Питер Блад, без камзола, в одной рубашке с засученными до
локтей рукавами и с кровавой тряпкой в руке, пристально глядел на эту даму.
Словно почувствовав его взгляд, она обернулась. Блад увидел улыбку на губах
Арабеллы Бишоп.
— Этот раненый — испанец, — сказал он, словно
пытаясь исправить возможное недоразумение, и в голосе его едва заметно
прозвучала нотка злой иронии.
Улыбка сошла с лица Арабеллы. Её брови нахмурились, лицо
приняло надменное выражение.
— Я знаю, — сказала она. — Но он, кажется,
тоже человек.
Ответ, в котором содержался явный упрёк по адресу Блада,
поразил его.
— Ваш дядя придерживается иного мнения, — заметил
он, придя в себя. — Полковник Бишоп считает этих раненых паразитами,
которых лечить незачем.
Она почувствовала насмешку в его голосе и, пристально глядя
на него, спросила:
— Зачем вы мне об этом говорите?
— Хочу предупредить вас, чтобы вы не навлекли на себя
неудовольствие полковника. Я не имел бы возможности перевязывать их раны, если
бы он и здесь мог проявить свою власть.
— И вы, конечно, полагаете, что я обязана думать так
же, как и мой дядя? — В её голосе прозвучала какая-то враждебность, а в
карих глазах сверкнула злая искорка.
— Даже в мыслях я не могу быть грубым с
женщиной, — сказал он. — Но если полковник узнает, что вы раздаёте
подарки испанцам… — Он запнулся, не зная, как закончить свою мысль.
Арабелла с трудом сдерживала возмущение:
— Замечательно! Вначале вы приписываете мне жестокость,
потом трусость. Для человека, который даже в мыслях не бывает грубым с
женщиной, это совсем недурно. — Она засмеялась, но в её мальчишеском смехе
на этот раз прозвучала горечь.
Ему показалось, что сейчас он впервые понял Арабеллу.
— Простите меня, мисс, но как я мог догадаться… что
племянница полковника Бишопа — ангел? — вырвалось у Блада.
Она бросила на него уничтожающий взгляд.
— Да, к сожалению, вы не обладаете
догадливостью, — насмешливо сказала она и, наклонившись над корзиной,
которую держал её негр, начала вынимать фрукты и сладости, обильно оделяя ими
всех раненых испанцев. На долю англичан у неё ничего не осталось, да они,
впрочем, и не нуждались в её помощи, так как их щедро одарили другие дамы.
Опустошив корзину, Арабелла позвала своего негра и, высоко
подняв голову, удалилась, не только не сказав Бладу ни слова, но даже не
удостоив его взглядом.
Питер со вздохом поглядел ей вслед.
Он был удивлён, что мысль о гневе Арабеллы причиняет ему
беспокойство. Вчера он этого не почувствовал бы, ибо только сегодня перед ним
раскрылся её подлинный характер.
«Нет, я совсем не знаю людей, — думал Блад и пытался
оправдать себя. — Но кто бы мог допустить, что семья, вырастившая такого
изверга, как полковник Бишоп, воспитала и такое совершенство милосердия, как
Арабелла?»
Глава 6
План бегства
С этого времени Арабелла Бишоп стала ежедневно посещать
барак на пристани. Вначале она приносила испанским пленникам фрукты, а потом
деньги и одежду. Девушка старалась приходить в те часы, когда, по её расчётам,
она не могла встретиться с Питером Бладом. Впрочем, и молодой доктор стал
бывать здесь всё реже и реже, по мере того как его пациенты один за другим
поднимались на ноги. Последнее обстоятельство немало способствовало росту популярности
Питера Блада среди жителей Бриджтауна. Возможно, они несколько переоценивали
его врачебное искусство, но, как бы то ни было, его больные поправлялись, а
раненые, которых пользовали местные врачи — Вакер и Бронсон, постепенно
переселялись из барака на кладбище. Горожане сделали из этого факта должный
вывод, и практика Вакера и Бронсона заметно сократилась, тогда как у Питера
Блада, наоборот, работы прибавилось, а вместе с тем увеличились и доходы его
хозяина. Следствием этого явился план, после длительного размышления выношенный
Вакером и Бронсоном, который повлёк за собой столько важных событий… Но не
будем забегать вперёд.
Однажды, явившись на пристань на полчаса раньше обычного,
Питер Блад встретил Арабеллу Бишоп, только что вышедшую из барака. Он снял
шляпу и посторонился, уступая ей дорогу, но девушка, гордо подняв голову и не
глядя на него, прошла мимо.
— Мисс Арабелла! — умоляюще произнёс Блад.
Арабелла сделала вид, что только сейчас заметила доктора.
Бросив на него насмешливый взгляд, она сказала:
— Ах, это вы, воспитанный джентльмен!
— Неужели я никогда не буду прощён? Умоляю вас, мисс,
сменить гнев на милость!
— О, какое самоуничижение!
— Вы издеваетесь надо мной, — сказал он с
подчёркнутым смирением. Я, конечно, только раб… но ведь и вы когда-нибудь
можете заболеть.
— Ну и что же?
— Вы сочтёте неудобным для себя прибегать к моим
услугам, если будете считать меня своим недругом.
— Разве вы единственный врач в Бриджтауне?
— Зато я самый безвредный из них!
Арабелла уловила в тоне Питера Блада нотку насмешки. Окинув
его надменным взглядом, она раздражённо заметила:
— Не кажется ли вам, что вы ведёте себя слишком
свободно?
— Возможно, — согласился Блад. — Но доктор
имеет на это право.
Его спокойный ответ ещё больше рассердил Арабеллу.
— Но я не ваша пациентка! — с возмущением
воскликнула она. — Запомните это раз и навсегда!
Не попрощавшись, Арабелла круто повернулась и быстро пошла
вдоль пристани.
Блад долго смотрел ей вслед, затем сокрушённо развёл руками
и воскликнул:
— Что же это такое?! Либо она мегера, либо я болван!
Пожалуй, и то и другое справедливо…
И, придя к такому заключению, он вошёл в барак.
Этому утру суждено было стать утром волнений. Примерно через
час после ухода Арабеллы, когда Блад покидал барак, к нему подошёл Вакер —
как помнит читатель, один из двух других врачей Бриджтауна.
Блад очень удивился этому, ибо до сих пор врачи старались не
замечать его, лишь изредка снисходя до сухого приветствия.
— Если вы идёте к полковнику Бишопу, то, с вашего
согласия, я немного провожу вас, — любезно сказал Вакер, приземистый,
широкоплечий человек лет сорока пяти, с обвислыми щеками и тусклыми голубыми
глазами.
Предложение Вакера удивило Блада ещё более, но внешне он не
показал этого.
