Капитан Гобарт с презрением отмахнулся от этого
предупреждения, хотя на самом деле и учёл его.
— Возьмите кушетку! — приказал он. — И
доставьте на ней арестованного в Бриджуотер, в тюрьму.
— Он не перенесёт этого пути, — запротестовал
Блад. — Его нельзя сейчас трогать.
— Тем хуже для него. Моё дело — арестовывать
мятежников! — И жестом руки он подтвердил ранее отданное им приказание.
Двое из его людей подняли кушетку и направились с ней к двери.
Гилдой сделал слабую попытку протянуть Бладу руку.
— Я ваш должник, доктор, — сказал он, — и
если выживу, то постараюсь заплатить этот долг.
Вместо ответа Блад только поклонился, а затем сказал
солдатам:
— Несите осторожно, ибо от этого зависит его жизнь.
Как только Гилдоя унесли, капитан оживился и, повернувшись к
Бэйнсу, спросил:
— Ну, кого ещё из проклятых мятежников вы укрываете?
— Больше никого, сэр. Его светлость…
— Мы уже разделались с его светлостью. А вами займёмся,
как только обыщем дом, и, клянусь богом, если вы мне лжёте…
Он прорычал соответствующее приказание своим драгунам: трое
из них тут же вышли в соседнюю комнату, откуда через минуту послышался
производимый ими грохот. Между тем капитан внимательно осматривал комнату,
простукивая панели рукояткой пистолета.
Блад, считая, что ему не следует здесь больше задерживаться,
сказал, обращаясь к Гобарту:
— С вашего разрешения, хочу пожелать вам всего
хорошего, капитан.
— С моего разрешения, вы задержитесь здесь ещё! —
резко ответил ему Гобарт.
Блад пожал плечами и сел.
— Вы нестерпимо скучны, — сказал он. —
Удивляюсь, как этого ещё не заметил ваш полковник.
Однако капитан не обратил на него внимания, ибо, нагнувшись,
чтобы поднять чью-то потрёпанную и запылённую шляпу, заметил прикреплённый к
ней маленький пучок дубовых веток. Шляпа лежала у бельевого шкафа, где прятался
бедный Питт.
Капитан со злорадной улыбкой вновь оглядел комнату,
остановив свой насмешливый взгляд на Бэйнсе, затем на двух женщинах, стоявших
позади, и наконец на Бладе, который сидел, положив ногу на ногу, с видом
безразличия, но на самом деле ему было далеко не безразлично, как развернутся
дальнейшие события.
Подойдя к шкафу, Гобарт широко распахнул одну из его
массивных дубовых створок и, схватив за воротник камзола скорчившегося там
Питта, вытащил его наружу.
— А это что за тип? — спросил он. — Ещё один
вельможа?
Воображение Блада немедленно нарисовало картину виселиц, о
которых говорил капитан, и несчастного молодого моряка, без суда вздёрнутого на
одну из них взамен другой жертвы, обманувшей ожидания Гобарта. Блад тут же
придумал молодому повстанцу не только титул, но и целую знатную семью.
— Вы угадали, капитан. Это виконт Питт, двоюродный брат
сэра Томаса Вернона, женатого на красотке Молли Кирк — сестре вашего
полковника. Вам должно быть известно, что она была фрейлиной жены короля Якова.
Капитан и его пленник едва не задохнулись от удивления. Но в
то время как Питт счёл за лучшее скромно промолчать, капитан отвратительно
выругался, с интересом рассматривая свою новую жертву.
— Он лжёт, не правда ли? — проговорил Гобарт,
схватив юношу за плечи и свирепо глядя ему в лицо. — Клянусь богом, он
издевается надо мной!
— Если вы в этом уверены, — сказал Блад, — то
повесьте его — и увидите, что с вами сделают.
Драгун гневно взглянул на доктора, а затем на своего
пленника.
— Взять его! — приказал он, толкнув юношу в руки
своих людей. — Свяжите и этого тоже, — указал капитан на
Бэйнса. — Мы покажем ему, как укрывать мятежников!
Солдаты набросились на хозяина дома. Бэйнс бурно
протестовал, пытаясь вырваться из цепких и грубых рук солдат. Перепуганные
женщины кричали от страха до тех пор, пока к ним не подошёл капитан. Он схватил
дочь Бэйнса за плечо. Прелестная золотоволосая девушка с нежными голубыми
глазами умоляюще глядела прямо в лицо капитану. Его глаза вспыхнули, и
приподняв голову девушки за подбородок, драгун грубо поцеловал её в губы,
заставив бедняжку вздрогнуть от отвращения.
— Это задаток, — мрачно улыбаясь, сказал
он. — Пусть он успокоит тебя, маленькая мятежница, пока я не разделаюсь с
этими мошенниками.
И он отошёл от девушки, оставив её в полуобморочном
состоянии на руках перепуганной матери. Его люди, посмеиваясь в ожидании
дальнейших распоряжений, стояли около двух крепко связанных пленников.
— Убрать! — приказал Гобарт. — Корнет Дрэйк
отвечает за них головой.
Его горящие глаза снова остановились на съёжившейся от
страха девушке.
— Я ненадолго здесь задержусь, — сказал он своим
драгунам. — Надо обыскать это логово — не прячутся ли тут и другие
мятежники. — Как бы мимоходом вспомнив о чём-то, он, небрежно указав на
Блада, добавил: — И этого парня прихватите с собой тоже. Да
пошевеливайтесь!
Блад, словно очнувшись от глубокого раздумья, изумлённо
взглянул на Гобарта. В эту минуту он как раз думал о том, что в его сумке с
инструментами лежал ланцет, с помощью которого можно было бы осуществить над
капитаном Гобартом благодетельную операцию, весьма полезную для человечества:
драгун, несомненно, страдал полнокровием, и кровопускание никак не повредило бы
его здоровью. Однако осуществить этот план было нелегко. Блад уже начал
прикидывать в уме, не следует ли ему отозвать капитана в сторону, якобы для
того, чтобы поведать лакомую сказку о спрятанных сокровищах, но несвоевременное
вмешательство Гобарта положило конец занимательным домыслам доктора.
Он всё же попытался выиграть время.
— Клянусь честью, меня это устраивает, — сказал
он. — Я как раз и собирался идти домой, в Бриджуотер. Если бы вы не
задержали меня, то я бы уже давно был в пути.
— Вам и придётся идти туда — но только не домой, а
в тюрьму.
— Ба! Вы, конечно, шутите!
— Там найдётся и виселица, если вас это устраивает.
Вопрос лишь в том, когда вас повесят — сейчас или несколько позже.
Грубые руки схватили Блада, а его замечательный ланцет
остался в сумке с инструментами, лежавшей на столе. Будучи сильным и гибким
человеком, он вырвался из рук солдат, но на него тут же набросились и повалили
на пол, связали руки за спиной и грубо поставили на ноги.
— Взять его! — коротко сказал Гобарт и,
повернувшись к остальным драгунам, распорядился: — Обыскать этот дом от
чердака до подвала. Результаты доложите мне. Я буду здесь.
