— Вы возвращаетесь на Барбадос, и лорд Джулиан едет с
вами? — медленно спросил он.
— Почему вы спрашиваете меня об этом? — И она
бесстрашно подняла на него глаза.
— Позвольте, разве он не выполнил моего поручения? Или
он что-нибудь напутал?
— Нет, он ничего не напутал и передал мне всё, как вы
сказали. Меня очень тронули ваши слова. Они заставили меня понять и мою ошибку
и мою несправедливость к вам. Я судила вас слишком строго, хотя вообще-то и
судить было не за что.
— А как же тогда лорд Джулиан? — спросил он,
продолжая удерживать её руку в своей и глядя на Арабеллу глазами, горевшими,
как сапфиры, на его лице цвета меди.
— Вероятно, лорд Джулиан вернётся в Англию. Здесь ему
делать нечего.
— Разве он не просил вас поехать с ним?
— Да, просил, и я прощаю вам такой неуместный вопрос.
В нём внезапно пробудилась безумная надежда:
— А вы? О, благодарение небу! Вы хотите сказать… вы
отказались… Да? Отказались, чтобы… стать моей женой, когда…
— О! Вы невыносимы! — Она вырвала руку и отпрянула
от него. — Мне не следовало приходить… Прощайте!
Арабелла быстро пошла к двери, но Блад догнал её и схватил
за руку. Лицо девушки залилось румянцем, и она горестно посмотрела на него:
— Вы ведёте себя по-пиратски. Отпустите меня!
— Арабелла! — умоляюще воскликнул он. — Что
вы говорите? Разве я могу отпустить вас? Разве я могу позволить вам уехать и
никогда больше не видеть вас? Может быть, вы останетесь и поможете мне
перенести эту недолгую ссылку, а потом мы уедем вместе?.. О, вы плачете?
Почему? Что же я сказал такое, чтобы заставить тебя расплакаться, родная?
— Я думала, что ты мне никогда этого не скажешь, —
произнесла Арабелла, улыбаясь сквозь слёзы.
— Да, но ведь здесь был лорд Джулиан, красивый,
знатный…
— Для меня всегда был только ты один, Питер…
Им многое нужно было сказать друг другу. Так много, что
губернатор Блад позабыл о всех своих обязанностях. Наконец он добрался до конца
своего пути. Его одиссея кончилась.
А тем временем эскадра полковника Бишопа бросила якорь на
рейде. Расстроенный полковник Бишоп сошёл на мол, где ему предстояло
расстроиться ещё больше. Его сопровождал лорд Джулиан Уэйд.
Для встречи Бишопа был выстроен отряд морской полиции. Перед
отрядом стояли майор Мэллэрд и ещё два человека, незнакомых губернатору: один
маленький, пожилой, в тёмно-красном атласном камзоле, а другой большой,
дородный, в камзоле военно-морского покроя.
Майор Мэллэрд подошёл к Бишопу.
— Полковник Бишоп! — сказал он. — Я имею
приказ о вашем аресте. Вашу шпагу, сэр!
Бишоп побагровел и уставился на него:
— Что за дьявольщина… Вы говорите — арестовать…
Арестовать меня?
— По приказу губернатора Ямайки, — сказал
элегантно одетый маленький человечек, стоявший позади Мэллэрда.
Бишоп быстро повернулся к нему:
— Губернатора? Вы с ума сошли! — Он взглянул
сначала на одного незнакомца, а затем на другого. — Но
губернатор-то — я!
— Вы были им, — сухо сказал маленький
человечек, — но в ваше отсутствие многое изменилось. Вы сняты за то, что
покинули свой пост без уважительной причины и тем подвергли опасности колонию,
за которую несли ответственность. Это серьёзная провинность, полковник Бишоп,
как вам придётся убедиться. Учитывая, что на этот пост вы были назначены
правительством короля Якова, возможно, вам будет предъявлено обвинение в
измене. Ваш преемник сам решит вопрос — повесить вас или нет.
Бишоп, у которого почти замерло дыхание, выругался, а затем,
дрожа от страха, спросил:
— А кто вы такие, чёрт побери?
— Я — лорд Уиллогби, генерал-губернатор колоний
его величества короля Англии в Вест-Индии. Мне кажется, вы должны были получить
уведомление о моём прибытии.
У Бишопа мгновенно испарились последние остатки его гнева.
Холёное лицо стоявшего позади него лорда Джулиана побелело и вытянулось.
— Но, милорд… — начал было полковник.
— Меня не интересуют ваши объяснения, сэр! — резко
прервал его Уиллогби. — Я отплываю, и у меня нет времени вами заниматься.
Губернатор выслушает вас и, несомненно, воздаст вам по справедливости. —
Он махнул рукой майору Мэллэрду, и охрана повела съёжившегося, совершенно
разбитого полковника Бишопа.
Вместе с ним пошёл лорд Джулиан, которого никто не
задерживал. Несколько придя в себя, Бишоп обрёл наконец способность говорить.
— Это ещё одно добавление к моему счёту с этим
мерзавцем Бладом! — процедил он сквозь зубы. — Ох, как я разделаюсь с
ним, когда мы встретимся!
Майор Мэллэрд отвернулся в сторону, чтобы скрыть улыбку.
Молча он отвёл арестованного в губернаторский дом, который так долго был
резиденцией полковника Бишопа. Оставив полковника под охраной в вестибюле,
майор доложил губернатору, что арестованный доставлен.
Мисс Бишоп всё ещё была у Питера Блада, когда вошёл Мэллэрд.
Его сообщение вернуло их к действительности.
— Ты пощадишь его, Питер? Ради меня! — умоляюще
сказала она и вспыхнула, увидев выпученные от удивления глаза майора Мэллэрда.
— Постараюсь, моя дорогая, — ответил Блад, весело
взглянув на обалдевшего майора, — но боюсь, что обстоятельства не позволят
мне этого.
Смущённая Арабелла, сообразив, что при майоре иного ответа
она и не могла услышать, убежала в сад, а майор Мэллэрд отправился за
полковником.
— Его высокопревосходительство губернатор сейчас примет
вас, — объявил он и широко распахнул дверь.
Полковник Бишоп, шатаясь, вошёл в кабинет и остановился в
ожидании.
За столом сидел незнакомый ему человек. Видна была только
макушка тщательно завитого парика. Потом губернатор Ямайки поднял голову, и его
синие глаза сурово взглянули на арестованного. Полковник Бишоп издал горлом
нечленораздельный звук и, остолбенев от изумления, уставился на его
высокопревосходительство губернатора Ямайки, узнав в нём человека, за которым он
так долго и безуспешно охотился.
Эту сцену лучше всего охарактеризовал ван дер Кэйлен в
разговоре с лордом Уиллогби, когда они ступили на палубу флагманского корабля
адмирала.
