Джульетта печально улыбнулась:
– Не забудь и о постоянном чувстве отчужденности. Над этим ты работал без устали. И восстановил против себя детей.
Ричард вздохнул:
– Ты права. Я действительно самый настоящий идиот.
– Что ж, признаю, что ты кое в чем заблуждался, но я ничего не имею против. Ведь это все в прошлом. К тому же ты мой – такой, какой есть. Моя любовь.
Ричард смотрел смущенно, робко, и его сердце дрогнуло. Такой, какой есть – близкий, дорогой, желанный. Больше, чем любовник, больше, чем муж. Самый родной человек, готовый на все ради счастья и безопасности ее детей.
– Значит, считаешь, что я не совсем потерянный экземпляр? – Ричард смотрел серьезно, однако глаза мерцали лукавым светом. – Трудно признавать собственные ошибки, однако готов согласиться, что далеко не сразу понял, что упустил, когда был моложе, и не сразу отважился принять то, что предложила ты.
– Но все-таки понял и отважился. – Джульетта провела пальцем по лбу, как будто пыталась разгладить морщины. – Умный мальчик.
– А ты дерзкая девчонка.
– Люблю тебя.
– А я тебя.
Взгляды сомкнулись, и Джульетта была готова поклясться, что в это мгновение из сердца в сердце перетекали потоки чувства. Глаза наполнились слезами, но она усилием воли сдержалась и не заплакала, а только глубоко вздохнула.
– Мне крупно повезло, правда? – спросил Ричард.
– Ничуть не больше, чем мне, – пожала плечами Джульетта. – Ты спас меня от тирана-деверя, а главное, от одиночества. И за это я всегда буду тебе признательна.
Ричард радостно рассмеялся, и она улыбнулась в ответ.
– О такой красавице, как ты, я не мог даже мечтать. – Он провел рукой по ее волосам. – Люблю тебя.
Чтобы устоять на ногах, Джульетта крепко вцепилась в лацканы сюртука.
– Известно ли тебе, что от таких слов туманится разум и подкашиваются колени?
– Только колени? – Голубые глаза потемнели, и Джульетта ощутила, как тело инстинктивно отвечает на близость любимого. К счастью, уже в следующее мгновение Ричард начал страстно ее целовать.
Прикосновение губ сразу лишило воли, однако Джульетта твердо помнила, что обязана сказать мужу еще кое-что очень важное. То, что непременно должно быть улажено. Она неохотно отстранилась.
– Хочу, чтобы нашу любовь ничто не сдерживало. С радостью отдам всю себя, но и тебе придется открыть и сердце, и разум.
– Да-да. Готов.
Ричард склонился, чтобы продолжить поцелуй, однако Джульетта прижала к губам палец.
– Честное слово?
И он внезапно стал серьезным.
– Выброшу все презервативы. Понимаю, как много значит для тебя ребенок, и не хочу, чтобы прошлая боль отравляла будущую радость. Да, беременность и роды по-прежнему приводят меня в ужас, но согласен взять на себя ответственность и позволить природе решить нашу участь. На все воля Божья.
Ребенок! Джульетта просияла от радости, и все же практические соображения не заставили себя ждать. Ричард был чувственным мужчиной и отличался здоровым аппетитом.
– Думаю, выбрасывать полезные запасы преждевременно. – Она старательно разгладила лацканы, которые сама же и смяла. – Лучше убрать в ящик комода. Кто знает, вдруг еще понадобятся?
Последовала продолжительная пауза.
– Значит, уже не хочешь еще одного, общего ребенка?
– Что ты! По-прежнему мечтаю о нашем с тобой малыше. Но только об одном. Я вовсе не собираюсь рожать из года в год.
Ричард проворчал что-то непонятное, но явно одобрительное.
– Думаю, на ожидание нашего с тобой первенца у меня сил хватит. Только предупреждаю: все девять месяцев буду настоящим тираном и не позволю тебе ничего делать. Будешь только спать, есть и гулять.
– Звучит заманчиво. – От одного лишь взгляда в лицо мужа захотелось создать ребенка немедленно, здесь и сейчас.
– Подожди, надо запереть дверь, – прошептал Ричард, безошибочно прочитав ее мысли. Отошел и через мгновение вернулся.
– В доме столько гостей, – слабо запротестовала Джульетта, однако он властно провел рукой по ее спине и поцеловал в шею.
– Пусть сами развлекаются, – отмахнулся Ричард.
– Но я обещала, что сегодня будем составлять рождественское меню. Наверняка каждому захочется включить свое любимое блюдо.
– Значит, прикажи миссис Перкинс и поварихе приготовить все эти замечательные деликатесы, – распорядился Ричард и повел жену к софе. Она прилегла в соблазнительной позе и оперлась головой на спинку. Ричард устроился рядом, приподнявшись на локте.
– Такое обилие еды будет не под силу даже им. – Сквозь ткань платья Джульетта почувствовала на груди горячие губы. Глаза сами собой закрылись, а тело пронзила молния желания.
– Значит, найми еще нескольких кухарок, – пробормотал Ричард.
– Боюсь, не получится. – Джульетта провела ладонями по рукам и скользнула ниже, к бедру. – За неделю до Рождества слуг не нанимают. К тому же если приготовить все, то еды окажется слишком много.
Ричард властно обнял жену.
– В таком случае пригласи больше гостей.
– Но ты же не любишь многолюдные сборища.
– Да позови хоть всю деревню. Пока ты рядом, мне абсолютно все равно.
Ричард осторожно коснулся зубами мочки ее уха, и Джульетта тихо вскрикнула. Тема рождественского обеда сразу утратила свою актуальность. Стараясь оказаться как можно ближе, она уткнулась носом в плечо. Знакомый мужественный запах возбуждал, но одновременно дарил ощущение комфорта и любви. С глубоким вздохом она прижалась интимно и доверчиво.
Волны страсти уже захлестывали, не оставляя времени на нежность. Джульетта сорвала с мужа галстук, сдернула жилет, потом рубашку… по комнате мелкой дробью посыпались пуговицы.
Ричард тоже не ленился: деловито вытащил из прически жены шпильки и небрежно бросил на пол. Методично расстегнул вереницу пуговок на спине, стянул платье с плеч и спустил до талии. Ловко справился с тесемками корсета и шелковой сорочкой. Джульетта не успела заметить, как оказалась обнажена до пояса.
Ричард окинул свое произведение взглядом творца.
– Знаешь, ты невероятно красива.
– И за это ты меня любишь? – поддразнила она.
Он нежно сжал лицо ладонями.
– Люблю потому, что ты – само совершенство. Красота распаляет желание, и это очевидно, однако страсть – лишь составная часть любви.
– О, милый… – Джульетта провела пальцами по губам, подбородку, шее, жадно запустила ладонь под рубашку и коснулась горячей мускулистой груди.
Осторожно нажала на плоский твердый сосок и мгновенно ощутила ответ. Ричард задышал чаще, однако позволил продолжить игру. Воодушевленная доверием Джульетта осмелела: приподнялась и подвинулась так, чтобы смотреть на мужа сверху. Склонилась и коснулась груди губами – трепетно, невесомо.
