Вальфрид Стрём действовал решительно и быстро. Полицейского на лестнице он ударил локтем в подбородок. Другой, стоявший снаружи, получил тяжелый удар дверью, когда Стрём вырвался на улицу. Курт Валландер, почти ослепший от заливающей глаза крови, перескочил через потерявшего сознание полицейского на площадке и выбежал на улицу, дергая заевший предохранитель.
— Куда он помчался?! — заорал он на несчастного парня, запутавшегося в защитной сетке.
— Налево.
Он побежал налево. Зеленый костюм он углядел как раз в ту секунду, когда Стрём нырнул под виадук. Валландер сорвал шерстяную шапку и попытался стереть кровь с лица. Несколько пожилых женщин, похоже, собравшихся в церковь, в ужасе шарахнулись от него. Валландер устремился под виадук. Над головой его грохотал поезд.
Выбежав из-под виадука, он успел заметить, как Вальфрид Стрём остановил машину, выволок оттуда водителя и нажал на газ.
Поблизости была единственная машина — грузовик для перевозки лошадей. Шофер стоял рядом. Он как раз доставал из автомата пачку презервативов. Увидев бегущего к нему окровавленного Валландера с пистолетом в руке, он бросил презервативы и убежал.
Валландер прыгнул на водительское сиденье. За спиной он услышал ржание лошади. Мотор был на ходу, и он включил первую передачу:
Он уже думал, что потерял из виду машину с Вальфридом Стрёмом, когда увидел ее снова. Тот проехал на красный свет и свернул на улицу, ведущую к собору. Валландер лихорадочно переключал скорости, стараясь не потерять Стрёма из виду. Лошади беспрерывно ржали, и он ощутил теплый запах лошадиного навоза.
На крутом повороте он еле-еле справился с управлением. Его понесло на две легковушки, припаркованные у тротуара, но в последний момент кое-как удалось выровнять грузовик.
Он продолжал погоню. Они миновали больницу и гнали теперь по промышленному району. Он вдруг заметил, что в машине есть мобильный телефон. Он пытался одной рукой набрать номер экстренного оповещения, другой с трудом удерживая тяжелую машину на дороге.
Как назло, в тот момент, когда ему ответили, он въехал в крутой поворот, и был вынужден схватиться за руль двумя руками. Телефон выскользнул на пол кабины, и он увидел, что на ходу достать его не удастся.
Идиотизм, думал он в отчаянии. Полный идиотизм.
И вдруг вспомнил о сестре. Как раз в эти минуты он должен был встречать ее в аэропорту в Стурупе.
Погоня прервалась внезапно. Резко затормозив, чтобы не столкнуться с автобусом, Вальфрид Стрём врезался в бетонный столб. Курт Валландер, находившийся примерно в ста метрах, увидел пламя, вырвавшееся из машины. Он затормозил так резко, что грузовик съехал в кювет и лег на бок. Задняя дверь открылась, и три лошади галопом помчались в поля.
При ударе Стрёма выбросило из машины. Нога была почти оторвана, лицо изрезано осколками стекла. Еще не успев подойти к нему, Курт Валландер понял, что тот мертв.
Из домов вокруг бежали люди, с резким визгом тормозили машины. Валландер обнаружил, что в руке у него по-прежнему пистолет.
Через несколько минут подъехали полицейская машина и «скорая помощь».
Валландер показал удостоверение и позвонил Бьёрку.
— Все нормально? — спросил тот. — Рюне Бергмана задержали и везут сюда. Все прошло как по маслу. И эта женщина из Югославии уже тут.
— Пошли ее в Лунд, — сказал Валландер. — В морг. Пусть опознает труп. И она, кстати, румынка.
— Что ты, черт подери, хочешь этим сказать?
— Именно то, что сказал, — ответил Курт Валландер и отключил телефон.
И увидел, как одна из сбежавших лошадей галопом мчится по пашне. Красивая белая лошадь.
Он, кажется, никогда не видел такой красоты.
Когда он вернулся в Истад, новость о гибели Стрёма уже была всем известна. Его жена упала в обморок, и врач запретил полиции ее какое-то время допрашивать.
Рюдберг сказал, что Рюне Бергман отрицает решительно все. Он не крал свою машину и не прятал ее. Он не был в Хагехольме. Он не был у Вальфрида Стрёма в эту ночь.
И требует, чтобы его немедленно отвезли в Мальмё.
— Чертова крыса, — процедил Валландер. — Ничего, я его расколю.
— А вот колоть никого не надо, — сказал Бьёрк. — Ты уже устроил нам веселую жизнь с этой идиотской погоней в Лунде. Как это может быть, чтобы четверо здоровенных полицейских не могли задержать одного невооруженного парня? И, кстати, ты знаешь, что одну из лошадей сбила машина? Ее звали Супер Нова, и хозяин оценивает ее в сто тысяч крон.
Валландер почувствовал, как подступает ярость.
Неужели Бьёрк не понимает, что ему сейчас нужна поддержка, а не это бессмысленное нытье?
— Ждем, пока румынка его опознает, — сказал Бьёрк. — И чтобы никто, кроме меня, ни слова прессе.
— И на том спасибо, — буркнул Курт Валландер и вместе с Рюдбергом зашел к себе в кабинет и закрыл дверь.
— Хочешь знать, как ты выглядишь? — спросил Рюдберг.
— Нет, благодарю.
— Твоя сестра звонила. Я попросил Мартинссона подхватить ее в аэропорту. Ты наверняка забыл про нее в этой суматохе. Он займется ею, пока ты не освободишься.
Валландер благодарно кивнул.
Через несколько минут в кабинет ворвался Бьёрк.
— Опознание трупа закончено. Он и есть наш долгожданный убийца.
— Кем он был? — спросил Рюдберг.
— Вальфрид Стрём называл себя бизнесменом. Сорок семь лет. Секретным службам не понадобилось много времени, чтобы дать ответ на наш запрос. Еще с шестидесятых годов он состоял в различных националистических группах. Сначала это был какой-то Демократический союз, потом все более и более агрессивные организации. А как он стал убийцей, пусть нам расскажет Бергман.
Валландер поднялся.
— Займемся Бергманом.
Они вошли в помещение, где сидел Рюне Бергман и курил. Валландер немедленно пошел в атаку:
— Знаешь, что я делал сегодня ночью?
Бергман поглядел на него с презрением:
— Откуда мне это знать?
— Я ехал следом за тобой в Лунд.
На лице у Бергмана что-то промелькнуло.
— Я ехал за тобой в Лунд, — повторил Валландер. — А потом я лазал по строительным лесам, ты знаешь где. Я видел, как ты подменил свой дробовик. Вальфрид Стрём уже ничего не скажет, но свидетельница опознала его. Это он убил сомалийца в Хагехольме. Что скажешь обо всем этом?
Бергман не сказал ничего.
Он зажег новую сигарету и сидел, уставившись перед собой.
— Начнем сначала, — сказал Курт Валландер. — Мы знаем, как все было. Но мы не знаем двух вещей. Во-первых, куда ты дел свою машину, а во-вторых, зачем вы убили этого сомалийца?
