Вначале лицо Фадеева ничего не выражало. Он спрятал все свои эмоции за бесстрастной маской, как и Елизар. Но потом посмотрел на шею Тагашева. Как назло, серебряная пантера бесстыдно выглянула из-под воротника ослепительно-белой рубашки. «Нет!» – мысленно застонала я. Миг, и губы Макса поджались, квадратные скулы напряглись. А Елизар… Я никогда не видела такого противостояния эмоций. Темные омуты на миг оттаяли, но словно под принуждением. Не подчинились: сузились, полыхнули ледяной сталью; опять потеплели. Очевидно, Тагашев отчаянно подавлял чувство неприязни.
– Сегодня должна была быть захоронена тридцать одна урна, но благодаря тебе их тридцать. – Фадеев заговорил с нажимом, словно оттачивая каждое слово. – Я обязан тебе жизнью, мракаур. За мной должок. – Слова противоречили холодному тону. Макс с силой, до одеревенения пальцев, стиснул мою ладонь.
Сухость Фадеева принесла горькие плоды. С эмоциями Елизар не справился, хотя и старался.
– Ты ничего не должен мне, Макс. Рад, что смог сохранить шкуру волка, – небрежно бросил Тагашев.
То ли от их слов, то ли от стужи, возникшей межу ними, я поежилась. Парни говорили очень тихо, но жестко. Мои сокровенные надежды, что отношения этих двоих смягчатся, разбивались о стену их вражды. А ведь все должно измениться. Макс обязан Елизару жизнью, только для Макса, похоже, этот аргумент не перевесил другие. Да и Елизар ведет себя неадекватно. Глупо проявлять враждебность к Максу, если давно все решил. «Он отличный парень. Ты будешь счастлива с ним, Злата», – вспомнила я фразу Елизара и проглотила ставшую вязкой слюну. Быстрым движением Тагашев спрятал пантеру под рубашку. Марк и Альбина переводили взгляд с одного на другого. Они догадываются о причинах их взаимной неприязни, но не знают, как реагировать. Елизар – семья, а Марк всегда хотел, чтобы мы с его братом были вместе. Но и Макс – его друг.
– Пойдем, Елизар, – позвал Марк, очевидно, желая развести парней подальше друг от друга.
– Я догоню. – Тагашев не уходил.
Он поздоровался с двумя девушками и тремя парнями Хранителями, высыпавшими из серебристой «хонды». Похоже, пешеходная дорожка в качестве стоянки привлекла не только нас с Максом.
Марк увлек Альбину за собой, но постоянно оглядывался. Вероятно, ситуация не давала ему покоя. Ежась от ветра и наслаждаясь уютной ладонью Макса, я выжидающе смотрела на наставника. Понятно, что остался из-за меня и хочет что-то сказать, хотя я бы тоже с удовольствием утащила Фадеева. Судя по напряженным мышцам, общение с Елизаром радости ему не доставляет.
– Что-то насчет тренировки? – поторопила я Елизара.
Темные омуты глаз мгновенно обволокли теплом, лаская, задержались на губах. Смешавшись, я торопливо опустила ресницы. Ну зачем он так смотрит?
– Да, Злата, – подтвердил Тагашев и вновь с кем-то поздоровался кивком. Оно и понятно, наставников-мракауров знает вся академия. – Если ваша практика не возобновится, то занятия, как обычно, будут по вечерам. Опаздывать и поступать необдуманно все еще запрещено, – многозначительно добавил он.
Я не увидела улыбки на его лице – не место и не время, – но поняла, что он хотел бы по-доброму улыбнуться. Словно желая прикоснуться, он потянулся ко мне, но, покосившись на Фадеева, вместо этого убрал со своего рукава несуществующую пылинку. Слушая нас, Макс сильнее сдавливал мои пальцы, не замечая этого. Похоже, наша беседа с Елизаром его раздражала.
– Значит, о практике ты тоже ничего не знаешь? – Забыв о напряжении Макса, я задумчиво закусила губу.
Этот вопрос мучал старшекурсников в течение трех дней. Ведь практика не завершена. Тем не менее информационная доска в холле академии пуста, а Хранители-наставники ничего не знают. В течение месяца мы наряду с опытными Хранителями света должны были патрулировать мегаполис на предмет вампиров, но в связи с нападением практические занятия были прерваны. Не то чтобы я горела желанием ночи напролет носиться по паркам, подворотням или ночным клубам, но это важная часть обучения.
– Сегодня вечером этот вопрос решится на совете, – сообщил Елизар.
Сначала я подумала, что неверно расслышала в царящем шуме. Гул голосов, хруст снега под ногами, непрерывная работа двигателей, хлопки автомобильных дверей, храп лошадей. Да еще и ворона, сидящая на заледеневшем клене в нескольких метрах от нас, раскаркалась. Я внимательно посмотрела на Тагашева. О созыве совета наслышана и я, но Николаю было не до моих назойливых вопросов, так что подробностей я не знала.
– С каких пор на совете обсуждаются такие мелочи? – удивилась я. – Думала, он созывается в связи с нападением Охотников.
– Нападение напрямую касается вас, – ответил Елизар. – Погибли две студентки. Хранителям света нужны дополнительные силы, и практика должна бы продолжиться. Многие из советников считают, что старший курс не только способен помочь, но должен набираться опыта в боях. – Тут Тагашев поморщился, словно сама эта мысль вызывала в нем недовольство. – Директор не хочет рисковать, но большинство Хранителей поддерживают советников. Возникли противоречия, и только поэтому вопрос вынесли на повестку дня.
– А как же Николай? Разве он не может повлиять на решение? – Я разглядывала наставника. Не сомневаюсь, что он в числе тех, кто против продолжения нашей практики. Его тон и выражение лица лишь убедили меня в этом. Подозреваю, что Макс с ним был бы солидарен в данном вопросе.
Елизар отрицательно покачал головой:
– Если советники и Хранители окажутся в большинстве, то Вязин и Фомин должны будут смириться.
– Я вижу, ты хорошо осведомлен, – словно напомнив о себе, внезапно подал голос Макс. – Только хотелось бы знать, с каких пор ты участвуешь в совете? – будто случайно добавил он. – Начал считать себя одним из нас? Или возомнил себя оборотнем? – В интонации парня проскользнули вкрадчивые нотки.
Не в силах поверить, что Макс мог такое сказать, я резко повернулась к нему. Ждала от Макса чего угодно, но не таких провокаций. Это же открытая враждебность! Да что с ним такое? И это благодарность за спасение? Ведь мы оба обязаны Тагашеву жизнью! Я тут же виновато взглянула на Елизара, но на его лице появилась откровенная насмешка. Смотрел он не на меня, а на Фадеева.
– Вроде того. Только трансформироваться не умею. Но, может, это и к счастью? Запах некоторых волков не переношу, – бесстрастно сыронизировал он, слегка выделив слово «некоторых». Хотя и так понятно, что имел в виду Макса.
– Лучше оборачиваться волком, чем принадлежать к клану убийц! – лязгнул зубами мой спутник.
Между парнями словно электрический разряд пробежал. Опасность, исходящая от двух вампиров, чувствовалась на расстоянии. Это ощутила не только я: стряхивая снег с заснеженной живой изгороди, стайка испуганных воробьев взвилась вверх и скрылась в лабиринте тренировочных площадок.
– Макс, мы должны идти. – Оглядываясь вокруг и желая убедиться, что этот разговор никто не услышал, я потянула парня в сторону академии. Ага, как же – грузовик сдвинуть легче.
