Переночевал Виктор Мабаша на кладбище, купив себе спальный мешок. И все-таки замерз. Во сне его преследовали поющие псы. Когда не спал и смотрел на звезды, он думал, что, наверное, никогда не вернется на родину. Никогда больше не ступит на сухую красную землю. При мысли об этом его вдруг охватила такая печаль, какой он не испытывал ни разу с тех пор, как умер отец. Еще он думал, что в ЮАР, в государстве, построенном на всеобъемлющей лжи, редко находилось место для простой неправды. Думал о лжи, которая была стержнем его собственной жизни.
Ночи, проведенные на кладбище, полнились речами сонгомы. И в эти же ночи, окруженный несчетными легионами мертвецов, неведомых белых, с которыми встретится только в подземном мире, среди духов, он вспоминал детство. Видел отца, его улыбающееся лицо, слышал его голос. И думал, что мир духов, наверно, разделен точно так же, как ЮАР. Наверно, и под землей есть два мира — черный и белый? С грустью он представил себе, что и духи его предков обречены жить в дымных трущобах. Пытался расспросить сонгому. Но ответом были поющие псы и их вой, который он не умел истолковать.
На рассвете второго дня он покинул кладбище, спрятав спальник в каком-то склепе, где изловчился свинтить вентиляционный клапан. А через несколько часов угнал новую машину. Все произошло очень быстро, случай подвернулся сам собой, неожиданно, и он не мог его упустить. Благоразумие вернулось и опять помогло. Шагая по улице, он увидел, как какой-то человек, не заглушив мотор, вылез из машины и исчез в воротах. Поблизости не было ни души. Автомобиль был знакомой марки — «форд», раньше он часто ездил на таких. Виктор сел за руль, выставил на тротуар оставленный на сиденье портфель и уехал. Некоторое время спустя ему удалось выбраться из города, и он опять стал искать озеро, чтобы побыть одному и подумать.
Озера он не нашел. Но выехал к морю. По крайней мере он думал, что это море. Хоть и не знал, что это за море, как оно называется. Но когда попробовал воду на вкус, она оказалась соленой. Не такой соленой, правда, как у побережья в Дурбане и Порт-Элизабете. Но ведь соленых озер в этой стране, наверное, нет? Он поднялся на скалы, угадывая бесконечность в узком просвете меж островков архипелага. Было свежо, и он зябко поежился. Но остался стоять на скале у воды, думая о том, куда его привела жизнь. На эту скалу, так далеко от дома. И что его ждет впереди?
Как в детстве, он присел на корточки и сложил из мелких обломков камня спиральный лабиринт, пытаясь при этом погрузиться в глубины своего существа и услышать голос сонгомы. Но безуспешно. Рокот моря был слишком силен, а собственная сосредоточенность слишком слаба. Каменный лабиринт не помог. И ему стало страшно. Ведь, утратив способность говорить с духами, он так ослабеет, что, наверно, умрет. Перестанет сопротивляться болезням, мысли оставят его, а тело обернется скелетом, который от малейшего прикосновения рассыплется в прах.
Охваченный тревогой, Виктор оторвался от моря, вернулся в машину. Попробовал сосредоточиться на самом важном. Как Коноваленко удалось с такой легкостью отыскать его в дискотеке, куда он пришел по совету африканцев из Уганды, с которыми разговорился в закусочной?
Это первый вопрос.
Второй: как выбраться из этой страны и вернуться в ЮАР?
Он понимал, есть только один выход — разыскать Коноваленко, хотя этого ему хотелось меньше всего. Задача весьма и весьма непростая. Поймать Коноваленко будет не легче, чем спрингбока в беспредельном африканском буше. Но так или иначе, подманить Коноваленко необходимо. Ведь паспорта у него, и без его помощи Виктору не уехать из этой страны. Другой возможности нет.
Он по-прежнему надеялся, что никого, кроме Коноваленко, убивать не придется.
В этот вечер он опять пошел в дискотеку. Народу там было немного, он сел за столик в углу, взял пива. А когда с пустым стаканом в руке подошел к стойке, чтобы заказать еще, бритый бармен неожиданно заговорил с ним. Сперва Виктор не понял, что он сказал. Но потом разобрал, что на днях сюда заходили два человека и оба спрашивали о нем. По описанию он сообразил, что один из них был Коноваленко. Но кто второй? Бармен сказал, что полицейский. Причем, судя по говору, с юга страны.
— Чего он хотел? — спросил Виктор Мабаша.
Бритый кивнул на его грязную повязку:
— Искал африканца, у которого нет пальца.
Заказывать пиво Виктор не стал, поспешил уйти из дискотеки. Коноваленко мог вернуться. А он пока не готов к встрече, хотя пистолет был под рукой, за поясом.
На улице он тотчас принял решение: полицейский, вот кто поможет ему найти Коноваленко.
Где-то там, на юге Швеции, расследовали дело об исчезновении некой женщины. Возможно, и труп уже нашли, где бы Коноваленко его ни спрятал. Но если они узнали о существовании его, Виктора Мабаши, то, наверно, знают и про Коноваленко?
Я оставил след, думал он. Палец. Так, может, и Коноваленко что-то оставил?
Остаток вечера он караулил в темноте, возле дискотеки. Но ни Коноваленко, ни полицейский не появились. Бритоголовый бармен описал ему внешность полицейского. К тому же Виктор Мабаша рассудил, что белые мужчины лет сорока бывают в этой дискотеке нечасто.
Поздно ночью он вернулся на кладбище, в склеп. На следующий день угнал новую машину и под вечер опять караулил поблизости от дискотеки.
Ровно в девять у входа остановилось такси. Виктор сидел в машине, на переднем сиденье, и поспешно нырнул вниз, так что голова была теперь на уровне руля. Из такси вышел тот самый полицейский и исчез в дискотеке. Виктор Мабаша тотчас подъехал как можно ближе к входу и вылез из машины. Укрылся в темноте и стал ждать. Пистолет был наготове, в кармане пиджака.
Пятнадцать минут спустя полицейский вновь вышел на улицу и то ли нарочно, то ли просто в задумчивости огляделся по сторонам. Никакой настороженности в нем не чувствовалось — совершенно безобидный, одинокий, беззащитный ночной путник. Виктор Мабаша вытащил пистолет, быстро шагнул к нему и прижал ствол к его горлу.
— Тихо, — сказал он по-английски. — Не шевелитесь.
Тот вздрогнул. Но по-английски он понимал. И не вырывался.
— Идите к машине, — продолжал Виктор Мабаша. — Откройте дверцу и садитесь.
Полицейский повиновался. Похоже, он был здорово напуган.
Виктор быстро наклонился и двинул его в челюсть. Достаточно сильно, чтобы он на время отключился, но челюсть осталась цела. Виктор умело рассчитывал свои силы, когда контролировал ситуацию. А в тот последний катастрофический вечер с Коноваленко он потерял контроль.
Виктор быстро обыскал полицейского. Как ни странно, тот был безоружен. Что же это за страна, где полицейские ходят без оружия?! Чудно, право слово. Потом он связал полицейскому руки и заклеил рот, из угла которого текла тонкая струйка крови. Никогда не обходится без повреждений. Должно быть, малый прикусил язык.
Еще днем, имея в своем распоряжении три часа, Виктор Мабаша затвердил на память дорогу, которой намеревался воспользоваться. Он знал, куда нужно ехать, и вовсе не хотел заплутать. Остановившись у первого светофора, вытащил бумажник полицейского и прочитал, что зовут его Курт Валландер и что ему сорок четыре года.
