Шел уже двенадцатый час дня.
Ханссон и полицейский из Мальмё никак не могли оправиться после происшествия на Малой Норрегатан. Ни тот ни другой физически не пострадали, но работать были не в состоянии. Ханссон, впрочем, артачился и уверял, что уже пришел в себя, но Валландер поговорил с ним и понял, что это далеко не так. С парнем из Мальмё все было проще – осмотревший его врач сразу заявил, что психическое состояние его таково, что о работе, да еще такой, какая их ожидала, и речи быть не может.
Итак, два человека выбыли из следственной бригады, и без того небольшой. Когда суматоха немного улеглась, Валландер собрал всех и сразу обратил внимание, насколько у людей напряжены нервы. Лиза Хольгерссон взяла его за локоть, отвела в сторону и сказала, что, по ее мнению, следует немедленно попросить подкрепления из соседних полицейских округов. Валландер чуть не уступил, настолько он был утомлен и загнан, но в конце концов все же отклонил ее предложение. Им нужно не подкрепление, а сосредоточенность, сказал он. Носящиеся по улицам без толку полицейские машины не принесут никакой пользы и только осложнят положение. Все, что им нужно, – успокоиться и продолжать методически прощупывать материалы следствия, в поисках кнопки, что откроет им тайную дверцу.
– А есть такая дверца? – спросила она. – Или ты просто надеешься, что она есть?
– Я не знаю, – честно сказал он.
Они в который раз уселись вокруг стола. Да, конечно, люди на пределе, сейчас самое главное – успокоиться. Он все время повторял одно и то же – где скрывается Ларстам? Как к нему подобраться? Кто его девятая жертва? И наконец – о чем говорят события на Малой Норрегатан?
Мартинссон сообщил предварительный результат – ни в одной полицейской базе данных на Оке Ларстама ничего нет. Этот человек никогда не входил в конфликт с правосудием. Мартинссон усадил за компьютер еще одного знающего парня, пусть роет как можно глубже, может, где-то удастся нащупать след. Анн-Бритт до сих пор не удалось найти двух сестер Ларстама. Валландер, учитывая, что Ханссон выбыл из игры, попросил ее отложить поиски сестер до лучших времен. Она нужна здесь, сестры подождут. Все подождет, только бы его найти. Пока он не подобрался к своей девятой жертве и не поднял пистолет.
– Что мы знаем? – в сотый раз спросил он.
– Он в городе, – ответил Мартинссон. – Другими словами, если он и успеет сделать то, что задумал, это произойдет здесь, где-то рядом.
– Как-то на него можно воздействовать, – сказал молчавший до этого Турнберг. – Он знает, что мы дышим ему в затылок. Не может же он совершенно не обращать на это внимания!
– Вполне возможно, что это ему даже нравится, – сказал Валландер. – Этого мы тоже не знаем. Но может быть, вы и правы. За последние сутки мы дважды выкуривали его из гнезда. Он не может не чувствовать, что земля горит у него под ногами. Возможно, все идет не так, как он планировал. Но как он будет действовать, предугадать мы не можем.
Он посмотрел на Челля Альбинссона. Тот с самого начала оперативки сидел в углу и молчал. Валландер не знал, какие инструкции тот получил от Турнберга, но ему показалось, что Альбинссон хочет что-то сказать. Он кивнул. Альбинссон встал и подошел к столу.
– Не знаю, имеет ли это какое-то значение, – проговорил он неуверенно. – Я вспомнил, что однажды Ларстама видели у лодочной пристани. Это было прошлым летом. Так что вполне возможно, что у него есть лодка.
Валландер хлопнул ладонью по столу.
– Насколько это достоверно?
– Думаю, вполне достоверно. Это один из наших почтальонов, он не сказал, «мне показалось», он сказал – «видел».
– Но он не видел, что Ларстам садился в лодку?
– Нет. Но в руках у него была канистра с бензином.
– Значит, яхту можно исключить, – сказал один из полицейских из Мальмё, но все тут же запротестовали.
– Почти у всех яхт есть вспомогательные моторы, – сказал Мартинссон, – так что мы ничего не можем исключить. Может быть, у него гидросамолет.
Неожиданное допущение Мартинссона было принято за неуместную шутку.
Валландер поднял руку, призывая к тишине.
– Лодка может служить укрытием, – сказал он, – спору нет. Вопрос только, стоит ли принимать это как первоочередную версию.
Он снова повернулся к Альбинссону:
– Вы уверены, что помните правильно?
– Да.
Валландер покосился на Турнберга. Тот кивнул.
– Пусть кто-нибудь поедет в гавань. В гражданской одежде, очень оперативно, очень осторожно. И не задавать никаких вопросов. При малейшем подозрении, что Ларстам там, тут же отойти и дать знать. Тогда решим, что делать.
– Там сейчас полно народу, – сказала Анн-Бритт. – В такую-то теплынь.
Мартинссон и еще один парень поехали в лодочную гавань. Валландер попросил Альбинссона остаться за столом.
– Может быть, вспомните еще что-то, – сказал он. – Вы сидели-сидели и вспомнили про лодку. Может быть, выплывет еще какая-нибудь лодка. В переносном, конечно, смысле.
– Я совершенно растерялся, – сказал Альбинссон. – Все время стараюсь вспомнить. Только сейчас до меня дошло, что я о нем толком ничего не знаю.
Валландер понял, что тот говорит совершенно искренне. Альбинссон опять ушел в свой угол. Валландер посмотрел на часы. Половина двенадцатого. Мы не успеем. С минуты на минуты сообщат еще об одном убийстве.
– Почему он все это делает? – перевела разговор Анн-Бритт. – Зачем эти бессмысленные убийства?
– Думаю, своего рода месть.
– Месть за что? За то, что его уволили из консалтинговой фирмы? А при чем здесь молодожены? Как-то одно с другим не вяжется. К тому же, судя по всему, свое увольнение он воспринял довольно легко.
– Гораздо важнее понять, почему он выбрал профессию почтальона, а не какую-то другую. Слишком уж большая дистанция – инженер и почтальон. Может быть, он давным-давно вынашивал свои жуткие планы? Или это пришло ему в голову позже?
– Откуда нам знать.
Они замолчали. Валландер опять посмотрел на часы, словно ожидая неизбежного, встал и пошел за кофе. Анн-Бритт последовала за ним.
– Ты спрашиваешь, какой мотив? – сказал он, наливая себе и ей кофе. – Даже если жажда мести и присутствует в какой-то степени, мотив у него другой. Он убивает людей, которым хорошо. Счастливых, радостных людей. Нюберг догадался еще в Нюбрустранде. И Альбинссон подтвердил. Оке Ларстам терпеть не мог, когда люди смеются.
– Он еще более сумасшедший, чем мы думаем, – сказала Анн-Бритт. – Убивать людей только потому, что они счастливы… В хорошеньком мире мы живем…
– Может быть, это и есть самый главный вопрос, – горько сказал Валландер, – в каком мире мы живем… Но мысль эта настолько невыносима, что лучше таких вопросов не ставить… Важно другое – не произошло ли уже то, чего мы больше всего боимся. Я имею в виду – не развалилось ли уже наше правовое общество. Может быть, мы просто не заметили? Мы уже живем в обществе, где все больше людей ощущают себя ненужными и нежеланными. И если это так, мы вполне можем ожидать преступлений, в которых отсутствует логика. Они становятся естественной составляющей наших будней. Еще раз повторю – иногда мне кажется, что этот процесс зашел гораздо дальше, чем мы думаем…
