– Хороший у тебя дом, – сказал Валландер.
– А кто тебе сказал, что это мой дом? – враждебно сказал Стрём и откинул простыню с двух стульев. – Кофе у меня нет. Обойдешься без кофе.
Валландер сел и поежился – в комнате было холодно и сыро. Стрём уселся напротив него. На нем был мятый костюм и длинное пальто из тяжелого драпа.
– Ты хотел меня видеть, – сказал Валландер. – Я пришел.
– Мы могли бы заключить деловое соглашение. Допустим, у меня есть кое-что, что могло бы тебя заинтересовать.
– Я не заключаю деловых соглашений.
– Не торопись, – сказал Курт Стрём. – На твоем месте я бы по крайней мере выслушал.
Стрём был прав. Торопиться не следовало. Валландер улыбнулся и кивком попросил его продолжать.
– Меня пару недель не было, – сказал Стрём, – ездил хоронить мать. Так что времени подумать было достаточно. В первую очередь о том, с чего бы это полиция так заинтересовалась Фарнхольмом. Когда ты заезжал в тот раз… в общем, надо быть дураком, чтобы не сообразить, что вы считаете, что смерть двух адвокатов как-то связана с замком. Я только не могу понять, почему. Сын же никогда в замке не бывал. Дела с Хардербергом были только у старика, который угодил, как мы думали, в аварию.
Он замолчал и уставился на Валландера, ожидая пояснений.
– Продолжай.
– Когда я вернулся и вышел на работу, я уже о твоем визите и думать забыл. Но вдруг все повернулось по-другому.
Он нашарил в кармане пальто сигареты и зажигалку. Предложил Валландеру, но тот покачал головой.
– Жизнь меня научила, – сказал Стрём. – Держись подальше от друзей и поближе к врагам.
– Догадываюсь, что я здесь именно поэтому, – заметил Валландер.
– Может быть. Ты мне не нравишься, Валландер. Ты для меня – олицетворение ханжества и показной неподкупности, которыми пропитана вся шведская полиция. Но дела можно делать и с врагами… впрочем, я неверно выразился – с теми, кто тебе не нравится. И неплохие дела.
Стрём поискал глазами пепельницу, вышел в кухню и принес чайное блюдце. Валландер ждал.
– Итак, все повернулось по-другому. Я приехал и узнал, что в моих услугах после Рождества не нуждаются. Этого я не ожидал. Хардерберг, похоже, решил мотать из Фарнхольма.
«Очень интересно, – подумал Валландер. – Раньше был доктор Хардерберг, теперь просто Хардерберг».
– Я, понятно, взбесился, – сказал Стрём. – Когда я устраивался, мне сказали, что работа постоянная. Никто даже не намекал, что Хардербергу может в один прекрасный день взбрести в голову уехать отсюда. Зарплата отличная, я купил дом. И на тебе – опять безработный. Что бы ты сказал на моем месте?
Валландер понял, что ошибся. У Стрёма, может быть, и в самом деле было что рассказать.
– Кому же приятно остаться без заработка, – сказал он.
– Да что ты об этом знаешь!
– Ясное дело, меньше, чем ты.
Курт Стрём раздавил сигарету в блюдце.
– Давай говорить прямо, – сказал он. – Тебе нужна информация о том, что происходит в замке, но ты не хочешь, чтобы они заметили, что ты ими интересуешься. В противном случае ты приехал бы и устроил Хардербергу допрос. Почему ты этого не хочешь, мне плевать с высокой горы. Важно другое – ни от кого, кроме меня, ты такую информацию не получишь. Но только в обмен.
Валландер лихорадочно прикидывал – не ловушка ли это? Не подослан ли Стрём Хардербергом? Вряд ли – слишком велик риск, что все выплывет наружу.
– Ты проницателен, – сказал он. – И в самом деле мне хотелось бы кое-что узнать, причем незаметно. И что ты хочешь взамен?
– Всего ничего, – сказал Стрём. – Бумажку.
– Бумажку?
– Я должен думать о будущем. А будущее мое только в частной охранной службе. Когда я нанимался в Фарнхольм, у меня было такое чувство, что мои неприятности в полиции играют мне на руку. Но в других местах это может не понравиться.
– И что в этой бумажке должно быть написано?
– Хорошая характеристика. На бланке полиции с подписью Бьорка.
– Это я устроить не смогу, – сказал Валландер. – Во-первых, ты никогда не служил в Истаде. Простейшая проверка сразу выявит, что тебя уволили из полиции.
– Конечно, сможешь, – усмехнулся Стрём, – если захочешь. А что касается центральных архивов, я этим займусь сам. Своими методами.
– Какими?
– Это мое дело. Мне нужна только характеристика.
– Бьорк не согласится подписать фальшивую характеристику.
– Это уж твоя забота. К тому же никто никогда не узнает, что ты в этом замешан. В мире крутятся сотни тысяч поддельных документов.
– Тогда ты можешь нарисовать такую характеристику без моей помощи. Подделаешь подпись Бьорка – и вперед.
– Конечно, могу. Дело только в том, что она должна попасть в архивы, в компьютеры. И тут я без тебя не обойдусь.
Стрём знал, о чем говорит. Валландер сам один раз участвовал в подделке паспорта, но мысль об этом была ему отвратительна.
– Я подумаю, – сказал он. – Но сначала я хочу задать тебе несколько вопросов. Твои ответы будем считать пробой товара – я хочу знать, что покупаю. После этого я решу, состоится сделка или нет.
– Хорошо, только я сам выберу, на какие вопросы отвечать. И мы должны решить этот вопрос сейчас, до твоего ухода.
– Идет.
Курт Стрём прикурил новую сигарету и окинул Валландера оценивающим взглядом.
– Почему Альфред Хардерберг собрался уезжать?
– Этого я не знаю.
– Куда?
– Тоже не знаю. Скорее всего, за границу.
– Почему ты так думаешь?
– На этой неделе приезжали несколько иностранных маклеров.
– Откуда?
– Южная Америка. Украина. Бирма.
– Он продает замок?
– У Альфреда Хардерберга есть привычка оставлять недвижимость за собой. Он не продает Фарнхольм. То, что он сам там не будет жить, еще не значит, что он позволит кому-то другому там поселиться. Он оставит замок себе.
– Когда он уезжает?
– Может быть, завтра. Никто не знает. Думаю, очень скоро. До Рождества.
Валландер задумался – как двигаться дальше? Вопросов было много. Слишком много. И он не мог решить, какой из них важнее.
– Эти две теневые фигуры – кто они? – наконец спросил он.
Курт Стрём посмотрел на него с одобрительным удивлением.
– Хорошее определение, – сказал он. – От тебя не ожидал.
– В тот вечер, что я говорил с Хардербергом, я видел двоих парней в холле, – сказал Валландер. – Они прятались в тени под лестницей. Но я видел их и в первый раз, когда Хардерберга не было. Кто они?
