Сведберг погасил ночник, потянулся и встал. Спал он плохо. События вокруг Курта Валландера, которые достигли пика накануне, когда он обнаружил, что дед связан, а дочь похищена, привели его в негодование и напугали. Он понимал, что должен помочь Валландеру. И всю ночь обдумывал, что можно сделать, не нарушив обещания молчать, которое взял с него Валландер. В конце концов, уже перед рассветом, он принял решение. Надо разыскать дом, где прячется Коноваленко. Ведь дочь Валландера, скорее всего, находится именно там.
Около восьми он был в управлении. Единственной отправной точкой были события, происшедшие несколько дней назад на армейском полигоне. Мартинссон передал ему те немногие вещицы, что нашлись в карманах убитых. Ничего примечательного. Но на рассвете Сведберг решил, несмотря ни на что, еще раз осмотреть эти находки. Он сразу направился в помещение, где хранились улики и прочие вещи, найденные на местах преступлений, и взял с полки нужные пластиковые пакеты. В карманах африканца Мартинссон вообще ничего не нашел, что само по себе было любопытно. Сведберг положил на место пакет с кусочками гравия. А содержимое второго пакета осторожно высыпал на стол. В карманах толстяка Мартинссон обнаружил сигареты, зажигалку, табачные крошки, комочки пыли и прочий карманный мусор. Сведберг рассматривал предметы на столе. И тотчас его внимание привлекла зажигалка, на которой виднелся почти стертый рекламный текст. Сведберг поднес ее к свету, пытаясь разобрать надпись. Потом собрал остальные вещицы в пакет, вернул его на полку, а зажигалку забрал к себе в кабинет. В половине одиннадцатого начнется совещание по розыску Коноваленко и Валландера. Ну а до тех пор можно заняться своими делами. Он достал из ящика стола лупу, включил настольную лампу и принялся изучать зажигалку. Буквально через минуту сердце у него забилось быстрее. Он разобрал надпись — и это был след! Приведет ли он к цели, говорить, конечно, рановато. Но он установил, что на зажигалке напечатана реклама торгового центра «ИКА» в Тумелилле. Возможно, это ничего не значит. Рыков мог взять ее где угодно. Но если Рыков заходил в тумелилльский магазин, то, может быть, кто-нибудь из продавцов вспомнит человека, который говорил по-шведски с акцентом, а главное, отличался невероятной толщиной. Сведберг сунул зажигалку в карман и вышел из управления, не предупредив, куда направляется.
Скоро он уже ехал в Тумелиллу. Зашел в магазин «ИКА», предъявил свое удостоверение и попросил позвать управляющего. Управляющий оказался молодым человеком по имени Свен Перссон. Сведберг вытащил зажигалку и объяснил, в чем дело. Управляющий задумался, потом покачал головой. Он не припоминает, чтобы в последнее время сюда заходил какой-то немыслимый толстяк.
— Поговорите с Бриттой, — сказал он. — С кассиршей. Но боюсь, у нее плохая память. Во всяком случае, она очень рассеянная.
— Она тут единственная кассирша? — спросил Сведберг.
— По субботам работает еще одна. Сегодня ее нет.
— Позвоните ей и попросите прийти прямо сейчас.
— Это так важно?
— Да. Дело не терпит отлагательства.
Управляющий поспешил к телефону. Сведберг говорил более чем решительно. Он подождал, пока Бритта, женщина лет пятидесяти, отпустит клиента, который разложил возле кассы кучу всевозможных купонов на скидки. Сведберг представился.
— Я хотел бы узнать, не бывал ли здесь в последнее время один покупатель, такой большой, толстый.
— Среди наших покупателей много толстяков, — недоуменно ответила Бритта.
Сведберг поставил вопрос иначе:
— Не просто толстяк. Жирнюга. Вдобавок плохо говорит по-шведски. Он бывал здесь?
Бритта старалась вспомнить. Но Сведберг заметил, что растущее любопытство мешает ей сосредоточиться.
— Он ничего интересного не натворил. Я просто хочу знать, бывал ли он здесь.
— Нет, — ответила она. — Этакого жирнюгу я бы наверняка запомнила. Сама ведь худею. Вот и смотрю на людей.
— В последнее время вы постоянно сидели за кассой?
— Да.
— Ни на часок не отлучались?
— Конечно, иной раз и отлучусь по делу.
— Кто тогда сидит за кассой?
— Свен.
Сведберг чувствовал, что его надежды вот-вот пойдут прахом. Он поблагодарил за помощь и, дожидаясь субботней кассирши, прошелся по магазину. Одновременно он лихорадочно прикидывал, что делать, если ниточка с зажигалкой оборвется. Где искать новую зацепку?
Девушка, которая по субботам подрабатывала за кассой, оказалась совсем молоденькой, вряд ли старше семнадцати, но столь корпулентной, что в первую минуту Сведберг даже оробел, ведь разговор предстоял именно о толстяках. Управляющий представил ее как Аннику Хагстрём. Сведберг почему-то вспомнил одну женщину, которую все время показывали по телевизору, и замялся, не зная, с чего начать. Управляющий деликатно отошел. Они стояли возле стеллажа с кормом для кошек и собак.
— Как я понял, вы работаете здесь по субботам, — неуверенно начал Сведберг.
— Я безработная, — сказала Анника Хагстрём. — Рабочих мест нету. Вот и сижу тут по субботам, а больше ничего не делаю.
— Да, времена нынче нелегкие, — посочувствовал Сведберг.
— Я даже думала податься в полицию, — сказала девушка.
Сведберг с удивлением посмотрел на нее.
— Только небось не влезу в мундир, — продолжала она. — А вы почему не в форме?
— Мы не всегда ходим в форме, — ответил Сведберг.
— Тогда, пожалуй, есть смысл вернуться к этой идее. Что я натворила?
— Ничего. Я просто хотел спросить, не попадался ли вам на глаза здесь, в магазине, мужчина весьма примечательной внешности.
Он застонал в душе, произнеся эту идиотскую фразу.
— Как это «примечательной»?
— Очень жирный. И плохо говорит по-шведски.
— А-а, вон вы о ком!
Сведберг воззрился на нее.
— Он был здесь в прошлую субботу, — пояснила Анника.
Сведберг достал из кармана блокнот.
— Когда?
— В самом начале десятого.
— Один?
— Да.
— Вы не помните, что он купил?
— Много чего. В том числе несколько пачек чая. Четыре сумки унес.
Это он, думал Сведберг. Русские пьют столько же чая, сколько мы — кофе.
— Как он расплачивался?
— Наличными.
— А как вам показалось, он нервничал? Или, может, вы еще что-то заметили?
Всякий раз Анника отвечала коротко и определенно.
— Он спешил. Не глядя заталкивал покупки в пакеты.
— Он что-нибудь говорил?
— Нет.
— Откуда же вы знаете про акцент?
