— Не знаю, — обескураженно отвечаю я. — Не уверена, что
смогу уйти с конференции.
— Когда освободитесь. Комитет по социальной защите в пять
часов подготовит отчет, вам не составит труда заехать и забрать его? После
пресс-конференции вы сможете доехать прямо до Вестминстера.
Что? Я смотрю на телефон в ужасе. Не могу я забрать этот
чертов отчет. Мне нужно забрать свою кредитку из офиса! И выкупить свой шарф!
— А что, Клэр не может поехать? — спрашиваю я. — Я
собиралась вернуться в офис и закончить свою статью по… — О чем это я должна
была написать в этом месяце?.. — По ипотечным ссудам.
— Клэр будет на брифинге в Сити. А Вестминстер как раз по
дороге в ваш супермодный Фулхэм.
Филип никогда не упускает случая подколоть меня по поводу
Фулхэма, потому что сам он живет в Харпендене
[4].
— Вам всего лишь нужно выйти из метро, захватить отчет и
снова сесть в метро.
Боже мой, отвертеться от него точно не получится. Закрываю
глаза и быстро соображаю. Так, час тут. Потом бегом в офис, беру кредитку,
мчусь в «Денни и Джордж», выкупаю свой шарфик, пулей в Вестминстер, забираю
отчет. В принципе, должна успеть.
— Хорошо, — отвечаю я. — Будет сделано.
На свое место я возвращаюсь как раз перед тем, как в зале
гаснет свет и на экране появляется надпись: «ПРЕДЛОЖЕНИЕ — ДАЛЬНИЙ ВОСТОК».
Потом идет череда ярких картинок из Гонконга, Таиланда и прочих экзотических
мест, виды которых пробуждают желание немедленно поехать в отпуск. Но сегодня я
не могу расслабиться и посмеяться над новенькой журналисткой из «Портфолио
уик», которая старательно конспектирует каждое слово и непременно задаст не
меньше пяти вопросов только потому, что уверена, будто это ее прямая
обязанность. Я слишком озабочена покупкой шарфа. А что, если я не успею прийти
вовремя? Или кто-нибудь предложит за него более высокую цену? От одной этой
мысли меня в холодный пот кидает.
Но когда на экране фотографии с тайскими видами сменяются
скучной диаграммой, меня осеняет гениальная мысль. Ну разумеется! Я могу
заплатить за шарф наличными. Против наличных никто не попрет. Сто фунтов обналичу
с кредитки, и остается лишь занять где-то еще двадцать.
Выдираю страничку из своего блокнота, пишу: «Можешь дать
взаймы двадцать фунтов?» — и передаю бумажку Элли, которая все еще тайком
слушает что-то по мобильнику. Интересно, неужели до сих пор гороскоп? Она
опускает взгляд на бумажку, мотает головой и корябает: «Нет, не могу. Мою
карточку автомат сожрал. Живу на столовские талоны».
Вот черт! Помедлив немного, пишу: «А кредитку можешь дать
взаймы? Я верну деньги, честное слово. И что ты там слушаешь?»
Передаю ей записку, и тут же в зале включают свет.
Презентация закончилась, а я не слышала ни одного слова. Люди начинают вставать
с мест, а девушка-пиарщица раздает глянцевые брошюрки. Элли закончила слушать
свой мобильник и улыбается мне:
— Предсказания в любви. Всегда сбываются. — И тут же
начинает набирать другой номер.
— Да уж, вранье это все, — неодобрительно качаю я головой. —
Поверить не могу, что ты это всерьез. А еще финансовый журналист.
— На себя посмотри, — говорит она, и мы дружно смеемся.
Но тут какой-то старый пень из центральной газеты
поворачивается к нам и кидает злобный взгляд.
— Дамы и господа, — раздается пронзительный голос, и я
поневоле смотрю на сцену. Это Алисия. Она вышла вперед. А у нее красивые ноги,
завистливо отмечаю я про себя. — Как видите, Сберегательный счет Экзотических
Возможностей Форланда предлагает совершенно новый подход к инвестициям. — Она
оглядывает зал, встречает мой взгляд и холодно улыбается.
— «Экзотические возможности…» — насмешливо говорю я Элли
вполголоса и тычу в буклет. — Скорее экзотические цены. Видела, сколько у них
это стоит?
Я всегда в первую очередь смотрю на цены. Элли понимающе
поднимает глаза к потолку, но от телефона не отрывается.
— «Форланд Инвестментс» — это всегда увеличение капитала, —
продолжает Алисия своим противным голосом. — «Форланд» предлагает вам больше.
— Они больше берут, вы больше теряете, — нечаянно слишком
громко говорю я. В зале раздается смех.
Черт, неудобно как вышло. Теперь еще и Люк Брендон на меня
уставился. Я быстренько утыкаю нос в блокнот и делаю вид, будто что-то
записываю. Хотя, если честно, не понимаю, чего ради вообще притворяться. Мы же
все равно в своем журнале не печатаем ничего помимо той чепухи, что они выдают
нам в своих пресс-релизах. Компания «Форланд Инвестментс» выкупает у нас целый
разворот на рекламу каждый месяц. Кроме того, в прошлом году они организовали
для Филипа какую-то деловую (ха-ха) поездку в Таиланд. Так что нам про них разрешено
писать только хвалебные отзывы и петь дифирамбы.
Пока Алисия что-то там вещает, я наклоняюсь к Элли и шепчу:
— Ну что, можно мне попользоваться твоей кредиткой?
— Я по ней уже все выгребла — даже лимит исчерпала, —
извиняется она тоже шепотом.-С чего бы я иначе стала на талоны питаться?
— Но мне нужны деньги! Очень! Мне до зарезу нужны двадцать
фунтов.
Это прозвучало слишком громко. Алисия замолкает, но тут же
находится:
— Может быть, вам стоит вложить деньги в «Форланд
Инвестментс», Ребекка?
По залу опять прокатывается смешок. Некоторые оборачиваются,
чтобы поглазеть на меня, и я нагло смотрю на них в ответ.
Господи, они ведь тоже журналисты. Могли бы принять мою
сторону. Где же наша профессиональная солидарность? Нет, я, конечно, не член
профсоюза, но тем не менее.
— Для чего вам двадцать фунтов? — спрашивает Люк Брендон со
сцены.
— Э-э… для тетушки, — дерзко заявляю я. — Она в больнице, и
я хотела купить ей подарок.
И тут, к моему изумлению, Люк Брендон достает из кармана
двадцать фунтов и передает их мужчине в первом ряду. Тот сначала мешкает, но
потом передает их на второй ряд, и так двадцать фунтов из рук в руки, из ряда в
ряд плывут ко мне, словно фанат на рок-концерте. Когда купюра наконец достигает
цели, зал взрывается аплодисментами, вгоняя меня в краску.
— Спасибо, — тихо говорю я. — Конечно, я обязательно верну
вам эти деньги.
— Передайте мои наилучшие пожелания вашей тетушке, —
отвечает Люк Брендон.
— Спасибо, — снова благодарю я, потом кидаю взгляд на
Алисию, и меня окатывает волна победного восторга. Она выглядит совершенно
убитой.
