На корабле мгновенно воцарилось молчание, таившее в себе
изумление и подозрение: никто не мог понять причину такой внезапной
уступчивости капитана. Но Питт, хотя и разделявший чувства большинства,
повиновался. Прозвучала поданная им команда, и после короткой паузы человек
двадцать пиратов бросились выполнять приказ: заскрипели блоки, захлопали,
поворачиваясь против ветра, паруса. Капитан Блад взглянул на лорда Джулиана и
кивком головы подозвал его к себе. Его светлость подошёл, удивлённый и
недоверчивый. Недоверие его разделяла и мисс Бишоп, которая, так же как и Уэйд
и все остальные на корабле (хотя совсем по другим причинам), была ошеломлена
внезапной уступкой Блада.
Подойдя к поручням вместе с лордом Джулианом, капитан Блад
кратко и отчётливо сообщил команде о цели приезда лорда Джулиана в Карибское
море и рассказал о предложении, которое ему вчера сделал Уэйд.
— Я отверг это предложение, как его светлость может вам
подтвердить, считая его оскорбительным для себя. Те из вас, кто пострадал по
милости короля Якова, поймут меня. Но сейчас, в нашем отчаянном
положении… — он бросил взгляд на корабли, почти уже догнавшие «Арабеллу»,
и к ним же обратились взоры всех пиратов, — я готов следовать путём
Моргана — пойти на королевскую службу и этим прикрыть вас всех.
На мгновение все оцепенели, как от удара грома, а затем
поднялось настоящее столпотворение — крики радости, вопли отчаяния, смех,
угрозы смешались в единый нестройный шум. Бо́льшая часть пиратов всё же
обрадовалась такому выходу, и радость эта была понятна: люди, которые
готовились умирать, внезапно получили возможность остаться в живых. Но многие
из них колебались принять окончательное решение, пока капитан Блад не даст
удовлетворительных ответов на несколько вопросов, главный из которых был задан
Оглом:
— Посчитается ли Бишоп с королевским патентом, когда ты
его получишь?
На это ответил лорд Джулиан:
— Бишопу не поздоровится, если он попытается пренебречь
властью короля. Даже если он посмеет сделать такую попытку, офицеры эскадры
никогда его не поддержат.
— Да, — сказал Огл, — это правда.
Однако несколько корсаров категорически возражали против
такого выхода. Одним из них был старый волк Волверстон.
— Я скорее соглашусь сгореть в аду, чем пойду на службу
к королю! — в бешенстве заорал он.
Но Блад успокоил и его и тех, кто думал так же, как и он:
— Кто из вас не желает идти на королевскую службу,
вовсе не обязан следовать за мной. Я иду только с теми, кто этого хочет. Не
думайте, что я охотно на это соглашаюсь, но у нас нет иной возможности спастись
от гибели. Никто не тронет тех, кто не пожелает идти за мной, и они останутся
на свободе. Таковы условия, на которых я продаю себя королю. Пусть лорд
Джулиан, представитель министра иностранных дел, скажет, согласен ли он с этими
условиями.
Уэйд согласился немедленно, и дело на этом, собственно,
закончилось. Лорд Джулиан поспешно бросился в свою каюту за патентом, весьма
обрадованный таким поворотом событий, давшим ему возможность так хорошо
выполнить поручение своего правительства.
Тем временем боцман просигналил на ямайские корабли, вызывая
лодку. Пираты на шкафуте столпились вдоль бортов, с чувством недоверия и страха
разглядывая огромные, величественные галионы, подходившие к «Арабелле».
Как только Огл покинул квартердек, Блад повернулся к
Арабелле Бишоп. Она всё время следила за ним сияющими глазами, но сейчас
выражение её лица изменилось, потому что капитан был мрачен, как туча. Арабелла
поняла, что его, несомненно, гнетёт принятое им решение, и с замешательством,
совершенно необычным для неё, легко прикоснулась к руке Блада.
— Вы поступили мудро, сэр, — похвалила она
его, — даже если это идёт вразрез с вашими желаниями.
Он хмуро взглянул на Арабеллу, из-за которой пошёл на эту
жертву.
— Я обязан этим вам, или думаю, что обязан, — тихо
ответил Блад.
Арабелла не поняла его.
— Ваше решение избавило меня от кошмарной
опасности, — призналась она и содрогнулась при одном лишь
воспоминании. — Но я не понимаю, почему вы вначале отклонили предложение
лорда Уэйда. Ведь это почётная служба.
— Служба королю Якову? — насмешливо спросил он.
— Англии, — укоризненно поправила она его. —
Страна — это всё, сэр, а суверен
[68]
— ничто. Король
Яков уйдёт, придут и уйдут другие, но Англия останется, чтобы ей честно служили
её сыны, не считаясь со своим озлоблением против людей, временно стоявших у
власти.
Он несколько удивился, а затем чуть улыбнулся.
— Умная защита, — одобрил он. — Вы должны
были бы сказать это команде. — А затем, с добродушной насмешкой в голосе,
заметил: — Не кажется ли вам сейчас, что такая почётная служба могла бы
восстановить любое имя человека, который был вором и пиратом?
Арабелла быстро опустила глаза, и голос её слегка дрожал,
когда она ответила:
— Если он… хочет знать, то, может быть… нет, даже
наверно… о нём было вынесено слишком суровое суждение…
Синие глаза Блада сверкнули, а твёрдо стиснутые губы
смягчились.
— Ну… если вы думаете так, — сказал он,
вглядываясь в неё с какой-то странной жаждой во взоре, — то в конце концов
даже служба королю Якову может показаться терпимой.
Взглянув на море, Блад заметил шлюпку, отвалившую от одного
из больших кораблей, которые, мягко покачиваясь на волнах, лежали в дрейфе не
более чем в трёхстах ярдах от них. Он тут же взял себя в руки, чувствуя новые
силы и бодрость, как бывает у выздоравливающего после длительной и тяжёлой
болезни.
— Если вы спуститесь вниз, возьмёте служанку и свои
вещи, то мы сразу же отправим вас на один из кораблей эскадры, — сказал
он, указывая на шлюпку.
Когда Арабелла ушла, Блад, подозвав Волверстона и опершись
на борт, стал вместе с ним наблюдать за приближением шлюпки, в которой сидели
двенадцать гребцов под командованием человека в красном. Капитан навёл
подзорную трубу на эту фигуру.
— Это не Бишоп, — полувопросительно,
полуутвердительно заметил Волверстон.
— Нет, — ответил Блад, складывая подзорную
трубу. — Не знаю, кто это может быть.
— Ага! — с иронической злостью воскликнул
Волверстон. — Полковник, видать, совсем не жаждет появиться здесь
самолично. Он уже побывал раньше на этой посудине, и мы тогда заставили его
поплавать. Помня об этом, он посылает своего заместителя.
Этим заместителем оказался Кэлверлей — энергичный,
самонадеянный офицер, не очень давно прибывший из Англии. Было совершенно
очевидно, что полковник Бишоп тщательно проинструктировал его, как следует
обращаться с пиратами.
