот фейерверка. Мне стало страшно… — Она посмотрела на мать. — И когда ты меня вытащила, ты едва не сломала мне руку. Ты била меня и говорила, что я плохая и должна забыть все. И никогда никому не рассказывать… — Жасмин повернулась к отцу, стоявшему в дверях спальни. — Знаешь ли ты, что она делала со мной? Ты знаешь?
Ли Чен ответил не сразу. Он смотрел на свою жену, которая обхватила руками себя за талию и раскачивалась из стороны в сторону.
— Ан-Мей, — тихо окликнул он ее. — Все в порядке.
— Нет, не в порядке, — сказала Жасмин. — Разве ты не понимаешь?
Ли не смотрел на дочь. Он не сводил глаз с жены.
— Драконы не должны были принадлежать никому из нас, — сказала Ан-Мей. — Они должны были вернуться домой много лет назад.
Уоллес повернулся к Ли.
— В конце концов, мы прошли через все вместе, а ты предал меня. Ты украл этого дракона. Но ты ничего не мог сделать без второго дракона и шкатулки. Ты прятал его все годы. Знал ли ты, что у Неда другой дракон?
— Я не был уверен, — сказал Ли, закашлявшись.
— Надо выйти отсюда, здесь так дымно, — поморщилась Пейдж.
— Она права, — подхватил Райли.
Никто не двинулся с места. Никто не хотел оставить дракона на алтаре. Но ни у кого, казалось, не хватало смелости прикоснуться к статуэтке.
Райли шагнул вперед, но Пейдж остановила его.
— Нет, — сказала она. — Не трогай его. Он действительно может быть проклят.
Райли колебался лишь мгновение, потом подошел к столу, взял статуэтку и покинул комнату. Все толпой двинулись за ним в гостиную, натыкаясь друг на друга. Пейдж шла последней, закрыв за собой дверь в спальню.
— Наступило время для откровенного разговора. — Райли поставил дракона на журнальный столик. — Откуда эти драконы?
— Скажи ему, Уоллес, — приказала Ан-Мей. — Скажи ему, что ты украл драконов в Китае.
— Я сделал это не в одиночку, — ответил Уоллес.
— Тогда как ты это сделал? — спросил Дэвид отца.
— Это Ли, — ответил Уоллес. — Он нашел ящик в лесу. Должно быть, тот упал с грузовика. Я сразу понял, что мы должны сохранить его. Нам, возможно, придется обменять его на свободу, думал я. Было тревожное военное время, враг подступал все ближе с каждым днем. Ли согласился со мной. И твой дед тоже, — добавил он, глядя на Райли. — Мы были хорошими друзьями, по сути — братьями и контрабандой вывезли ящик из Китая, доставив в Сан-Франциско. Внутри оказались экспонаты из музея. Много разных прекрасных вещей.
— Не только шкатулка с драконами? — спросила Пейдж.
— Да, — признался Уоллес. — Мы поняли, что напали на золотую жилу, и заключили между собой договор, что будем продавать по одной вещи, соблюдая все меры предосторожности, чтобы не вызвать подозрений. Нед и Ли работали у меня в магазине. Мы делили прибыль от продажи поровну. Пока она… — Уоллес кивнул в сторону Ан-Мей, — не начала беспокоиться об этом чертовом проклятии. Она обработала Ли и даже Неда, глупая баба. — Он повернулся к Ли. — Но ты… Я не могу понять, почему ты захотел украсть дракона и сжечь магазин. Мы же были друзьями.
В первый раз Пейдж увидела трещину в броне своего деда, знак того, что он не такой бесстрастный и холодный, каким притворялся. Он был предан своим друзьям. Неудивительно, что после случившегося он никогда не доверял никому.
Ли, похоже, не мог говорить. Его глаза наполнились слезами, плечи вздрагивали.
Пейдж хотела попросить деда остановиться, но сдержалась. Между двумя мужчинами шел свой разговор, и не время вмешиваться в него.
Ли прижал руку к груди, и Жасмин бросилась к отцу.
— Папа, — с беспокойством проговорила она.
Он отмахнулся от нее.
— Все нормально. — Он вздохнул, потом сказал: — Когда я поджег подвал, я думал, что смогу взять все, но там оказался только один дракон. Две другие части набора пропали. Я поджег, чтобы прикрыть кражу. Это моя вина.
— Нет! — заплакала Ан-Мей. — Не ты. Это я…
Крошечная китаянка вышла на середину комнаты и медленно закатала рукава. Пейдж увидел перекрестья шрамов от запястья до локтя, и вдруг истина открылась.
— Я подожгла, — сказала Ан-Мей. — Я хотела отправить шкатулку с драконами обратно в Китай, чтобы окончательно разорвать проклятие навсегда. У меня не было выбора. — Она покачала головой. — Но в подвале оказался только один дракон. Огонь разгорелся. Было слишком поздно, чтобы остановить его. — Она посмотрела на мужа. — Я спрятала его. Ты не видел. Ты не знал. — От волнения она говорила с сильным акцентом, путала времена, но все поняли ее.
— Знал, — сказал Ли с тяжелым вздохом, встретившись с ней взглядом. — Я видел его давно, но не хотел говорить об этом.
— Мне он тоже попался на глаза, — снова напомнила Жасмин матери.
— Я велела тебе забыть, но это было не в твоей властию. Ты проклята.
— Мне кажется, в тот момент я поняла, как сильно ты ненавидишь меня, — призналась Жасмин. — Вот почему я не могла забыть. Знаю, для всех мое рождение было большим разочарованием, но не знаю, почему… это случилось задолго до Дэвида.
— Ты первая дочь, Жасмин. И вдруг ты родились без пальца. Проклятие легло на тебя, — сказала Ан-Мей, с ненавистью глядя на Уоллеса. — Он говорил, что драконы слишком ценны, чтобы отправить их обратно.
