Сейчас в «Удачных сбережениях» не слишком много работы. Мы
только что отдали в печать последний номер и теперь несколько дней можем с
чистой совестью плевать в потолок, до начала подготовки следующего номера.
Понятное дело, очередной номер не за горами, так что мне полагается весь день
не слезать с телефона — звонить на фондовую биржу и спрашивать советов по
инвестициям на следующие полгода.
Но как-то получилось, что утро прошло, а я так ничего и не
сделала. Правда, поменяла заставку на компьютере — теперь у меня плавают три
желтые рыбки и осьминог — и заполнила заявление на возмещение расходов. Честно
говоря, трудно сосредоточиться на работе — я слишком занята своим духовным
ростом. Пытаюсь подсчитать, сколько удастся сэкономить к концу месяца и что на эти
деньги смогу себе купить в «Джигсо».
В обеденный перерыв достаю свой сэндвич с сыром в фольге, и
впервые за день мой положительный настрой исчезает. Хлеб стал какой-то влажный,
сок из соленых огурцов вылился на фольгу, и вид у бутерброда не слишком аппетитный.
И больше всего в эту минуту мне хочется орехового печенья и шоколадного
бисквита из французской кондитерской.
Перестань думать об этом! — строго приказываю я себе. Лучше
подумай, сколько ты экономишь. С неимоверным усилием запихиваю в себя свое «сочное»
кулинарное произведение и запиваю его водой. Закончив обед, выкидываю фольгу и
ставлю бутылку с остатками минералки в офисный холодильник. Вот и прошло… пять
минут моего обеденного перерыва. И что мне теперь делать? Куда идти?
В отчаянии я роняю голову на стол. Как тяжело дается
аскетичная жизнь. Перебираю несколько папок… потом поднимаю голову и смотрю за
окно — на Оксфорд-стрит, на вереницу покупателей, сжимающих в руках сумки с
покупками. Ох, как мне хочется присоединиться к ним, я даже клонюсь к окну, как
растение к солнцу. Мне необходим яркий свет, теплый воздух, полки с товарами,
стрекот кассового аппарата. Но все это для меня заказано. Утром я пообещала
себе, что и близко к магазинам не подойду, и данное слово нарушить не могу. По
крайней мере, не так скоро.
И тут мне в голову приходит гениальная мысль. Мне ведь
просто необходим рецепт кар-ри домашнего приготовления! Дэвид Бартон учит, что
кулинарные книги — это напрасно потраченные деньги. Он говорит, что рецепты
можно вырезать из упаковок продуктов или брать поваренные книги в библиотеке.
Но у меня идея получше. Я пойду в книжный магазин и перепишу себе рецепт карри
из какой-нибудь книжки. Так я и в магазин схожу, и деньги сэкономлю. И вот я
уже вскакиваю со стула и надеваю пальто. Магазины, я иду к вам!
Вхожу в книжный, и все мое тело расслабляется. В тот момент,
когда переступаешь порог магазина, любого магазина, испытываешь ни с чем не
сравнимое волнение. И от ожидания, и от приветливой суеты, и от новизны всего
вокруг. Новенькие глянцевые журналы, новые гладкие карандаши, новые блестящие
транспортиры. Конечно, с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать, мне ни разу
не понадобился транспортир, но вы только посмотрите на них — такие яркие,
гладкие, без единой царапинки, в аккуратных пакетиках. Замечаю на полке целую
серию канцтоваров с леопардовым рисунком — новинка, я таких еще не видела. И
почти поддаюсь желанию подойти и рассмотреть их внимательнее, но заставляю себя
отвернуться и направляюсь в отдел книг.
Вот, целая секция книг с рецептами индийской кухни. Беру
одну, перелистываю, раздумываю, на каком же рецепте остановиться. Я и не
подозревала, что индийская кухня такая сложная. Надо будет списать не один, а
парочку рецептов, чтобы было потом из чего выбирать.
Осторожно оглядываюсь и вытаскиваю блокнот с ручкой. Я,
конечно, настороже, ибо мне известно, что в этом магазине не любят, когда
выписывают информацию из книг. Сьюзи однажды попросили покинуть такой магазин.
Она выписывала номера из телефонного справочника, и ей сказали, что она или
должна покинуть магазин, или купить этот справочник. Странно, потому что читать
журналы они разрешают совершенно бесплатно.
Ну так вот, когда я убедилась, что меня никто не видит, я
принялась записывать рецепт бириани
[11] с тигровыми креветками. Переписав
половину списка специй, я вынуждена была сунуть книгу под мышку и притвориться,
будто просто прогуливаюсь по ряду, — появилась девушка в униформе. Убедившись,
что поблизости никого нет, я снова открыла книгу, но не успела найти нужную
страницу, как какая-то старушка в голубом пальто громко спрашивает:
— Есть что-нибудь хорошее, милочка? — Где?
— В книге! — И указывает зонтиком на книгу. — Мне нужен
подарок для невестки, а она родом из Индии. Так что я решила подыскать ей
хороший сборник рецептов индийской кухни. Это хорошая книжка?
— Не знаю, я еще не читала, — говорю я.
— А. — Старушка кивает и поворачивается ко мне спиной.
Мне бы заткнуться и заниматься своим делом, но ведь нет же.
Я прочищаю горло и зачем-то говорю:
— А разве у нее нет рецептов индийской кухни?
— У кого, милочка? — Старушка бодро семенит ко мне.
— У вашей невестки! — И кто меня за язык дергал! — Если она
сама родом из Индии, разве она не умеет готовить индийские блюда?
— Ах, — старушка в полном замешательстве, — а что же мне
тогда ей купить?
Бог ты мой.
— Не знаю, — отвечаю я. — Может быть, книжку про… что-нибудь
другое?
— Прекрасная идея! — радостно восклицает старушка и просит:
— Подскажи-ка мне, милочка, какую.
Ну почему я?
— Простите, но я спешу. — И я быстренько смываюсь.
Мне немного неловко. Иду к отделу аудио-видео, в котором
никогда не бывает людно, и прячусь за стеллажом с видеокассетами про
телепузиков. Украдкой оглядываюсь и снова открываю книгу. Так, страница 214,
бириани с тигровыми креветками… И только я дошла до конца списка специй, как
рядом строгий голос произносит:
— Простите?
Я так пугаюсь, что ручка соскальзывает с блокнота и, к моему
ужасу, черкает толстую линию прямо на фотографии тарелки рассыпчатого риса. Я
быстренько прикрываю страницу рукой и оборачиваюсь с невинным выражением лица.
Мужчина в белой рубашке и со значком с именем глядит на меня крайне
недоброжелательно.
— По-вашему, это общественная библиотека? — говорит он. —
Или вы думаете, что у нас тут бесплатная справочная?
— Да я так, просто смотрю, — спешно оправдываюсь я и пытаюсь
закрыть книгу.
Но палец мужчины в белой рубашке приземляется прямо на эту
страницу, прежде чем я успеваю ее закрыть. Он медленно открывает книгу, и мы
упираемся взглядами в жирную синюю линию от шариковой ручки.
