— Думаю, мы сделали выбор, так? — И, все еще сидя на полу,
подзывает продавца.
— Слушаю вас, — говорит тот.
— Я хотел бы купить вот такой бежевый чемодан, — кивает Люк.
— Ой! — Я не могу сдержать довольной улыбки. — Как раз этот
мне и понравился больше всех!
— Правило, которого я придерживаюсь в жизни. — Люк встает и
отряхивает брюки. — Если решил спросить у кого-то совета, то потрудись этому
совету следовать.
— Но я же не сказала, какой из двух…
— И не надо было. — Он протягивает руку и помогает мне
подняться. — Ваших «угу» было вполне достаточно.
Его рука удивительно крепко держит мою, у меня под ложечкой
даже екнуло от этого ощущения. И пахнет он приятно. Каким-то дорогим
одеколоном, но запах я не узнаю. Некоторое время мы оба молчим.
— Ну, наверное, мне надо за него заплатить, — наконец
произносит Люк.
— Да, пожалуй…
Он отходит к кассе, а я остаюсь у чемоданов и чувствую
странный прилив волнения. Покупку мы сделали, и что теперь?
Теперь, видимо, вежливо попрощаемся, и все. Люк, скорее
всего, торопится к себе в офис. Вряд ли у него есть время слоняться по
магазинам весь день. И если он спросит, какие у меня планы дальше, скажу, что
масса дел, важные встречи и все такое.
— Все улажено, — говорит Люк, возвращаясь. — Ребекка, я вам очень
признателен за помощь.
— Рада, что смогла помочь, — оживленно отвечаю я. — Ну а
теперь мне…
— Я хотел спросить, — перебивает Люк, — не согласитесь ли вы
пообедать со мной?
Похоже, этот день станет одним из самых памятных и самых
лучших в моей жизни. Сначала шопинг в «Хэрродс», потом обед в «Харвей Николс».
Что может быть чудеснее? Мы сразу идем в ресторан на пятом этаже, Люк
заказывает бутылку охлажденного белого вина и поднимает бокал:
— За чемоданы! — И улыбается.
— За чемоданы! — весело подхватываю я и отпиваю глоточек.
Пожалуй, в жизни не пробовала вина вкуснее. Люк берет меню.
Я тоже открываю свое, но, честно говоря, не могу прочесть ни строчки — сижу,
опьяненная счастьем, как ребенок в отделе игрушек. Потом украдкой разглядываю
деловых леди, заглянувших сюда на ленч, запоминая, что на них надето, и
размышляя, где, интересно, купила свои розовые сапожки вон та девушка. И тут
вдруг вспоминаю про открытку, что мне прислал Люк. Так что же все-таки это было
— простой знак вежливости или… нечто более серьезное?..
При этой мысли меня даже затошнило, и я спешно делаю глоток
вина, очень большой глоток. Потом ставлю бокал на стол, считаю про себя до пяти
и как бы между делом произношу:
— Кстати, спасибо за открытку.
— Что? — Он отрывается от меню. — Ах да. Не за что. Было приятно
наткнуться на вас в тот вечер.
— Действительно отличное место, — соглашаюсь я. — Прекрасно
подходит для случайной встречи старых знакомых.
При этих словах я густо краснею. Но Люк улыбается:
— Действительно. — Потом откладывает меню и спрашивает: — Вы
уже выбрали?
— Хм. — Глаза торопливо бегают по строчкам. — Пожалуй, я
буду… просто рыбно-картофельную запеканку.
Черт, только что увидела в меню кальмара, надо было его
заказать. Эх, поторопилась.
— Хороший выбор, — одобряет Люк. — И еще раз спасибо, что
согласились составить мне компанию. Одна голова хорошо, а две лучше.
— Всегда пожалуйста, — с легкостью отвечаю я. — Надеюсь, вам
чемодан понравится.
— Да это не для меня, — говорит он после небольшой паузы, —
для Саши.
— А, понятно, — вежливо киваю я. — А кто такая Саша, ваша
сестра?
— Моя девушка. — И Люк отворачивается, подзывая официанта.
Я смотрю на него, не в силах пошевелиться.
Его девушка… Я помогала выбрать чемодан для его девушки.
Что-то у меня пропал аппетит. Мне не хочется рыбной
запеканки, мне вообще ничего не хочется. Розовая дымка счастья улетучилась, и
остались только холод и ощущение собственной глупости. У Люка Брендона есть
девушка. Естественно. Какая-то холеная красавица Саша с безупречным маникюром и
дорогим чемоданом, который она возит с собой по всему миру. А я дура. Я должна
была знать, что где-то есть такая Саша. Это же очевидно.
Правда… правда, не так уж это и очевидно. Люк за все утро и
словом не обмолвился о своей девушке. Интересно — почему? Почему он вообще
сразу мне не сказал, что мы выбираем чемодан для его подруги? Почему позволил
мне сидеть рядом с ним в магазине и смеялся надо мной, пока я прогуливалась по
отделу, проверяя колесики? Я бы вела себя по-другому, если б знала, для кого мы
проверяем эти хреновы колесики. И он наверняка это понимал. Наверняка.
Жуткая мысль прокрадывается в мое сознание. Все плохо. Все
очень плохо.
— Что с вами?
— Что со мной? — неожиданно для себя самой вскидываюсь я. —
Вы еще спрашиваете? Почему вы не сказали, для кого мы покупаем этот чемодан,
почему не сказали, что у вас есть девушка?
О нет. Вот теперь я точно все испортила. Повела себя как
последняя кретинка. Хотя мне почему-то все равно.
— Понятно, — немного помедлив, произносит Люк. Берет ломтик
хлеба и начинает крошить, потом поднимает глаза. — Мы с Сашей уже давно вместе,
— мягко говорит он. — Простите, если у вас сложилось… другое впечатление.
Он проявляет ко мне снисходительность. Это слишком.
— Дело не в том, — несу я какую-то чушь, и пунцовый румянец
заливает щеки. — Просто все… нехорошо.
— Нехорошо? — Он явно удивлен.
— Вы должны были сказать мне, что мы выбираем чемодан для
вашей девушки, — упорно твержу я, не отрывая глаз от стола. — Потому что тогда
все было бы по-другому.
В ответ тишина. Я поднимаю голову и вижу, что Люк смотрит на
меня так, словно я сумасшедшая.
— Ребекка, вы слишком преувеличиваете. Мне просто нужен был
ваш совет по поводу покупки. Только и всего.
— И вы скажете своей девушке, что спрашивали моего совета?
— Разумеется! — смеется в ответ Люк. — Думаю, ее это
позабавит.
Я молча смотрю на него, чувствуя, как унижение пропитывает
меня насквозь. В горле комок, и в груди болит. Позабавит. Сашу позабавит
история обо мне.
