Вместе с капитаном пришли Хагторп, Ибервиль и Волверстон, но
Ривароль не удостоил их даже взглядом. Де Кюсси предложил Бладу стул.
— Одну минуточку, господин де Кюсси. Мне кажется, что
барон не заметил, что я здесь не один. Разрешите мне, сэр, представить вам моих
спутников: капитан Хагторп с «Элизабет», капитан Волверстон с «Атропос»,
капитан Ибервиль с «Лахезис».
Барон надменно взглянул на капитана Блада, а потом высокомерно
и чуть заметно кивнул головой каждому из представленных ему корсаров. Всем
своим поведением он давал понять, что презирает их всех, и хотел, чтобы они это
почувствовали. Поведение барона произвело на капитана Блада своеобразное
действие — он был оскорблён таким приёмом, и в нём заговорило чувство
собственного достоинства, дремавшее в течение всего последнего времени. Ему
стало стыдно за свой неряшливый вид, и это, вероятно, заставило его держаться
ещё более вызывающе. Жест, которым он поправил портупею, так, чтобы эфес его
длинной шпаги оказался на виду у Ривароля, был почти намёком. Обращаясь к своим
офицерам, Блад, указав рукой на стулья, стоявшие вдоль стены, сказал:
— Придвигайтесь ближе к столу, ребята. Вы заставляете
барона ждать.
Корсары повиновались, а Волверстон при этом многозначительно
ухмыльнулся. Выражение лица де Ривароля стало ещё более надменным. Он считал
для себя бесчестьем сидеть за одним столом с этими разбойниками, полагая, что
корсары должны были выслушать его стоя, за исключением, возможно, только одного
Блада. И чтобы подчеркнуть разницу между собой и корсарами, он сделал
единственное, что ему ещё оставалось, — надел шляпу.
— Вот это совершенно правильно, — дружески заметил
Блад. — Я и не заметил, что здесь сквозит. — И он надел свою
широкополую шляпу с плюмажем.
Де Ривароль от гнева заметно вздрогнул и какое-то мгновение,
прежде чем открыть рот, сдерживал себя, чтобы не вспылить. Де Кюсси было явно
не по себе.
— Сэр, — ледяным тоном заявил барон, — вы
вынуждаете меня напомнить вам, что имеете звание капитана первого ранга и
находитесь в присутствии генерала, командующего сухопутными и военно-морскими
силами Франции в Америке. Я вынужден также напомнить вам, что вы обязаны с
почтением относиться к человеку моего ранга.
— Счастлив заверить вас, — ответил Блад, —
что это напоминание излишне. Я считаю себя джентльменом, хотя сейчас и не очень
на него похожу, и как джентльмен всегда с уважением относился к тем, кого
природа или фортуна поставила надо мной. Но вместе с этим, по моему мнению,
надо уважать и тех, кто не имеет возможности возмутиться, если к ним проявляют
неуважение. — Это был упрёк, умело облечённый в такую форму, что к нему
нельзя было придраться. Де Ривароль прикусил губу, а Блад, не давая ему возможности
ответить, продолжал: — А если этот вопрос выяснен, то мы, может быть,
перейдём к делу?
Де Ривароль угрюмо посмотрел на него.
— Да, пожалуй, это будет лучше, — сказал он и взял
лист бумаги. — Эта копия соглашения, которое вы подписали вместе с господином
де Кюсси. Я должен отметить, что, предоставив вам право на одну пятую часть
захваченных трофеев, господин де Кюсси превысил свои полномочия. Он мог
согласиться выделить вам не более, чем одну десятую долю.
— Этот вопрос касается только вас и де Кюсси.
— О нет! В этом заинтересованы и вы.
— Извините, генерал. Соглашение подписано, и для нас
вопрос исчерпан. Из уважения к господину де Кюсси нам не хотелось бы
выслушивать ваши упрёки по его адресу.
— Не ваше дело, что я найду нужным ему сказать.
— Это то же самое, что говорю и я, генерал.
— Но, мой бог, мне кажется, вас должно интересовать,
что мы не можем дать вам больше, чем одну десятую часть добычи! — Де
Ривароль раздражённо ударил кулаком по столу: этот пират был дьявольски ловок в
споре.
— А вы уверены, господин барон, что не можете дать?
— Уверен, что не дам!
Капитан Блад с презрением пожал плечами.
— В таком случае, — сказал он, — мне придётся
установить сумму, которая компенсирует нам потерю времени и нарушение наших
планов в результате прибытия в Пти Гоав. Как только этот вопрос будет
урегулирован, мы расстанемся друзьями, господин барон. Пока никто никакого
вреда никому не причинил, как я полагаю.
— Чёрт вас возьми, что вы имеете в виду? — Барон
встал из-за стола.
— Разве я неясно выразился? — удивлённо спросил
Блад. — Возможно, что я не очень бегло говорю по-французски, но…
— О, вы говорите по-французски достаточно бегло,
господин пират! Но я не позволю вам валять дурака. Вы с вашими людьми поступили
на службу к королю Франции. Вы имеете звание капитана первого ранга и, согласно
этому званию, получаете жалованье, а ваши офицеры имеют звание лейтенантов. С
этими рангами связаны не только обязанности, которые вам следует хорошенько
изучить, но и наказания за невыполнение этих обязанностей, что вам также не
мешает знать. Наказания эти иногда довольно суровы. Первейшая обязанность
офицера — повиновение. Обращаю на это ваше внимание. Не воображайте себя
моим союзником в намечаемых мною операциях. Вы только мои подчинённые. Надеюсь,
вы поняли меня?
— О, конечно! — засмеялся капитан Блад. Этот
конфликт, эта борьба с заносчивым генералом помогла Бладу быстро стать самим
собой, и только одна мысль портила ему настроение — мысль о том, что он
был небрит. — Уверяю вас, генерал, я ничего не забываю. Я, например, отлично
помню чего нельзя сказать о вас, — что условия нашей службы определялись
подписанным нами соглашением. По этому соглашению мы должны были получить пятую
долю трофеев. Отказываясь от этого обязательства, вы аннулируете соглашение и,
следовательно, отказываетесь использовать наши силы и опыт. А мы, разумеется,
лишаемся чести служить под вашим командованием.
Три офицера Блада громко выразили своё одобрение. Прижатый к
стене, де Ривароль гневно посмотрел на них.
— Практически… — робко начал де Кюсси.
— Практически всё это ваша работа! — набросился на
него барон, обрадовавшись, что нашёлся наконец человек, на котором он мог
выместить своё раздражение. — Вас следует наказать за это. Вы ставите меня
в дурацкое положение.
— Итак, вы не можете выделить нам драгоценную часть
трофеев, — заключил Блад спокойно. — В таком случае, нет никакой
необходимости кричать на господина де Кюсси или наказывать его. Он не виноват в
том, что на меньшую долю трофеев мы не соглашались. Так как вы заявили, что не
можете пойти на предоставление нам большей доли, то мы удаляемся. Положение
остаётся таким же, каким оно было бы, если бы господин де Кюсси точно
придерживался ваших инструкций. Говоря по чести, вы аннулировали соглашение и
потому не можете претендовать на наши услуги или задерживать наше отплытие.
