Корсарские корабли подошли к шлюпкам и обломкам, за которые
цеплялись моряки с тонущего корабля. Чтобы подобрать всех спасшихся и
утопающих, «Арабелла» и «Элизабет» убрали паруса и легли в дрейф.
Глава 29
На службе у короля Вильгельма
Одна из шлюпок пристала к борту «Арабеллы», и на палубу
поднялся сухопарый, небольшого роста человек, щегольски одетый в тёмно-красный
атласный, шитый золотом камзол. Пышный, чёрный парик обрамлял жёлтое,
сморщенное лицо, выражавшее крайнее раздражение, и такое же раздражение
светилось в маленьких острых глазах. Дорогой и модный костюм совершенно не
пострадал от пережитого несчастья, и владелец этого костюма держался с
непринуждённой уверенностью настоящего вельможи. По всему было ясно, что это не
пират. Вслед за ним на палубе показался второй человек, дородный мужчина с
загорелым, обветренным лицом и добродушной складкой губ. Лицо его было кругло,
как луна, а в голубых глазах мерцал незатухающий весёлый огонёк. На нём был
хороший камзол без всяких украшений, но при взгляде на эту дородную фигуру и
военную выправку сразу чувствовалось, что этот человек привык командовать.
Как только сухопарый джентльмен ступил с трапа на шканцы,
его острые, как у хорька, глаза быстро пробежали по пёстрой толпе собравшейся
команды «Арабеллы» и с удивлением остановились на капитане Бладе.
— Что за дьявольщина? Куда я попал? — резко
спросил он. — Вы англичанин или ещё кто, чёрт бы вас побрал?
— Я лично имею честь быть ирландцем, сэр. Моя фамилия
Блад, капитан Питер Блад, а это мой корабль «Арабелла». К вашим услугам, сэр.
— Блад?! — пронзительно воскликнул сухопарый
человек. — Проклятие! Пират! — Он быстро обернулся к своему огромному
спутнику: — Ван дер Кэйлен, вы слышите: пират! Будь я проклят, мы попали
из огня да в полымя!
— Да? — гортанным голосом спросил его
спутник. — Это ошень интересный приклюшений! — И он рассмеялся.
— Чего вы хохочете, дельфин? — брызжа слюной,
заорал человек в тёмно-красном камзоле. — Нечего сказать, посмеются же над
нами в Англии! Сначала адмирал ван дер Кэйлен ночью теряет весь свой флот,
потом французская эскадра топит его флагманский корабль, а кончается это тем,
что его самого захватывают пираты. Весьма рад, что вы можете смеяться. Должно
быть, судьба в наказание за мои грехи связала меня с вами, но будь я проклят,
если мне смешно!
— Позволю себе сделать замечание, что здесь происходит
явное недоразумение, — спокойно произнёс Блад. — Вы, сэр, вовсе не
захвачены, а просто спасены. Когда вы это поймёте, то, возможно, найдёте нужным
поблагодарить меня за гостеприимство. Правда, очень скромное гостеприимство,
но, во всяком случае, вы будете иметь здесь всё лучшее, чем я только
располагаю.
Неистовый маленький человечек уставился на него своими
острыми глазками.
— Чёрт побери! Вы позволяете себе ещё
иронизировать? — сердито сказал он и, очевидно, пытаясь прекратить
дальнейшие насмешки, представился: — Я — лорд Уиллогби, назначенный
королём Вильгельмом на пост генерал-губернатора Вест-Индии. А это —
адмирал ван дер Кэйлен, командующий вест-индской эскадрой его величества короля
Вильгельма, которую он потерял где-то тут, в этом проклятом Карибском море.
— Короля Вильгельма? — удивлённо переспросил Блад,
заметив, что и Питт, и Дайк, и стоявшие позади него пираты стали подходить
ближе, охваченные тем же удивлением, что и он. — А кто такой король
Вильгельм, ваша светлость? Король какой страны?
— Что, что такое? — Лорд Уиллогби, изумлённый этим
вопросом, посмотрел на Блада и, помолчав некоторое время, сказал: — Я
говорю о его величестве короле Вильгельме Третьем — Вильгельме Оранском,
который вместе с королевой Марией уже свыше двух месяцев правит Англией.
Воцарилось молчание. Блад не сразу осознал эту довольно
ясную информацию.
— Вы хотите сказать, ваша светлость, что английский
народ восстал и вышвырнул этого мерзавца Якова вместе с его бандой головорезов?
Добродушно улыбаясь, ван дер Кэйлен толкнул лорда Уиллогби
локтем в бок и заметил:
— У него ошень правильный политишеский вскляд, а?
Его светлость также улыбнулся, отчего на его высушенном лице
образовались глубокие морщины.
— Боже милосердный! Да вы ничего не знаете!.. Где вас
носил чёрт всё это время?
— Последние три месяца мы были оторваны от всего мира,
сэр, — ответил Блад.
— Оно и видно! А за эти три месяца в мире произошли
кое-какие перемены…
И Уиллогби коротко рассказал о них: король Яков бежал во
Францию под защиту короля Людовика; по этой причине и по многим другим Англия
присоединилась к антифранцузскому союзу и сейчас воюет с Францией; поэтому
сегодня утром флагманский корабль голландского адмирала был атакован эскадрой
де Ривароля. Очевидно, по пути из Картахены француз встретил какой-то корабль и
от него узнал о начавшейся войне.
Капитан Блад ещё раз заверил генерал-губернатора и адмирала,
что на «Арабелле» к ним будут относиться с подобающим уважением, и провёл их к
себе в каюту. Между тем работа по спасению утопающих продолжалась. Капитана
взволновали полученные известия. Если король Яков свергнут с престола и бежал
во Францию, значит, наступил конец ссылке Блада и он мог вернуться в Англию к
мирной жизни, столь трагически нарушенной четыре года назад. Внезапно
открывшиеся перед ним возможности буквально ошеломили его. Он был так глубоко
взволнован и растроган, что не мог молчать. Беседуя с умным и проницательным
Уиллогби, всё время пристально наблюдавшим за ним, Блад рассказал ему даже больше,
чем намеревался рассказать.
— Что ж! Если хотите, отправляйтесь домой, —
сказал Уиллогби, когда Блад умолк. — Можете быть уверены, за пиратство вас
никто не будет преследовать, особенно учитывая то обстоятельство, которое вас
вынудило им заняться. Но к чему такая спешка? Мы, конечно, слышали о вас и
знаем, что вы можете делать на море. Именно здесь вы можете прекрасно проявить
себя, если вам надоело пиратство. Если вы поступите на службу к королю
Вильгельму на время войны, то своими знаниями вы можете быть очень полезны
английскому правительству, а оно не останется в долгу. Подумайте об этом. Будь
я проклят, сэр, но я повторяю: вам предоставляется прекрасная возможность
проявить себя.
— Эту возможность предоставляете мне вы, ваша
светлость, — поправил его Блад. — Я очень благодарен, но должен
признаться, что сейчас способен думать только о тех важных событиях, которые
меняют лицо мира. Прежде чем определить своё место в этом изменившемся мире, я
должен приучить себя рассматривать его в новом виде.
