Гость прошел мимо невольницы и очутился в просторном зале. Два каменных коридора справа и слева вели в северное и южное крыло замка, широкая лестница устремлялась наверх. Демон начал медленно подниматься на звуки отрывисто звучащих хлопков. Тирэн грустил. Его верный друг уединялся лишь в моменты уныния, что случалось довольно редко. Амон вошел в гостиную и невозмутимо опустился в кресло рядом с хозяином замка. Тот покачивал в ладони бокал с прозрачным напитком и равнодушно смотрел на извивающихся перед ним в сладострастном танце девушек. Аккомпанементом неистовой пляске, похожей на приглашение к оргии, служили кожаные бубны, которые танцовщицы держали в руках.
Вновь прибывший некоторое время наблюдал за рабынями. Зрелище было непривлекательное. Оно не будоражило кровь, не будило фантазию, не рождало желание. Скорее, головную боль и скуку. То есть, по всей видимости, то, что сейчас терзало хозяина несчастных.
– Что тебя гнетет? – Квардинг откинулся на спинку кресла и потянулся.
– Многое, – последовал короткий ответ.
Тир не любил делиться переживаниями, и его друг знал, что добиться вразумительного ответа будет сложно, но, как обычно, не собирался отступать. Расскажет. Куда он денется?
– Риэль?
– Нет. – Демон хмыкнул. – С ним довольно забавно играть.
– Тебе со всеми забавно играть. – Амон жестом отпустил прислужницу, наливавшую ему напиток, сделал глоток и щелкнул пальцами, переводя дыхание. – Эверклер? Откуда?
– Жизнь хороша только тогда, когда разнообразна. – Тирэн отставил бокал. – Ты же знаешь, я люблю все новое. Она мне не верит…
– Кто?
– Твоя девка… прости, ниида. Не верит, не боится, не хочет. Это что-то новое, но мне это не нравится.
– Ты же любишь все новое, – поддел собеседник.
– Новое, но не малопонятное. Как я, по-твоему, выполню приказ моего квардинга охранять его претендентку, если та меня к себе не подпускает? – Хозяин старого замка нахмурился и жестом подозвал одну из плясуний. Та подошла и покорно опустилась на колени.
Амон поскучнел и отвернулся. Жертва вскрикнула, когда острые когти медленно свезли кожу с нежного плеча. Тирэн терзал девку, вымещая на ней плохое настроение. Его гость не вмешивался. Сладострастный танец прекратился, рабыни застыли, сбившись в испуганную стайку. Люди… отвратительные создания. Демон щелкнул пальцами, и действо возобновилось. Но в глазах невольниц читался страх. Не страх быть избранной господином, а страх понравиться его гостю.
– Возьмешь какую-нибудь? – оттолкнув наконец окровавленную трясущуюся рабыню, спросил Тир.
– Нет.
– Верен одной? Зачем? – Друг искренне недоумевал.
– При чем тут верность? – удивился тот, к кому был обращен вопрос. – Они неинтересны. Тоскливы. К чему мне эти бледные тени, если в постели ждет огонь?
Сотник грустно ухмыльнулся и наполнил свой бокал.
– Огонь? Хочешь отыметь настоящее пламя – сотвори с ней то, за что не прощают.
– Уже. Много раз. – Собеседник прикрыл глаза. – Я все жду – когда она сломается? Когда я сделаю нечто такое, после чего свободное существо превращается… в это.
Он, не глядя, махнул рукой на танцовщиц.
– А она каждый раз тебя удивляет. – Хозяин замка жестом отпустил наложниц. В зале стало тихо, лишь потрескивали дрова в огромном камине. – Несмотря на то что ты почти все про нее знаешь.
– Да. – Амон и впрямь знал про нииду все.
Тирэн детально изучал привычки и желания своих жертв – недаром был лучшим загонщиком; хранители обладали полной информацией обо всех слабых и сильных сторонах претенденток. Именно это и давало демонам почти безграничную власть над девушками. Поэтому квардинг ожидал, что Кассандра будет тянуться к нему, как к сильному. Ожидал покорности. Но в нагрузку получил любовь и доверие. И до сих пор не понимал – за что?
– Мне вот любопытно: если бы я все же согласился на твое предложение и стал ее хранителем – любила бы она меня? – Сотник, задумчиво глядя на рдеющие угли, вдруг признался: – Я завидую тебе. Странно, но… хочется, чтобы меня любили.
– Будем прямолинейны. Возьми ее ты – она уже была бы мертва, но сомневаюсь, чтобы это осталось замеченным. – Демон посмотрел на друга. – Или я уже забрал бы ее.
– Верно. – Тир поднялся и подошел к камину, облокотился о широкую полку и задумчиво посмотрел куда-то в пустоту. – Она мне сегодня напомнила про верность.
– Именно это так тебя обеспокоило?
– Да! – Он круто развернулся, прозрачные глаза полыхнули призрачным пламенем. – Скажи мне, как определить, кому быть верным? Что важнее – долг, игра, жизнь, дружба, семья? Как понять?
– Никак. – Квардинг тоже встал. – Обычно предают именно те, кому подобает быть верными. Семья. Друзья. И тогда начинаешь думать – что-то не так с тобой или с ними? То ли ты переоценил свою значимость, то ли они ее недооценили. А может статься, ты просто дурак, который дорожил не теми, кем следовало.
Хозяин замка долго смотрел в звериные зрачки гостя, а потом сказал тоном, исключающим сомнения:
– Ты знаешь. Ты все-таки сломал ту белобрысую и теперь все знаешь.
– Да. – Демон протянул в пылающее жерло камина антрацитово-черную руку.
– И хочешь крови.
– Да. – Амон не смотрел на собеседника. – Я ждал десять дней, чтобы успокоиться и решить, какое именно возмездие буду творить.
– Не надо. – Тирэн развернул друга к себе. – Ты же не хотел этого. Я не говорил потому…
– Что хотел меня обезопасить? – В глазах квардинга разлилась бездна. – ТЫ ЗНАЛ! Знал, тьма тебя раздери, что это он, и не сказал мне.
– Я не думал, что он пойдет на это. Клянусь.
Сотник крепко сжал зубы. Нельзя потерять доверие Амона. Это приговор. Он даже представлять не хотел, что с ним будет, если подобное случится. Но из желтых глаз смотрела такая страшная пустота, перед которой слабела даже его звериная воля.
– Послушай… ты помнишь, почему я построил замок именно здесь?
– Да, – последовал ответ. – Ты сказал, что будешь жить там, где мы оба должны были погибнуть.
– Я верен тебе.
Предводитель воинства Ада колебался. Он впервые сомневался в своем друге, и это сомнение разъедало сердце. Спросить. Впустить в него бездну. Узнать наверняка…
В груди, там, где сейчас заживал порез, оставшийся после утреннего ритуала, полыхнуло жаром. Амон не сказал Кэсс всей правды. Проведенный обряд обезопасил и его, одарив частицей ее стихии. Демон дотронулся до тонкой раны и вздохнул. Нет смысла терзать тех, кто верен. Бесконечными проверками можно навсегда убить то ценное, что существует. А вернуть утраченное не поможет никто.
– Послушай…
– Я верю. Не могу допустить, что ты предашь. Это… просто нелогично, – квардинг положил тяжелую ладонь на плечо Тирэну. – Но ты меня не остановишь. Я убью его. Это уже решено.
