В половине восьмого Валландер отложил последнюю бумажку и позвонил сестре в Лёдеруп, сказать, что выезжает.
— Мы тут уже умираем с голоду, — ответила Кристина. — Ты всегда допоздна работаешь?
Он захватил кассету с «Богемой» и направился к машине. Неплохо бы убедиться, конечно, что Аннет Бролин и в самом деле готова забыть про вчерашний вечер. Ладно, ничего, с этим можно подождать.
Кристина рассказала о женщине, которая будет помогать отцу по хозяйству. Крепкая, уверенная в себе тетка лет пятидесяти, никаких сомнений, что она справится, у сестры не было.
— Лучше и придумать нельзя, — заверила брата Кристина, встречая его в темном дворе.
— А что делает отец?
— Пишет, — пожала она плечами.
Пока сестра возилась на кухне, Курт сидел в мастерской на санках и наблюдал, как обрастает плотью осенний пейзаж. Отец, по-видимому, совершенно не помнил, что с ним случилось.
Надо чаще к нему заезжать, подумал Валландер. Не меньше трех раз в неделю, в одно и то же время.
После ужина они до одиннадцати играли в карты, потом отец пошел спать.
— Завтра я еду домой, — сказала Кристина. — Дольше задерживаться не могу.
— Спасибо, что приехала, — ответил Валландер.
Договорились, что наутро в восемь он отвезет ее в аэропорт.
— Из Скурупа билетов уже нет, придется лететь из Кристианстада, — объяснила сестра.
Валландера это устраивало как нельзя лучше — все равно завтра ему туда ехать.
В начале первого ночи Валландер открыл дверь своей квартиры на Мариагатан и налил себе большой стакан виски. Долго и с наслаждением лежал в ванне со стаканом в руке.
Он старался ни о чем не думать, но Рюне Бергман и Вальфрид Стрём все равно не давали ему покоя. Он пытался понять. И ни к чему не мог прийти, кроме уже не раз посещавшей его мысли: он не заметил, когда мир изменился. Он все еще живет и работает в прошлом, прежнем мире. И как ему научиться жить в этой новой, чуждой среде обитания? Как быть с тягостной неуверенностью, порождаемой этими колоссальными изменениями, к тому же происходящими так быстро?
Безжалостный расстрел ни в чем не повинного сомалийца. Это совершенно новый вид убийства.
А двойное убийство в Ленарпе — старое, как мир. Или нет? Невероятное зверство, удавка на тощей шее старухи…
Он не знал.
В полвторого он залез под одеяло. Одиночество в постели было хуже всего.
В следующие три дня ничего не произошло.
Неслунд вышел на работу и выяснил все об украденной машине. Мужчина и женщина, оба взломщики, приехали на гастроли в Сконе. Но в ночь убийства они были в пансионате в Бостаде, хозяин пансионата подтвердил их алиби.
Курт Валландер поговорил с Эллен Магнуссон — та решительно отрицала, что Юханнес Лёвгрен был отцом Эрика.
Он еще раз встретился с Эриком Магнуссоном и исправил свою ошибку — спросил, чем тот занимался в ночь убийства. Тот сказал, что проводил время с невестой, и оснований сомневаться в его словах не было.
Мартинссон так и не смог выяснить, как Лёвгрен добирался до Истада. Нюстрёмы твердо стояли на своем, так же как и водитель автобуса и владелец таксопарка.
Рюдберг ездил на похороны, где успел поговорить с девятнадцатью родственниками Лёвгрена.
Ничего, что указало бы направление для дальнейшего поиска.
На улице была нулевая температура. Ветер то стихал, то принимался дуть с новой силой.
С Аннет Бролин Валландер встретился в коридоре. Она поблагодарила за цветы, но он все равно не был уверен, простила ли она ему ту ночь.
Рюне Бергман продолжал молчать, хотя улики против него были неопровержимы. Пресса, радио и телевидение обсуждали иммиграционную политику. В Сконе пока было относительно спокойно, но в других лагерях по всей стране то и дело пылали кресты.
Валландер и трое его коллег, занимающихся убийством в Ленарпе, пытались отгородиться от всего этого. Они старались по возможности не говорить о том, что не имеет прямого отношения к расследованию. Но Валландер видел, что не он один ощущает растерянность и беспомощность перед этим новым, на глазах меняющимся обществом.
Мы живем так, будто оплакиваем потерянный рай, думал он. Словно тоскуем по временам, когда автоугонщики и взломщики сейфов учтиво приподнимали шляпы, когда мы приходили их брать. Но этого времени не вернешь, и было ли оно таким пасторальным, как теперь кажется, — тоже вопрос.
В пятницу 19 января как плотину прорвало.
Для Курта Валландера день начался плохо. В полвосьмого он приехал на своем «пежо» на техосмотр и еле-еле избежал запрета на эксплуатацию. Просмотрев протокол, он понял, что ремонт обойдется ему в несколько тысяч крон.
В полицию он приехал в дурном настроении.
Но не успел снять пальто, как в кабинет ворвался Мартинссон.
— Черт подери! Теперь я знаю, как Лёвгрен добирался в Истад и обратно.
Курт Валландер мигом забыл свои автомобильные передряги. Его охватил азарт.
— И никакой не ковер-самолет, — продолжал Мартинссон. — Его отвез туда трубочист. Он же и забрал его назад.
Ошеломленный Валландер опустился на стул.
— Какой еще трубочист?
— Трубочистных дел мастер Артур Лундин из Слимменге. Ханна Нюстрём вдруг вспомнила, что он у них работал пятого января. Он прочистил трубы и у тех и у других и потом уехал. Когда она сказала, что Лёвгренам он чистил трубы последними и уехал что-то около пол-одиннадцатого, я сразу насторожился. Я только что с ним говорил, он сейчас чистит трубы в поликлинике в Рюдсгорде. Оказалось, этот гордец не читает газет, не слушает радио и тем более не смотрит телевизор. Свободное время он посвящает самогону и кроликам. Он понятия не имел, что Лёвгренов убили. Но что Юханнес ехал с ним в Истад и обратно — это точно. А поскольку у него крытый пикап и Лёвгрен сидел сзади, ничего удивительного, что никто его не видел.
— Но должны же были Нюстрёмы видеть, когда он вернулся?
— А вот и нет! — торжествующе воскликнул Мартинссон. — В том-то и дело! Он попросил Лундина остановиться на дороге Веберёдсвеген, откуда проселком добрался до усадьбы, там не больше километра, причем подход к усадьбе с задней стороны. И если кто-то из Нюстрёмов и видел его там, то подумал, что он идет из конюшни.
Курт Валландер наморщил лоб.
— Как-то это странно.
— Лундин — человек на редкость искренний, — заверил Мартинссон. — Он сообщил, что Лёвгрен обещал ему четвертинку водки, если тот отвезет его назад. Так что он высадил Лёвгрена в Истаде, поехал по своим делам — у него были заказы в двух домах на окраине, а потом захватил того в оговоренное время. Потом тормознул на Веберёдсвеген, получил свою четвертинку, и был таков.
