— Прекрасно. Тихий и уютный ужин.
Ну слава богу, омары и серебряные блюда отменяются. Мы
поедем в тихое заведение вдали от центральных улиц, о котором никто не знает.
Такой небольшой частный клуб с дверью без вывески. Приходишь, стучишься, тебе
открывают, а там — сплошь знаменитости, сидят себе на диванчиках как ни в чем
не бывало. Да! И наверняка Таркин со всеми знаком!
Ну разумеется, знаком. Он же мультимиллионер, так?
Я смотрю в окно. Мы проезжаем «Хэрродс». На мгновение я вся
напрягаюсь, вспомнив тот злополучный день, когда была тут в последний раз. Проклятые
чемоданы. Проклятый Люк Брендон. Ха! Вот бы он сейчас шел по улице, а я бы ему
помахала ручкой, со значением бы помахала — «а я-то с мультимиллионером еду,
бе-е-е».
— Здесь остановитесь, пожалуйста, — вдруг говорит Таркин
таксисту. И улыбается мне: — Приехали.
— Хорошо. — Я тянусь к ручке дверцы. Интересно, где мы?
Выхожу из машины в полном недоумении. Мы на углу Гайд-парка. А то у нас на углу
Гайд-парка? Медленно поворачиваюсь и вижу вывеску. А! Теперь понятно, куда мы
направляемся, — в «Лейнсборо»!
Ух ты, круто! Ужин в «Лейнсборо». Хотя, естественно, куда
еще мы могли поехать в первое свидание?
— Ну… Я подумал, мы могли бы немного перекусить, а потом…
посмотрим.
— Отлично.
Ужин в «Лейнсборо», а потом шикарный ночной клуб. Все
складывается замечательно.
Мы проходим мимо входа в «Лейнсборо», но я нисколько этим не
смущена. Все знают, что знаменитости обычно пользуются черным ходом — дабы
избежать папарацци. Разумеется, здесь нет никаких папарацци, но, наверное, со
временем это становится привычкой. Мы войдем через заднюю дверь, пересечем
кухню, повара сделают вид, будто нас не замечают, а мы нырнем в зал. Класс!
— Уверен, ты тут уже бывала, — извиняется Таркин. — Не самый
оригинальный выбор.
— Да что ты! — Мы останавливаемся перед стеклянными дверями.
— Я просто обожаю…
Подождите… где это мы? Это не черный ход. Это…
Пиццерия.
Таркин привел меня в «Пиццу-экспресс». Не может быть. Один
из самых богатых мужиков в Англии притащил меня в вонючую пиццерию.
— … Пиццу, — заканчиваю я фразу. — Обожаю пиццу.
— Ну и хорошо! — радуется Таркин. — Я подумал, нам не стоит
идти в слишком шикарный ресторан.
— Конечно. — Я стараюсь выглядеть как можно убедительнее. —
Терпеть не могу эти дорогие рестораны. Намного приятней тихо побеседовать в
уютной пиццерии.
— Я тоже так подумал. — Он оглядывает меня. — Но теперь мне
немного неудобно. Ты такая нарядная…
Конечно, неудобно. Я что, раскошелилась на эти шмотки ради
какой-то пиццы?
— Если хочешь, мы можем пойти в более респектабельное место.
Тут рядом «Лейнсборо»…
Он вопросительно поднимает брови, и я почти готова сказать:
«Да, пожалуйста, пойдем в другое место». Но внезапно понимаю, что происходит.
Это же проверка! Как в сказке, где надо выбрать ларец. Никогда нельзя выбирать
самый красивый и самый золотой. И даже серебряный нельзя. Нужно выбрать самый
обычный, самый невзрачный ларец, и внутри окажется сокровище. Таркин хочет
проверить, что меня привлекает — он сам или его деньги.
Что, должна вам сказать, весьма унизительно. За кого он меня
принимает?
— Нет, давай останемся, — говорю я и быстро касаюсь его
руки. — Тут спокойнее и… веселее.
И это почти правда. И пиццу я люблю. И ароматные чесночные
палочки мне тоже нравятся. М-м-м. А что, совсем неплохой выбор.
Официант приносит нам меню, но я и так знаю, чего хочу. Я
всегда заказываю в этой пиццерии одно и то же — пиццу «Фиорентина». Со шпинатом
и яйцом. На слух, может, и странно, но на вкус — потрясающе. Честное слово.
— Аперитив не желаете? — спрашивает официант.
На что у меня готов обычный ответ: «Бутылку вина». Ну тут я
подумала: черт с ним. Я же пришла ужинать с миллионером, так что зака-жу-ка я
себе джин с тоником.
— Джин-тоник, — уверенно говорю я и смотрю на Таркина: пусть
только попробует удивиться.
Но он улыбается:
— А шампанского не хочешь?
— Хм, — в растерянности мычу я.
— Мне всегда казалось, что шампанское и пицца прекрасно
сочетаются. Бутылку «Моэ», пожалуйста.
Ну, это уже лучше. Намного лучше. Шампанское и пицца. И
Таркин ведет себя вполне адекватно.
Приносят шампанское, и мы пьем «за нас». Мне тут начинает
нравиться. Вдруг я замечаю, как костлявая рука Таркина медленно ползет по столу
к моей ладони, и я рефлекторно, даже не успев подумать, отдергиваю руку, сделав
вид, что у меня срочно зачесалось за ухом. На лице Таркина промелькнуло
разочарование; я неловко откашливаюсь и отвожу взгляд.
Черт, как это у меня вышло? Если я за него замуж собираюсь,
мне придется не только за руку его держать, но и кое-что другое делать.
Я сумею, твердо говорю себе. Я сумею развить к нему
симпатию. Нужно только заставить себя, ну и, возможно, напиться. Поэтому я
хватаю бокал и делаю несколько больших глотков.
Пузырьки стремительно проникают в мозг и радостно напевают
там: «Я стану женой миллионера!» Когда я снова перевожу взгляд на Таркина, он
кажется мне намного привлекательней (такой милый суслик). Очевидно, алкоголь
станет ключом к нашему семейному счастью.
Мысленно представляю себе день нашей свадьбы. Я в
потрясающем платье от какого-нибудь модельера, мама и папа гордо взирают на
меня. И никаких проблем с деньгами. Никогда. Один из самых богатых людей
страны. Дом в Белгравии. Миссис Таркин Клиф-Стюарт. Просто сгораю от
нетерпения.
Я ласково (насколько это возможно) улыбаюсь Таркину. Он
неуверенно улыбается в ответ. Уф, пронесло. Еще не все потеряно. Надо только
показать ему, что мы с ним родственные души и у нас много общего.
— Обожаю… — начинаю я.
— А тебе… — в унисон говорит он.
— Прости, я тебя перебила. Продолжай.
— Нет, это я тебя перебил, — возражает Таркин.
— Ну… я просто хотела сказать, как мне понравилась картина,
которую ты подарил Сью. — Еще один комплимент его вкусу не повредит. — Обожаю
лошадей.
— Тогда нам стоит вместе выезжать верхом, — радуется Таркин.
— Я знаю отличную конюшню недалеко от Гайд-парка. Конечно, там не то что за
городом…
