— Да, спасибо. — Снова последовала пауза. — Полагаю, вы знаете, что я — это грандиозный скандал, который вот-вот разразится.
Джулиана невесело усмехнулась.
— Что ж, значит, нам сам Бог велит стать подругами, ибо многие считают меня скандалом, который уже разразился.
— Правда?
Джулиана кивнула и сорвала веточку тимьяна. Вдохнув ее чудесный аромат, проговорила:
— Да, истинная правда. Моя мать — просто притча во языцех, о чем вы, конечно же, знаете.
— Я слышала о ней.
— На прошлой неделе она вернулась в Англию.
Джорджиана сделала большие глаза.
— Не может быть!
— Увы, может. Ваш брат при этом присутствовал. — Джулиана выбросила веточку. — И все считают, что я из того же теста. — Собеседница взглянула на нее с удивлением, и она пояснила: — Они думают, что я такая же, как она.
— Из того же теста?
— Вот именно.
— А это так?
— Ваш брат определенно так считает.
— Я не о том спросила.
Джулиана задумалась. Никто никогда не спрашивал ее, похожа ли она на свою мать. Никому не было до этого дела. Светские сплетники сразу же осудили ее за происхождение, а Гейбриел, Ник и остальные члены семьи решительно отметали саму идею какого-либо сходства.
Но Джорджиана, стоявшая сейчас напротив нее на извилистой садовой дорожке, задала вопрос, который никто никогда не задавал. Поэтому Джулиана ответила правду:
— Надеюсь, что нет.
Для Джорджианы этого было вполне достаточно. Взяв собеседницу под руку, она повела ее назад к дому.
— Не бойтесь, Джулиана. Когда станет известно обо мне, они позабудут и про вас, и про вашу маму. Падшие ангелы — прекрасная тема для сплетен.
— Но вы дочь и сестра герцога, — возразила Джулиана. — И Саймон женится, чтобы защитить вас.
Джорджиана покачала головой.
— Я обесчещена окончательно и бесповоротно. Непоправимо. Быть может, ему удастся сохранить нашу репутацию, быть может, удастся пригасить слухи, но заткнуть рты всем невозможно.
— Мне очень жаль… — пробормотала Джулиана.
Джорджиана же улыбнулась и добавила:
— Какое-то время я очень переживала. Но девочка моя здорова, и мы будем с ней здесь столько, сколько позволят нам Ник с Изабель. И если честно, то теперь мне уже все равно…
И ей, Джулиане, все равно. Хотя нет! Конечно же, ей не все равно, как бы ни старалась убедить себя в обратном.
Ей было не все равно, что думал о ней Саймон. И она невольно позавидовала этой сильной духом молодой женщине, с такой уверенностью смотревшей в лицо своему неопределенному будущему.
— Может, мне не надлежит такое говорить, — пробормотала Джулиана, — но они все дураки, что отвернулись от вас. Бальные залы Лондона только выиграли бы от присутствия женщины с таким сильным характером.
Джорджиана весело рассмеялась:
— И очень даже надлежит! Но мы же обе понимаем, что бальные залы Лондона едва ли смогут выдержать даже одну женщину с характером. Что же будет, когда там появимся мы обе?
Джулиана тоже рассмеялась.
— Когда вы решите вернуться, миледи, мы вместе будем прокладывать широкую скандальную дорогу. Видите ли, моя семья относится с особой нежностью к детям с сомнительным происхождением… — Она смолкла, осознав, что зашла слишком далеко. — Извините. Я не хотела сказать, что…
— Чепуха! — отмахнулась Джорджиана. — Кэролайн совершенно определенно сомнительного происхождения. — Она широко улыбнулась. — Поэтому я очень рада узнать, что есть по крайней мере одна гостиная, где мы будем приняты. — Она помолчала, потом вдруг спросила: — А вас ведь не особенно волнуют правила приличий, мисс Фиори? И если так, то могу кое-что сообщить… Видите ли, моя история — скучная и банальная. Я думала, что он любит меня. Быть может, он и любил. Но порой любви недостаточно. Зачастую именно так и бывает.
В голосе Джорджианы не было ни печали, ни сожаления, а в глазах ее Джулиана увидела не только искренность, но и мудрость, так противоречившую столь юному возрасту.
Порой любви недостаточно. Пока они молча возвращались к дому, эти слова вновь и вновь звучали в ушах Джулианы.
Слова, которые ей следовало бы помнить.
Глава 16
Мягкость и робость — вот главные добродетели девушек. Истинные леди никогда не разговаривают с джентльменами открыто и свободно.
«Трактат о правилах поведения истинных леди»
Гай
[5]
не единственный с огненным темпераментом этой осенью.
«Бульварный листок». Ноябрь 1823 года
Большую часть года деревня Данкрофт была тихим и спокойным местечком — совершенно идиллическим. Время от времени тут, правда, случались кое-какие события, например ломался чей-нибудь экипаж, но остальное время жизнь была довольно скучной и однообразной, как и в большинстве английских провинциальных городков.
Но только не в Ночь костров, когда весь Данкрофт, похоже, собирался на гулянья.
Гулянья начались сразу после захода солнца, и деревья, а также кусты были уже увешаны украшениями для праздника; фонари же освещали широкую лужайку, омывая ряды палаток и лотков чудесным золотистым светом.
Джулиана вышла из кареты, и ее тут же окружили запахи и звуки праздника. Здесь, на лужайке, собрались сотни людей, и все они весело проводили время в том или ином конце ярмарки. А дети в бумажных масках носились вокруг взрослых, пока не налетали на улыбающихся девушек с подносами спелых сладких яблок.
Остановившись, Джулиана немного понаблюдала, как группа молодых людей неподалеку пыталась рассмешить «живую статую» своими шутками и танцами. Она рассмеялась над этой забавной сценкой, наслаждаясь долгожданным ощущением свободы и веселья.
— Вот видишь? — подала голос Изабель. — Я же говорила, что тебе не о чем беспокоиться.
— Я пока еще в этом не уверена, — с улыбкой отозвалась Джулиана. — Но не вижу огня, который ты обещала…
Впрочем, посреди площади уже был сложен костер — огромная куча палок, — увенчанный жалкого вида соломенным чучелом, а дети носились вокруг него, громко распевая песни.
Джулиана с улыбкой повернулась к невестке.
— Все это совсем не пугает.
— Подожди, скоро все и начнется. — Изабель внимательно оглядела толпу. — Большинство девушек должны быть уже здесь. Когда мы уходили, в доме не осталось никого, кроме Ника и Лейтона.
Упоминание о Саймоне взволновало Джулиану. Большую часть утра она находила себе всевозможные занятия, чтобы не думать о нем, но все было тщетно.
