— Но, я так понимаю, есть еще кое-что, о чем мне стоит знать?
— Ты не задавалась вопросом, почему со вчерашнего дня наша мама ездит с водителем и на внедорожнике, хотя такие машины ненавидит, презрительно называя их сарайчиками на колесах?
— Я об этом еще и не слышала. Что произошло?
— Авария, притом организованная до наглости откровенно.
— С Лидией все в порядке? — заволновалась Макарова.
— Да, испугалась немного, а так ни единой царапины. Отчим предполагал, что найдутся недовольные его назначением, и готовился к неприятностям. Но покушений на домочадцев Булат пока не ждал, ведь о его уходе с поста вождя северных официально объявят после вашей с Киром свадьбы. — Данилевский вывел автомобиль с грунтовой дороги на трассу, ведущую в город. — Поэтому я и назначен временно твоим телохранителем.
— Вот уж счастье привалило!
— И не говори, сам до сих пор в шоке.
И они дружно рассмеялись.
США, Нью-Йорк, 5 мая
Поднимаясь на седьмой этаж по лестнице, Аня тихонько материла босса, заставившего проведать Норманна. Если он сильно беспокоился, почему не поехал сам? Или, как говорится, легко выполнять задачу чужими руками? Хорошо хоть с работы отпустил на два часа раньше и на улице еще светло, а значит, рано для вампиров. Иначе к Лоренсу Аня поехала бы только в сопровождении Романа.
Данилевская остановилась и оглянулась через плечо:
— Слушай, твоей медлительности обзавидуются черепахи.
— Да иду я, иду! — прошипела сзади прихрамывающая на обе ноги Гала.
Напросившаяся в попутчицы блондинка стала еще одной причиной не беспокоить Рому.
— Может, снимешь обувь? — предложила Аня, окинув осуждающим взглядом красные туфли на высоченной серебристой шпильке.
— Ага, и вляпаюсь в кошачьи какашки.
— А ты под ноги смотри.
— Горел бы нормальный свет, я бы подумала над твоим советом.
— Да, освещение как в фильмах ужасов.
Магичка не преувеличивала. Помимо того что лампочки на лестнице были вкручены через одну, так они еще и периодически мигали, вызывая легкое беспокойство.
— Подожди, Ань, давай сбавим скорость, иначе я не дойду и до конца лестничного пролета.
— Наверное, после сегодняшнего подъема ты выбросишь эти туфли в мусорку.
— Ни за что! Это ведь «Лабутен»!
— Да? — Данилевская пренебрежительным взглядом смерила туфли. — А я решила, что ты отоварилась в обувном для стриптизерш.
— Ты ничего не понимаешь, Аня. При шестидюймовом каблуке тут удобная колодка.
— Тогда почему ты кривишься, словно жертва испанского сапожка?
— Накануне носила другие туфли и натерла мозоли, — смутилась Гала.
— Ну-ну, — не поверила Аня и добавила: — Радуйся, мы наконец доползли. Какой номер квартиры Лоренса? Семь-три?
— Семь-пять, — поправила Гала и, словно у нее открылось второе дыхание, обогнала Данилевскую. — Интересно, Гугл сильно удивится нашему появлению? Ой, а тут дверь открыта…
— Подожди, — зашипела Данилевская, но было поздно — коллега вошла в квартиру.
Аня не последовала за ней сразу, задержавшись у порога, чтобы вытянуть из ручки сумочки длинный гибкий прутик из сплава серебра с каким-то металлом. Конечно, не дробовик с серебряной картечью, но для успокоения нервов сгодится. Подобная штука когда-то помогла отпугнуть уличного грабителя — получив пару болезненных ударов по физиономии и рукам, молодчик решил не связываться с агрессивной девицей. Согнув прут в кольцо вокруг кисти левой руки, Данилевская скользнула в полутемную квартиру. И столкнулась с Галой.
— Как только вошла, на меня волна страха накатила, — объяснила свое отступление администратор. — И воняет тут чем-то странным…
Аня, к ее большому сожалению, знала, что за запах пропитал квартиру.
— Гала, услышишь подозрительный шум — не вмешивайся, а звони в полицию Полуночи. — И магичка, отдав свою сумку, вытолкнула блондинку в коридор.
— Эй, Норманн, ты дома? — сжимая в правой руке огненный шар, громко спросила гостья.
Железистый запах провел ее через темную гостиную к двери ванной комнаты. Горящие свечи, наполовину пустая бутылка вина и мужчина, задремавший в ароматном облаке пены. Полный релакс на первый взгляд, но обманчивое впечатление разрушил щелчок выключателя. Электрический свет показал истинную картину: в окружении мыльных хлопьев, окрашенных кровью, лежал маг с перерезанными венами.
— О нет!
Аня, развеяв боевое заклинание, выхватила руку парня из холодной воды — как она и думала: имитацией самоубийства пытались скрыть следы укусов.
— Норманн, очнись! Норманн, слышишь меня? Очнись!
Магичка пыталась привести коллегу в чувство, она трясла его и брызгала в лицо водой. Реакции не последовало.
— Сейчас, Норманн, держись!
Сорвав с запястья браслет, Аня выбрала подвеску в виде посоха Асклепия, символа древнегреческого бога врачевания, и поочередно приложила к порезам на запястьях Лоренса. Шепнув активизирующее слово, освободила запертое в брелке заклинание исцеления. Вначале перестала течь кровь, затем за считаные минуты затянулись глубокие раны. Но Лоренс все еще оставался смертельно бледным и холодным. Не зная, есть ли у парня внутренние повреждения, девушка не стала вытаскивать его из ванны, а спустила холодную воду и открыла кран с горячей. Все, что в ее силах, она сделала.
Поэтому и вышла к метавшейся по коридору Гале.
— Что с Норманном?
— Его укусил вампир, а затем попытался обставить нападение как самоубийство.
— Ничего себе! Бедный Норманн!
— Я подлечила его немного, но без целителей и копов не обойтись.
— Да-да, я сейчас вызову. — Администратор «Стивенсон и сын» поспешно достала телефон из черной кожаной сумки с красными ручками и серебристой фурнитурой.
Понимая, что сейчас неподходящий момент, Данилевская прошлась тоскливым взглядом по серому брючному костюму коллеги и решила, что вечером или съездит к себе на квартиру за вещами, или устроит внеплановый шопинг.
— Гала, завтра утром ты свободна? Сможешь пойти со мной по магазинам?
— Могла бы и не спрашивать, — хмыкнула блондинка и прижала телефон к уху. — Здравствуйте, хочу сообщить о нападении вампира на мага. Да, мы оказали первую помощь и будем оставаться на месте. Адрес…
Пока Гала диктовала координаты, Аня решила проверить, как чувствует себя спасенный. Пена больше не скрывала худощавое тело мага, одетого лишь в боксеры со спайдерменом из комиксов. Кожа пострадавшего слегка порозовела, и Аня испытала облегчение: будь у него еще какие-то травмы, он оставался бы бледным.
