Только в восьмом часу Валландер вышел из управления. Лувен подвез его на Васагатан.
— Не заблудишься один? — спросил Лувен, высаживая его у гостиницы.
— У меня дочка тут в городе, — ответил Валландер. — А кстати, как называется та дискотека, где бросили слезогонку?
— «Аврора», — ответил Лувен. — Но вряд ли это заведение в твоем вкусе.
— Да уж конечно.
Лувен кивнул на прощание и уехал. Валландер взял у администратора ключ, устояв перед искушением наведаться в какой-нибудь бар по соседству. Воспоминание о субботнем вечере в Истаде было еще чересчур свежо. Он поднялся в номер, принял душ, сменил рубашку. Часок полежал на кровати, чтобы отдохнуть, потом разыскал в телефонном справочнике адрес «Авроры» и без четверти девять вышел из гостиницы. Перед уходом он хотел было позвонить дочери, но в конце концов решил повременить. Визит в «Аврору» вряд ли займет много времени. К тому же Линда по натуре сова. Он пересек улицу, сел у Центрального вокзала в такси и назвал сёдермальмский адрес. По дороге он задумчиво рассматривал город за окном. Где-то здесь живет его дочка Линда, а еще где-то — сестра Кристина. И где-то здесь, наверно, прячется среди домов и людей африканец, у которого на левой руке не хватает указательного пальца.
Внезапно ему стало не по себе. Будто вот-вот что-то произойдет. Что-то, чего уже теперь надо бояться.
На миг перед глазами мелькнуло улыбающееся лицо Луизы Окерблум.
Что она успела понять? — думал он. Осознала ли, что умрет?
Лестница вела с тротуара к черной железной двери, над которой горела грязная неоновая вывеска. Часть букв погасла. Валландер толком не знал, почему, собственно, решил наведаться на то место, где несколько дней назад были брошены газовые гранаты. Но он не вправе упускать ни малейшей возможности найти африканца с отрубленным пальцем, иначе так и будет ощупью топтаться во мраке. Он сбежал вниз по лестнице, толкнул дверь и очутился в темном зале, где в первую минуту вообще едва различал детали. Негромкая музыка лилась из динамика под потолком. Накурено. Сначала ему показалось, что он здесь один. Но мало-помалу в углу блеснули белки глаз, проступили темные силуэты и стойка бара, освещенная чуть поярче остального помещения. Когда глаза привыкли, он подошел к бару, заказал пиво. Наголо обритый бармен подал пиво и сказал:
— Нам помощь не нужна.
Валландер не понял, что он имеет в виду.
— У нас тут своя охрана.
Валландер удивился: надо же, парень догадался, что я полицейский.
— Откуда вы знаете, что я полицейский? — спросил он и тотчас разозлился на себя за этот вопрос.
— Профессиональный секрет.
Валландер чувствовал, что злится. Наглая самоуверенность бармена раздражала его.
— У меня есть несколько вопросов. Раз уж вы знаете, кто я, представляться незачем.
— Я очень редко отвечаю на вопросы.
— На сей раз придется. Иначе пеняйте на себя.
От неожиданности бармен оторопел:
— Ну, может, и отвечу.
— Здесь бывает много африканцев.
— Им нравится это место.
— Я ищу африканца с весьма особой приметой.
— Какой же?
— У него не хватает пальца. На левой руке.
Валландер ожидал чего угодно, но только не смеха. А бармен расхохотался.
— Что здесь смешного?
— Вы второй, — сказал бармен.
— Второй?
— Про него уже спрашивали. Вчера вечером заходил один хмырь, тоже пытал, не видел ли я африканца с покалеченной рукой.
Валландер на миг задумался, потом задал следующий вопрос:
— Что вы ему ответили?
— Нет.
— Нет?
— Я не видел человека без пальца.
— Точно?
— Точно.
— А кто спрашивал?
— Никогда раньше его не видал. — Бармен принялся протирать стаканы.
Валландер почувствовал, что он врет:
— Спрашиваю еще раз. Но только один раз.
— Мне больше нечего добавить.
— Кто это был?
— Я же сказал. Незнакомец.
— Он говорил по-шведски?
— Вроде как.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, не так, как мы с вами.
Уже лучше, подумал Валландер. Только бы не сорвалось.
— Как он выглядел?
— Не помню.
— Если я не получу ответа, пеняйте на себя.
— Обыкновенный. Черная куртка. Светлые волосы.
Валландер вдруг почувствовал, что бармен боится.
— Нас никто не слышит. Даю слово, о том, что вы мне сказали, никто не узнает.
— Кажется, его зовут Коноваленко… Пиво за мой счет, если вы сейчас уйдете.
— Коноваленко? Вы уверены?
— Разве в этом мире можно быть в чем-то уверенным?
Валландер вышел из дискотеки и, на счастье, сразу поймал такси. Сел на заднее сиденье и назвал адрес гостиницы.
В номере он хотел было сразу позвонить дочери. Но передумал. Лучше завтра утром.
Потом он долго лежал без сна.
Коноваленко. Имя. Приведет ли оно куда нужно?
Сколько же всего произошло с того утра, когда Роберт Окерблум появился у него в кабинете.
Заснул он только на рассвете.
16
На следующее утро, придя в управление, Валландер узнал, что Лувен уже совещается с оперативниками, занятыми розыском убийцы Тенгблада. Он взял в автомате чашку кофе и из кабинета Лувена позвонил в Истад. Немного погодя Мартинссон снял трубку и спросил, как дела.
— Я сейчас сосредоточился на одном человеке, видимо русском, по фамилии Коноваленко, — ответил Валландер.
— Ты никак отыскал еще одного прибалта? — спросил Мартинссон.
— Пока неизвестно, настоящая ли это фамилия. И вправду ли он русский. Может, и швед.
— Альфред Ханссон, помнится, сказал, что человек, который снял дом, говорил с акцентом.
— Вот именно. Но я не уверен, что это был Коноваленко.
— Почему?
— Такое у меня ощущение. Все это дело переполнено ощущениями. И мне это отнюдь не нравится. Вдобавок Ханссон говорил, что тот человек был очень толстый. Внешность не сходится с описанием убийцы Тенгблада. Если это одно лицо.
— А как сюда вписывается африканец без пальца?
Валландер быстро рассказал о своем вчерашнем визите в «Аврору».
— Может, тут все же кое-что есть, — сказал Мартинссон. — Как я понимаю, ты пока задержишься в Стокгольме?
