Объяснение нашлось в крошечном кабинетике Ассада, где весь стол был заставлен тарелками с пирожками и блюдечками из фольги, на которых лежал рубленый чеснок, зелень и какие-то желтые веточки. Неудивительно, что у кого-то от этого брови полезли на лоб.
— Ассад, что тут происходит? — закричал Карл, одновременно делая потише звук магнитофона.
Помощник безмятежно улыбнулся. Очевидно, он не замечал, какая культурная пропасть разверзалась в этот момент у них под ногами, грозя разрушить прочный фундамент полицейского здания.
Карл тяжело опустился на стул напротив.
— Ассад, пахнет замечательно, но здесь полицейская префектура, а не ливанский гриль в районе Ванлёсе.
— Карл, угощайся, и поздравляю тебя, с твоего позволения, господин комиссар! — сказал Ассад, протягивая треугольный пирожок из очень сдобного теста. — Это от моей жены. А дочки вырезали бумажные украшения.
Проследив за движением его руки, Карл обвел глазами помещение и увидел яркие бумажные гирлянды, которые свисали с полок и светильников под потолком.
Ситуация не из легких.
— Вчера я и Харди кое-что отнес. Я уже почти дочитал ему все дело.
— Угу… — произнес Карл, живо представив себе лицо сиделки при виде того, как Ассад угощает Харди египетскими рулетиками. — Ты навещал его в свой свободный день?
— Он думает над делом. Он молодчина.
Карл кивнул и откусил от пирожка. Завтра надо будет съездить к Харди.
— Все, что нашлось насчет автомобильной аварии, я сложил у тебя на столе. Если хочешь, могу рассказать на словах.
Карл снова кивнул. Чего доброго, Ассад еще и отчет напишет, не дожидаясь окончания расследования!
В сочельник 1986 года в других районах Дании температура доходила до плюс шести, но Зеландии повезло меньше, и десять жителей страны из-за этого расстались с жизнью. Пятеро из них погибли на второстепенном шоссе на пути через лесной участок в Тибирке, и двое из них были родители Мереты и Уффе Люнггор.
Они обогнали машину марки «форд сиерра» на отрезке дороги, который под воздействием ветра покрылся льдом, и это кончилось бедой. Никто не был признан виновным, и требования о компенсации не выдвигались. Это был просто заурядный несчастный случай, только последствия его нельзя было назвать заурядными.
Машина, которую они обогнали, врезалась в дерево, и когда приехали пожарные, она уже тихо догорала. Машина родителей Мереты лежала вверх дном в пятидесяти метрах впереди. Мать Мереты вылетела, пробив лобовое стекло, и осталась лежать в кустах со сломанной шеей. Отцу повезло меньше. Он промучился десять минут, задавленный двигателем, который до середины воткнулся ему в живот, из груди торчала прошедшая насквозь ветка. Уффе, по-видимому, все время оставался в сознании, потому что, пока его вырезали из машины, он следил за происходящим удивленными, испуганными глазами. Он крепко держал сестру за руку и не выпустил ее, даже когда Мерету вынули и положили на дорожное полотно, чтобы оказать первую помощь.
Отчет полиции был составлен просто и кратко, чего нельзя сказать о сообщениях газетных писак — слишком уж это был для них лакомый материальчик.
Последствия для пассажиров другой машины оказались трагическими — более или менее невредимым остался только мальчик. Там погибла девочка и вслед за ней отец. Мать была на последних днях беременности, и они как раз направлялись в больницу. Пока пожарные пытались затушить огонь в радиаторе, женщина разрешилась двойняшками: голова ее лежала на мертвом теле мужа, а ноги застряли под сиденьем. Несмотря на все старания поскорее вырезать их всех из машины, один из младенцев умер, так что ко второму дню Рождества газетам был обеспечен текст для первой полосы.
Ассад показал Карлу как местные листки, так и газеты национального масштаба. Во всех эта новость получила достойное место. Снимки были ужасными. Машина, столкнувшаяся с деревом, вспаханная поверхность шоссе, роженица, отправляющаяся в больницу, и рядом с ней сын-подросток. Мерета Люнггор без сознания на носилках посреди дороги, с кислородной маской на лице, и сидящий на снегу Уффе с испуганными глазами, крепко вцепившийся в ее руку.
— Вот, — сказал Ассад, подавая Карлу две страницы бульварной газеты «Госсип» из папки, хранившейся у того в кабинете. — Лиза обнаружила, что потом, когда Мерету Люнггор выбрали в фолькетинг, газеты перепечатывали многие из этих фотографий.
Похоже, каждый кадр, отщелкнутый за сотые доли секунды, в результате принес случайно оказавшемуся на месте фотографу солидный доход. Он же увековечил затем похороны родителей Мереты, на этот раз уже в цвете. Четкие, хорошо скомпонованные снимки юной Мереты, держащей за руку окаменевшего от горя брата, во время церемонии установки урн с прахом на кладбище Вестре Киркегор. Вторые похороны никто не запечатлел на пленке. Они прошли тихо и незаметно.
— Что тут у вас, черт возьми, происходит? — неожиданно ворвался чей-то голос. — Это из-за вас по всему зданию вплоть до нашего этажа пахнет как в Рождество?
Это был Сигурд Хармс — один из полицейских надзирателей со второго этажа. Он с недоумением разглядывал свисающие с ламп праздничные гирлянды, сверкающие всеми цветами радуги.
— На, вот тебе, Сигурд-ищейка! — представил Карл, протягивая ему один из самых пахучих рулетиков. — То ли еще будет на Пасху, когда мы в придачу зажжем и курительные палочки!
Сверху Карлу сообщили, что начальник отдела убийств просит до перерыва явиться в его кабинет. Предложив Карлу сесть, Маркус Якобсен продолжал с самым мрачным видом сосредоточенно читать какие-то бумаги.
Карл собрался было извиниться за Ассада, заверив шефа, что стряпня уже прекращена и ситуация находится под контролем, но не успел открыть рот, как в дверь вошли двое из новеньких следователей и сели у стены.
Карл мельком улыбнулся в их сторону. Вряд ли они пришли его арестовывать из-за парочки самосаров, или как там еще называются эти жареные пирожки!
Дождавшись появления Ларса Бьёрна и Терье Плоуга, которым было передано дело об убийстве с помощью строительного пистолета, начальник отдела закрыл папку и обратился непосредственно к Карлу:
— Хочу сообщить, почему я тебя вызвал. Сегодня утром произошло еще два убийства. Двое молодых ребят найдены убитыми в автомобильной мастерской в окрестностях Сорё.
«Сорё? — подумал Карл. — Мы-то тут при чем?»
— Оба найдены с двадцатипятимиллиметровыми гвоздями из строительного пистолета в черепе. Тебе ведь это наверняка что-то говорит?
Карл повернулся к окну и поймал взглядом стаю пролетающих над соседними крышами птиц. Он чувствовал, как шеф сверлит его взглядом, но решил не поддаваться — никакого удовольствия он не даст ему из этого извлечь. То, что вчера случилось в Сорё, совсем не обязательно должно быть связано с амагерским делом. В наши дни строительный пистолет в качестве орудия убийства можно встретить даже в сериалах.
