— Да! — энергично отвечаю я. (Признаюсь, мне очень приятно,
что Зелда сама лично спустилась за мной. Она ведь явно не всех так встречает.)
— Рада с вами познакомиться, — пожимает мне руку Зелда. — И
рада, что вы пришли на шоу. У нас, как обычно, цейтнот, поэтому, если вы не
против, давайте сразу пойдем в гримерную и по дороге поговорим.
— Конечно. — Я изо всех сил стараюсь не выдать восторга.
В гримерную! Круто!
— Должна вам сообщить, что планы немного изменились.
Беспокоиться не о чем… От Беллы ничего не слышно? — спрашивает она
администратора.
Та качает головой, и Зелда бормочет что-то вроде: «Вот
дура».
— Пойдемте, — она направляется к дверям. — Боюсь, сегодня
это место больше обычного похоже на сумасшедший дом. Одна наша постоянная
соведущая подложила нам свинью, нужно ее кем-то срочно заменить. Потом на кухне
несчастный случай произошел… — Мы идем по коридору с зеленой ковровой дорожкой,
здесь снуют целые толпы. — Кроме всего прочего, у нас сегодня выступают
«Вестлайф», их фанаты уже все телефоны нам оборвали. Придется искать в гримерке
место для кучки юнцов с раздутым самомнением.
— Ясно, — беспечно говорю я. А сама даже взмокла.
«Вестлайф»? Но они же… жутко знаменитые! И я буду выступать
с ними в одном шоу! И смогу с ними познакомиться и все такое? И потом мы,
может, даже сходим куда-нибудь пропустить по рюмочке и вообще очень подружимся.
Они, конечно, немного младше меня, но это неважно. Я буду им как старшая
сестра.
И может, я даже буду с одним из них встречаться! Точно! С
этим красавчиком-брюнетом. Натаном. (Или Итоном? В общем, не знаю, как там его
зовут.) Он поймает украдкой мой взгляд после шоу и тихонько пригласит меня
поужинать в ресторане. Мы пойдем в маленький и тихий ресторанчик, и сначала
наши отношения будут развиваться в полной тайне, но потом пресса пронюхает о
них и мы станем известной парой — из тех, что вместе ходят на все премьеры. И я
буду надевать…
— Вот мы и пришли, — говорит Зелда, и я, очнувшись,
оглядываюсь.
Мы стоим на пороге странной комнаты: сплошь зеркала и лампы.
Перед зеркалами в креслах сидят трое, на них накидки-пелерины, и им на лица
наносят грим девушки в модных джинсах, еще одному человеку делают укладку.
Играет негромкая музыка, воздух полнится гулом приглушенных голосов и смесью
ароматов лака для волос, пудры и кофе.
В общем, именно так я себе представляю рай.
Зелда подводит меня к рыжеволосой девице.
— Хлоя сделает вам лицо, и потом мы отведем вас в
гардеробную. Хорошо?
— Отлично. — Я не могу сдержать восхищенной улыбки,
оглядывая косметическую коллекцию Хлои. На столике миллион кисточек, баночек и
тюбиков, и все как на подбор хороших марок — в основном «Шанель» и «МАК».
Боже, какая профессия! Я всегда знала, что мне нужно было
стать стилистом-визажистом.
— Теперь по поводу вашего интервью, — продолжает Зелда,
когда я усаживаюсь в крутящееся кресло. — Как я уже говорила, с тех пор как мы
с вами все обсудили, кое-что изменилось…
— Зелда! — слышится мужской голос из коридора. — Белла на
телефоне!
— Вот черт. Слушайте, Ребекка, мне надо отлучиться — срочный
звонок, но я вернусь, как только смогу. Хорошо?
— Ну конечно! — радуюсь я.
Хлоя накидывает на меня пелерину и забирает волосы широкой
мягкой повязкой. По радио передают мою любимую песню Ленни Кравитца. Лучше и не
придумаешь.
— Я очищу вам кожу, протру тоником, а потом нанесу тон, —
информирует Хлоя. — Пожалуйста, закройте глаза…
Я закрываю глаза и через несколько секунд чувствую, как в
мое лицо втирают прохладный крем. Самое приятное ощущение в мире. Я могла бы
тут весь день просидеть.
— И для чего вас пригласили на шоу? — интересуется Хлоя.
— Финансы. Я буду говорить про финансы. Если честно, я так
расслабилась, что с трудом припоминаю, зачем я тут.
— Ах да. — Хлоя колдует над моим лицом. — Финансы. — Она
тянется к палитре теней, смешивает пару цветов, потом берет кисть. — Так,
значит, вы финансовый эксперт?
— Ну, — скромно пожимаю я плечами, — вроде того.
— Здорово! — восхищается Хлоя. — А я ничего не смыслю в
денежных вопросах.
— Я тоже, — поддакивает темноволосая девушка с другого конца
комнаты. — Мой бухгалтер бросил все попытки объяснить мне, что к чему. Стоит
ему сказать «отчетный период», как я впадаю в ступор.
Я уже готова воскликнуть: «Вот и со мной та же история!» — и
втянуться в милую девичью болтовню, но вовремя вспоминаю, что такие слова
прозвучат не особо профессионально. Я же тут вроде как в роли финансового
эксперта.
— На самом деле все просто, — улыбаюсь я, — нужно только
понять три основных принципа.
— Да? — Черноволосая девушка замирает с феном в руках. — А
какие?
— Сейчас. — Я медлю и тру кончик носа. — Так, первый
принцип… — Господи, у меня в голове совершенно пусто.
— Извините, Ребекка, — говорит Хлоя, — но придется вас
прервать. (Слава богу.) Я думаю, помада подойдет малиново-красная. Как вам?
За всей этой болтовней я не слишком много обращала внимания
на то, что она делала с моим лицом. Но теперь, вглядываясь в свое отражение, не
верю тому, что вижу… У меня огромные глаза... и скулы потрясающие… Честное
слово, я себя не узнаю. Почему я не крашусь так каждый день?
— Ух ты! — выдыхаю я. — Просто фантастика!
— Было легко, потому что вы такая спокойная. — Хлоя берет
косметичку. — Некоторые тут так трясутся, что сложно грим накладывать, даже
знаменитости нервничают.
— Правда? — Я навостряю уши в ожидании сплетен.
Но нас прерывает голос Зелды:
— Простите, Ребекка! Ну, как у нас тут дела? Грим отличный.
А волосы?
— Стрижка хорошая. — Хлоя перебирает несколько прядей моих
волос. — Я только уложу их феном и блеском пройдусь.
— Прекрасно. А потом мы пойдем в гардеробную. — Она
заглядывает в свою папку, присаживается на крутящийся стул рядом со мной. —
Так, Ребекка, нам нужно обговорить вашу тему.
— Хорошо, — отвечаю я так же деловито. — Я подготовилась.
Все очень просто и доступно.
— Возникла небольшая проблема. Вчера на совещании мы
обсудили этот момент и решили не упрощать все так сильно, — улыбается она. — Вы
можете углубляться в профессиональные подробности сколько угодно! Графики,
цифры…
