Уже придумываю, какое письмо я им напишу.
«Уважаемый господин управляющий отделом кредитных карт. Ваше
письмо повергло меня в некоторое замешательство. О каком счете идет речь? Я не
получала писем от Вашей компании. Более того, меня возмутил тон Вашего
послания. Предупреждаю Вас, я намерена жаловаться Энн Робинсон в комитет по
защите прав потребителей».
В любом случае, я всегда могу сбежать за границу.
— Бекки? — Я испуганно поднимаю голову и вижу, что Клэр
внимательно на меня смотрит. — Ты закончила материал про «Ллойдз Банк»?
— Почти, — вынуждена соврать я.
Под ее настырным взглядом я открываю файл, дабы сделать вид,
что действительно собираюсь заняться их выпуском. Но эта заноза все равно не
сводит с меня глаз.
«Вкладчикам понравится наличие моментального доступа к
счету, — печатаю я, списывая все слово в слово из пресс-релиза, лежащего передо
мной. — Кроме того, для вкладов свыше 5000 фунтов предусмотрен повышенный
накопительный процент».
Ставлю точку, отпиваю глоток кофе и открываю вторую страницу
пресс-релиза.
Кстати, это и есть моя работа. Я — журналист в финансовом
издании. Мне платят, чтобы я рассказывала людям, как правильно распоряжаться
деньгами.
Конечно, не о такой работе я мечтала. Ни один человек,
работающий в финансовом журнале, не мечтал об этом. Некоторые, правда, уверяют:
«Я так увлекся вопросом управления личными финансами, что решил писать только
на эту тему». Вранье. На самом деле эти слова означают, что человек не смог
найти работу получше. А еще это означает, что он посылал свои резюме в «Таймс»,
и «Экспресс», и «Мари Клэр», и «Вог», и «GQ», и «Лоудед» и везде услышал
«отвали».
После этого он стал подавать резюме в «Вестник металлурга»,
«Газету сыроделов» и в «Куда вложить деньги?». Его взяли на самую нудную
должность помощника редактора с нулевой зарплатой, и он был безмерно
признателен. Однажды начав, человек так и продолжал писать о металлургии,
сыроварении или сберегательных счетах, потому что ничему другому уже не смог
научиться. Я лично начала работать в журнале с увлекательным названием «Вестник
частного инвестора» и довольно быстро навострилась списывать абзацы из пресс-релизов,
кивать с умным видом на пресс-конференциях и задавать вопросы так, чтобы все
подумали, будто я знаю, о чем идет речь. Через полтора года — хотите верьте,
хотите нет, — но меня переманили в «Удачные сбережения».
Конечно, я и сейчас ничегошеньки не смыслю в финансах. Любой
прохожий на улице знает о деньгах больше моего. Любой первоклассник разбирается
в финансах лучше меня. Я работаю в этой сфере уже три года и до сих пор боюсь,
что меня кто-нибудь раскусит.
Днем наш редактор Филип вдруг вызвал меня к себе. От
неожиданности я даже подпрыгнула на стуле.
— Ребекка? Можно вас на пару слов? — И поманил меня рукой к
своему столу. Мне показалось, что он произнес это не обычным голосом, а почти
шепотом, будто хотел, чтобы нас никто не услышал. И так мне при этом улыбался,
словно у него для меня припасены отличные новости.
«Боже мой, — подумала я. — Меня повысили. Точно. Филип
наконец-то понял, что несправедливо платить мне меньше, чем Клэр, и поэтому
решил повысить меня в должности до ее уровня. Или даже выше. И хочет мне
сообщить об этом тайком, чтобы Клэр не обзавидовалась».
Помимо своей воли я расплываюсь в ответной улыбке,
поднимаюсь, прохожу три метра до его стола, стараясь сохранять спокойствие и
уже обдумывая, что бы мне прикупить на прибавку. Да, точно, куплю то стильное
пальтишко в «Уистлз». И еще черные сапожки на высоком каблуке в «Пьед-а-Терр».
Может быть, даже съезжу в отпуск. И расплачусь раз и навсегда с этими долгами
по кредитке. Ох, как гора с плеч. Я знала, что все будет хорошо…
— Ребекка? — Филип сует мне визитку. — У меня не получается
пойти на эту пресс-конференцию. Но там должно быть что-то интересное. Вы не
могли бы туда сходить? Это будет у «Брендон Комьюникейшнс».
Моя счастливая улыбка тает, словно мороженое на солнце. Нет,
это не повышение в должности. И даже не повышение в зарплате. Чувствую себя
так, будто меня предали. Зачем он тогда заговорщицки улыбался? Должен был
знать, как я это истолкую. Чурбан бессердечный.
— Что-то случилось? — вопрошает Филип.
— Нет, — бормочу я, но заставить себя растянуть губы в
улыбке не могу. Стильное пальто и сапожки на каблуках растворяются в воздухе,
словно мираж. Повышения не будет. Так, обычная пресс-конференция по поводу…
Смотрю на визитку. По поводу нового инвестиционного фонда. Кому это вообще
интересно?
— Вы могли бы рассказать об этом в разделе новостей.
— Ладно, — пожимаю я плечами и ухожу.
Глава 2
По дороге на пресс-конференцию мне нужно сделать одну очень
важную покупку — газету «Файнэншиал таймс». Бесспорно, «ФТ» — лучшее украшение
для девушки. Почему «ФТ»?
Во-первых, она красивого цвета. Во-вторых, стоит всего 85
пенсов. В-третьих, если войти в комнату, держа под мышкой «ФТ», все сразу
начинают относиться к тебе чрезвычайно серьезно. С «ФТ» в руках можно нести
какую угодно ерунду, и никто не подумает, что ты легкомысленная дурочка.
Напротив, все сочтут тебя настоящей интеллектуалкой с широким кругозором.
На собеседование в «Удачные сбережения» я пришла с «ФТ» и
«Вестником инвестора», и… мне не задали ни одного вопроса о финансах. Помню,
что во время собеседования мы только и делали, что болтали о виллах на Лазурном
берегу да сплетничали о других редакторах.
Торможу у газетного киоска, покупаю номер «ФТ», сую под
мышку и любуюсь своим отражением в витрине «Денни и Джордж».
Неплохо смотрюсь: черная юбка от «Френч Коннекшн», простой
белый топ от «Никербокс» и кардиганчик из ангоры, который я купила в «Маркс и
Спенсер», но выглядит он так, словно от «Агнес Би». И еще новые туфли с
квадратным носком из «Хоббс». Больше того, под юбкой и топом отпадный новый
комплект белья — с вышитыми желтыми розочками, очень милый, пусть его никто и
не видит. Все равно, это — самая красивая вещь из моего сегодняшнего туалета. У
меня даже мелькает мысль, что было бы здорово, если бы меня сбила машина и все
увидели, в каком я классном белье.
Это моя давняя привычка — перечислять все, что на мне
надето, как это делают на странице моды в разных журналах. Началось это, еще
когда я читала журнал «Seventeen». Для каждого номера они останавливали на
улице девушку, фотографировали ее и перечисляли все, что на ней надето:
футболка — «Челси Гёрл», джинсы — «Топ Шоп», туфли — взяла поносить у подруги.
Я жадно поглощала все, что писали на этих страницах, и по сей день, если
покупаю одежду в не очень модном магазине, тут же срезаю бирку. Так что если
меня остановят и спросят, что на мне надето, могу преспокойно сделать вид, что
не помню, откуда эта вещь.
